1. Пролог
Самая большая радость для мужчины -
это побеждать врагов, гнать их перед собой,
отнимать у них имущество,
видеть, как плачут их близкие, ездить на их лошадях,
сжимать в своих объятиях их дочерей и жен.
Чингисхан.
Пролог.
Ардан, Рион.
Король умер, да здравствует король. Король Карл. По-кельтландски - Чарльз. Король Кельтланда, Монтана, Аминьяка, Гесклена, Алитана. И уже почти – Ардана.
Арданская корона легче, изящнее Кельтландской. И уже. Но не настолько, чтобы это было сейчас смешно. Да и коронация Регента – это ведь не навсегда. Так, временно потерпеть. Только это некоторых и сдерживает. Тех, кого не сдерживает страх.
Карл оглядел тронный зал покойного троюродного кузена. Уже почти свой собственный. Ждать Кельтландский Бык умел всегда. Как и вдосталь расплатиться с виновниками затянувшегося ожидания.
Бароны-графы – насторожены, но смолчат. Еще бы – покойный монарх не оставил наследника. Точнее, оставил, на горе его матери. Бедный младенец! Дети так тяжело болеют и так редко выживают. Иногда – вместе с матерью. Роды бывают так тяжелы. А уж если усугублены недавней смертью любимого супруга... Тут здоровая женщина не выдержит, а у бедняжки было такое слабое сердце.
Что понимают принцессы? Да ничего. Женщины должны знать свое место. Красивые – в постели мужчины, способного их завоевать. Уродины – в монастыре. Равно как и слишком наглые. Вроде супруги Карла.
Молчат вассалы покойного Лионеля. Пора приметить недовольных. И запомнить. До конца их дней. Весьма скорого.
Ничего, присягнули все. Никуда не делись.
А теперь – самое время для отеческой улыбки. Бедные осиротевшие девочки. Бедные троюродные племянницы. Кто же о вас теперь позаботится, кроме единственного дядюшки? Ну, не считая материнской родни, но их жизнь будет столь же коротка, сколь длинна его память.
- Дядюшка! – всхлипнула старшая, Каролина. В детстве была очаровательнейшим ребенком. Теперь – еще более прелестная девушка. Нежная, как лань.
И ведь, кажется, всхлипнула искренне. Молодчина! А сквозь страх в ее глазах – почти восхищение. Робкое такое. Малышке всегда нравился могущественный и властный дядя Карл. Потому что не слизняк – вроде ее неделю как покойного папеньки.
И ведь действительно красавица. Станет прекрасной невестой одному из сыновей Карла. А то и ему самому – родство достаточно дальнее.
Вдруг он внезапно овдовеет? Увы, развода Верховный Прелат не дает, а дотянуться до него – руки пока коротки. Пока.
Девочка не вздрогнула и под отеческой лаской. Именно под отеческой – для остального придет время не сейчас и не здесь.
Красивая и покорная. Прелестный южный цветок. То, что нужно. Идеальная женщина.
Следующая, Валерия. Не плачет. Приветствует вежливо. И даже не слишком натянуто. Будто это и не у нее отобрали кинжал, когда явились с вестью о смерти мачехи и брата. Отобрали – пока еще вежливо. Никто не позволит слугам грубо вести себя с принцессой. У них и мыслишка такая зародиться не смеет. Если Валерию когда-нибудь казнят – то только на плахе, покрытой дорогим алым сукном. И с помощью меча из лучшей стали.
Жаль, мало дальней родни. Пора-пора обзаводиться палачом королевской крови. Всё должно быть безупречно.
К Ли (странное сокращение от Валерии) лучше приглядеться. И, конечно, тоже прихватить с собой. Девочек с такими глазами не оставляют одних в их собственном дворце. В стране, где так любили ее покойного отца.
Решено. Каролину (уже Каро!) «дядюшка» оставит себе или отдаст младшему сыну – будущему наследнику. В жены. Или потом отдаст.
А Ли со временем согреет ложе его старшего сына… или умрет. Но не сейчас. Четыре смерти подряд встревожат даже далекого от мирской суеты Верховного Прелата. И соседей.
Но что делать, если наследника и вдовую королеву оставлять в живых было нельзя ни при каких обстоятельствах? А ведь убивать ее было по-настоящему жаль. Каролина – едва распустившийся бутон, а Анжелика была пышной розой. Алой. Такие вдовы должны переживать мужей бездетными. Жаль.
И жаль, нельзя просто надеть корону родича. Придется сначала тянуть время. Опять ждать. Пусть знать попривыкнет. Поймет, что драть шкуры с крестьян можно по-прежнему – главное, налоги плати. Пройдут годы. А там никто и не вспомнит о девчонках, чьи права - сомнительны. Особенно, если старшая станет женой нового короля.
А вот и третья, Катарина. Выступила из-за спины средней. Показательно, что не старшей. Нет, Ли не обманула бы никого - даже превзойди она в покорности Каро. Маленькие дети прелестны тем, что не умеют врать. И легко выдадут более старших.
Отлично, что он не ошибся в Каролине. Жаль, если всё же придется убить Валерию. Девчонка в будущем обещает стать краше сестры. Ярче. Забавно, но она будто пошла в мачеху. Таких женщин нужно держать босыми и беременными, но убивать их – расточительство. Правда, без законного брака Валерия обойдется. Одно из непременных условий будущей королевы – честь. А Ли – последняя, кому можно позволить метить на престол. Любой.
- Всё кончилось, моя девочка! – шепнул в нежное ушко Каро король Кельтланда, Монтана, Аминьяка, Гесклена, Алитана и в будущем - Ардана. Нежных фиалок нужно утешать, а брыкливые кобылицы обойдутся и так. – Всё плохое уже кончилось. Отныне я сам позабочусь о вас.
2. Часть первая. Глава первая
Часть первая. Холод Кельтланда.
Глава первая.
Альтасар, Терилья.
1
О чём думает заказчик, можно даже не гадать. На лице написано. Брезгливом таком, высокомерном, породистом. Так и читается презрение к опустившимся наемникам. Остается надеяться, что сам Арно в лучшие времена вел себя иначе. И никогда так не смотрел на тех, кому повезло меньше.
- У меня к вам дело! – дутый аристократишка неприязненно косится на Ива. Ждет, когда удостоенный высочайшего внимания наемник вытолкает мальчишку вон. На ночь глядя. В отнюдь не приличный квартал.
А придется. Пусть и не на улицу. Лишние свидетели определенных тайн долго не живут. А у этого типа подобные секреты опять же - на морде прописаны. Подробно. Рядом с презрением и брезгливостью. На целую армию наемников хватит.
- Ив, сходи, поприветствуй уважаемую госпожу Росу. Вырази почтение.
Вышел – с весьма недовольной физиономией. Где тоже пока читается всё. К сожалению.
Ничего, Роса парня задержит. А не она, так Эмма. В этом трактире служанка не хуже госпожи, но заводить двух любовниц сразу Арно не привык и в прежние времена.
Посетитель одет неприметно, но с иголочки. Под горожанина средней руки. Вот только горожане так на наемников не смотрят. Потому как боятся. И правильно делают.
- Итак, я вас слушаю. – Сам Арно устроился на краю собственной кровати, заказчику махнул рукой на стул.
Вполне приличный, кстати. Нечего в нем дыры выглядывать.
