Глава первая. Чужой среди своих
В стародавние времена в небольшом государстве жил-был царь. Собственно, ни в царе, ни в государстве не было ничего особенного. Таких государств вокруг было полно: большая столица, иногда ещё один или два города да десяток-другой деревенек. Во главе обычно стоял царь, который правил с разной степенью самодурства.
Было у нашего царя три сына, законных. Всех их по традиции звали Иванами. Старший сын был властолюбив – он только и ждал, когда батюшка доживёт своё, чтобы занять его трон. Старший сын не был терпеливым человеком, зато славился хитростью и расчётливостью. Многие подозревали, что однажды он не выдержит и услужливо поможет отцу оставить свои полномочия. Царь тоже это подозревал, поэтому старался держать сына как можно дальше от столицы. Удавалось это не очень успешно: старший сын постоянно находил способы, чтобы вернуться во дворец, не нарушая приказа напрямую.
Что касается младшего сына, то тот был полным идиотом. К своим шестнадцати годам он не освоил ни письма, ни чтения, а считать мог только до десяти. Он полдня спал, затем полдня строил проказы с мальчишками, которые ему во всём подчинялись, а ближе к вечеру задирал подол какой-нибудь крестьянке, а затем удовлетворённый отправлялся на боковую. Был даже слух, который сам царь и пустил, что царица прижила младшенького от своего брата. Когда слух, побродив пару дней по дворцу, снова достиг царя, тот осерчал и велел шурина высечь и утопить в реке. Но младшего сына царь немного, хоть и довольно своеобразно, любил, ну может и не любил, но полюбливал: его забавляли выходки шалопая. Он даже называл его ласково Ванюша: «Ванюша, опять забрался к этому скоту (так царь называл любого несговорчивого купца) в огород и яблок натаскал, ну герой, ну богатырь. Да ещё и капусту всю помял. Не помял? Ничего в следующий раз непременно помни». Отмечу, что забраться в чужой огород было самой безобидной проказой.
Старшего сына царь хоть и боялся, но уважал за честолюбие, силу, жестокость и даже стремление к трону, то есть за то, что видел в нём своего сына. Среднего сына царь не любил и не уважал, но тоже боялся, при этом сам не понимал почему, и за это люто ненавидел. Но не только за это. Царь ненавидел среднего сына за цепкий, любознательный ум, за доброе сердце, за бескорыстность и полное отсутствие амбиций, за то, что сын никогда не мог за себя постоять. Да, средний сын постоянно терпел побои, издевательства, унижения и от отца, и от старшего брата, и даже от младшего. Он боялся членов семейства, их первобытной жестокости и тупоумия, но трусом назвать его было бы излишним. В конце концов, в этой семье все боялись друг друга – это единственная их общая черта. Про среднего сына тоже ходили слухи, что царь не участвовал в его зачатии. Слухи эти были пущены уже не самим царём, они родились в разных частях государства совершенно независимо друг от друга.
Для полноты картины нужно было бы ещё описать царевну. Но это было всего лишь абсолютно блеклое, невыдающееся даже чрезмерной ленью и тупостью существо, любящее только деньги и роскошь.
Вот в такой дисфункциональной семье и жил наш герой Иван, средний сын. Он чувствовал себя лишним в семье, ненужным, потерянным. Поэтому он искал убежища среди крестьян, купцов и ремесленников. С ранних лет он старался покидать дворец с самого утра и бродил по городу и его окрестностям до самого вечера. Он тайком брал книги и прятался с ними в лесах и полях. А порой и просто сбегал к крестьянам и ремесленникам, помогая им в их нелёгком труде. К восемнадцати годам Иван уже неплохо освоил гончарный и кузнечный труд, а также довольно ловко работал в поле. Все его любили и старались, иногда на свою беду, укрыть от родственников.
И если старшего брата и отца Ивану удавалось избегать, то скрыться от вездесущего младшего было трудно. Тот тоже не любил сидеть во дворце, но сбегал не в поисках покоя, а чтобы терроризировать окрестности. Ивану иногда казалось, что младший брат не был таким уж дураком, каким его все считали. Порой в глазах брата Иван замечал вполне осознанную жестокость и злобу.
В общем, жил наш герой почти как в сказке. Непростые семейные отношения свойственны этому жанру: главного персонажа вечно пытаются сжить со свету разнообразные родственники (братья, мать, отец, жена…), за что они в конце истории обычно несут наказание. Чаще всего их изрубают на мелкие куски. Это один из самых распространенных видов убийств в старых добрых сказках.
Был такой жаркий день, что даже трудолюбивые пчёлы, казалось, жужжали сонно и лениво. Иван прятался в тени деревьев недалеко от опушки леса, откуда был слышен шум реки, той самой, в которой почил его дядя. Он пристально изучал, только что полученный от купца Козьмы, толстый томик, в котором рассказывалось о многих землях и государствах от Кудыкиных гор до самого Чёрного моря. Больше всего Ивана привлекали небольшие карты, которые расположились в конце книги. На десяти страницах были нарисованы десять царств. Одно из них – Иваново. Иван смотрел на маленькую точку, которой обозначался Иванград, город, в котором он жил. Иван смотрел на эту точку своими бледно-серыми, безжизненными глазами, которое так не соответствовали его характеру. И как будто на миг в этих глазах промелькнула решительность, которая оживила их, сделала ярче, но потом они снова побледнели, решительность погасла, Иван закрыл книгу и посмотрел на небо. «Когда я найду в себе силы?» – подумал он и приготовился к длительной беседе с самим собой, как вдруг раздался хлопок и послышались проклятия столь грязные, что наш молодец сначала подумал: не младший ли это брат нашёл его. Но, прислушавшись, понял: голос был чужой, незнакомый. Иван пошёл на шум. На полянке он увидел небольшого роста старичка, едва ли с локоть, зато борода с целую руку. Старичок бранился и пытался высвободить седую, как луна, бороду из капкана.
– Простите, вам помочь? – спросил Иван.
– Ах, паразит, зачем ты тут капкан поставил? Чего тебе от меня надо, стервец? – взбеленился старик, на лбу у него росли поганки.
– Я капкана не ставил, и от вас мне ничего не нужно. Я даже не знаю, кто вы, – Иван немного слукавил, потому что уже начал догадываться, кто перед ним, но уверен не был.
– Как же! Рассказывай! Случайно, прохиндей, ты у капкана оказался?!
– Случайно. Я читал там, у опушки. И услышал ваши ругательства. Пришёл проверить, что случилось. Но если вы продолжите ругаться, и помощь вам не нужна, то я, пожалуй, оставлю вас.
– Стой, пре… – старичок проглотил слово. – Ну, допустим, капкан не твой. Так ты хочешь мне помочь? Просто так?
