Дорогие читатели. Это дебютный роман в двух актах. Рукопись, строго говоря, является сборником из двух повестей, но они настолько прямо продолжают друг друга, а протагонист не меняется, что я решил обозвать сие романом.
Написание этого текста растянулось на несколько лет. Есть в этом и хорошее, и плохое. Если вы читали «Тёмную Башню» Стивена Кинга в современных изданиях, то наверняка помните, как в начале первого романа «Стрелок» есть большое предисловие с оправданиями писателя. Там автор распинается о том, что ему было восемнадцать лет на момент написания, что он был покорён вестернами с Клинтом Иствудом и «Властелином Колец» профессора Толкина. И посему, пишет Король ужасов, вам, читателям, несмотря на правки и редактуру, придётся потерпеть текст до следующего романа в цикле. В своём предисловии Кинг явно имел в виду одно – из песни слов не выкинешь. То есть как бы он не корнал свой первозданный текст, нельзя лишать его всего того, чем он был наполнен изначально. Даже если некоторые элементы такого текста далеки от шедевра.
Я, безусловно, не Стивен Кинг, но я, в отличие от него, и не кокаиновый наркоман, так что, думаю, это даёт мне несколько очков. Потому и я подготовил небольшое оправдательное предисловие. «Оттенки чести» я начинал писать на первом курсе университета, следовательно, мне тоже было всего восемнадцать лет. Между началом этого пути и последним предложением во второй повести прошло шесть лет, как ни прискорбно. Так что как бы я не редактировал первую повесть с тех пор, я не могу вырезать оттуда всё то, что делало меня писателем в восемнадцать лет. Если вы хотите сразу насладиться лучшим из моих текстов на сегодня, то читайте «Пепел вершин» первым. Он вам понравится, потом вы вернётесь и прочитаете «Оттенки чести». Если вам интересна полноценная история или вы критик/жюри, то читайте всё по порядку, чем дальше – тем лучше. Так уж вышло, что писатель чем старше, тем он, как правило, более мастеровит. Насколько я могу судить, закон этот работает и на моей скромной персоне.
И нет – текст первой повести не плохой, но в нём есть, что я называю, шероховатое начало. Так что приятного чтения.
Странник в плаще, лицо которого было сокрыто капюшоном, рассматривал свёрток с сургучной печатью. Он повертел его так и эдак, после чего решил, что печать на нём выглядела слишком серьёзно.
Свёрток этот выпал из-за пазухи его товарища, чей воз человек в капюшоне согласился сопровождать за скромную плату.
О свёртке товарищ, коего величали Гюнтером, не упоминал, а целью поездки тот назвал обмен товаров в одном небольшом замке. Подозрительно. Так заключил странник в капюшоне.
Он поправил оружейный ремень, провёл пальцами по рукояти меча, затем запрыгнул на воз, видя, что попутчик уже возвращается после утоления зова природы. Тот выходил из лесу на обочине, забавно поправляя штаны. Они отправились в путь.
В то время снег ещё достаточно густо покрывал тракт. Лес вокруг терял осанку под его тяжестью, пока светило лишь жалило лучами тепла, однако кони Гюнтера горделиво вышагивали, не обращая внимания на препятствия. Белесый дымок лениво взвивался ввысь – ореховая трубка – постоянный спутник извозчика.
Вместе с человеком в капюшоне они восседали на маленьком облучке, который более походил на подобие лавки. Было тесновато, но для двух человек не слишком богатой комплекции места хватало. Груз ритмично подпрыгивал на кочках и выбоинах, наконец, Гюнтер заговорил, выпустив подобия колечек дыма, разрушенных дуновениями ветра:
– Ты ведь из Дайо, Эртур? – начал возница. – Как там с вашим правителем?
Человек в плаще ухмыльнулся уголком губ.
– Был здоров как бык, когда я уезжал оттуда в последний раз, – сказал он. – Случай незаурядный, в наших краях столько не живут. Наследники поди локти кусают, а тот всё по турнирам и пирам. Вино пьёт как вол. – Он усмехнулся и сплюнул наземь.
Гюнтер широко улыбнулся остатками жёлтых зубов, похлопал ретивого коня по спине.
– А право отречения? – спросил рыжий возница, поправляя потрёпанную ушанку.
– У нас нет такого… – сказал Эртур.
– В Ротмире, брат, иначе. – Он прищурил глаза. – Наш царёк сам наместников гузном на трон сажает, тако же сам на плаху отправляет.
– Дайо тоже находится в Ротмире, – ответил наёмник.
– А… – буркнул возница.
Эртур кивнул. Воцарилось недолгое молчание. Беспокойный конь завертел головой, волнуя поводья.
– Рассвет, проказа на твою седую гриву! – пригрозил Гюнтер, успокаивая животное.
– Рассвет? – заинтересовался спутник.
– Да, у него с головой, говорю, проблемы. – Извозчик покрутил пальцем у виска. – Понимаешь ли, Эртур, как утро, он точно демонов видит. Да и буйный дюже. Вот второй мой, пегий, золото, а не конь… Везёт, молчит.
Рассвет вновь взбесился, Гюнтер продолжил бороться с ним, ворча проклятия, Эртур понимающе промычал что-то в ответ.
– Необычное имя для коня. На кой он тебе в экипаж, если такой буйный? – сказал последний.
– Ясное дело, милсдарь! – Извозчик ухмыльнулся. – Я ж его в кости выиграл, у межевого рыцаря, ох и упился он тогда вусмерть… ну, рыцарь, в смысле. Мы его и раздели всего с Яном Гордоном.
– Яном Гордоном?
– Точно, Эртур, – то слепой кабатчик из Портауэра, только он хоть и не видит, да в костях за двоих зрячих будет. За последние десять лет его всего три раза обыграли, да всё один карлик, чтоб ему пусто было. Ни в коем случае не играй с карликами.
– Вряд ли придётся. А конь всё едино не для извоза, глянь, всё время в поле смотрит, – заключил Эртур.
Гюнтер исподлобья взглянул на попутчика, сотворив самую ехидную и одновременно ядовитую физиономию.
– Да будь это хоть конь для сбора подаяний, я его выиграл, стало быть, будет тянуть экипаж! – заверещал извозчик, брызжа слюной.
Человек в плаще пожал плечами. Животные фыркали. На горизонте появился шпиль башни – то замок Ра'ди, один из артефактов расы со странными ушами. Те некогда были соседями людей. Сейчас уже никто и не вспомнит их имени.
Эртур всё думал – ежели Гюнтер нанял его для охраны воза, то должно быть что-то, что нужно охранять. Однако подвода была гружена несколькими мешками с крупой и всякой мелочью, а дороги эти не были самыми опасными в здешних землях. Гюнтер всегда был скуп, а тут раскошелился на охрану повозки. Странно. Да ещё и письмо это с печатью. Возница явно что-то скрывал, от волнения он слишком часто слюнявил свои грязные усы, так что те обвисли.
Дальше ехали они в основном молча. Каждый пребывал в своих мыслях. Эртур размышлял – война с горцами давно закончилась, канули в Лету самые тяжёлые дни. Тем не менее, кошки на душе всё скребут, а тревожные сны всё чаще развлекают ночи. Всё навязчивей становится мысль заглянуть в старый фолиант, владельцем коего находился почивший отец Эртура. Жаль, что читать наёмник так и не научился, по крайней мере, на всеобщем.
