Чон Сэран - Медсестра-заклинательница

 (SCHOOL NURSE AHN EUNYOUNG) by  

Originally published in Korea by Minumsa Publishing Co., Ltd.

Arrangement with Chung Serang c/o Minumsa Publishing Co., Ltd.

Печатается с разрешения литературных агентств William Morris Endeavor Entertainment, LLC и Аndrew Nurnberg.

This book is published with the support of the Literature Translation Institute of Korea (LTI Korea)

Copyright © Chung Serang 2015

© All rights reserved.

© Брагина М. Р., иллюстрация на обложке, 2021

© Чун Ин Сун; Погадаева А. В., перевод на русский язык, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Стоял сезон затяжных дождей. Короткие летние каникулы еще только подходили к концу, но начались дополнительные занятия. Как только Сынгвон вошел в школу, сразу почувствовал резкий запах из школьных шкафчиков. Изнуренные жарой дети ходили с недовольными грустными лицами, единственный плюс – свободная форма. Однако Сынгвона даже это не радовало, его самой лучшей одеждой были рубашка в светло-голубую вертикальную полоску с короткими рукавами да хлопковые штаны. Его интересовало только одно.

Хэхён.

Он учился вместе с Хэхён в начальной школе, потом в средней, теперь оказался с ней и в старших классах. У нее было прозвище Медуза, потому что ее было видно насквозь, о чем бы она ни думала. Хорошо хоть ее называют по-английски Jellyfish, а не просто Медуза. Иначе кем бы я был – влюбленным в девочку-медузу? Она была самой большой головной болью Сынгвона. Он постоянно переживал из-за нее. Это милое живое существо с простым и доброжелательным характером, к несчастью, видело в других только лучшие стороны, поэтому кто бы ни предлагал Хэхён встречаться, она никому не отказывала. А Сынгвон слишком долго собирался с духом и каждый раз терял шанс признаться ей в любви. Прошел уже первый семестр одиннадцатого класса, и только он решил, что ждать больше нельзя, как появился некий капитан баскетбольной команды, трубивший на всю школу, что признается Хэхён в любви. И уж она найдет в нем достойные стороны – к гадалке не ходи.

Тебе, Хэхён, не нужен капитан баскетбольной команды – этот огромный детина, на уме у которого одни прыжки. Тебе нужен именно я, который понимает тебя с полувзгляда. Каждое утро смотрю в твои глаза и уже знаю, что ты выберешь в буфете. И вот теперь Сынгвон должен был срочно ее отыскать. До него дошли слухи, что члены баскетбольной команды принесли свечи и собираются выложить их в форме сердца на мокрой школьной площадке. Лишь бы пошел дождь. Лишь бы пошел дождь.

Как только закончился первый урок, Сынгвон пошел в лабораторию. Она точно будет там. Хэхён очень страдала от жары, поэтому ей нравился холодный каменный пол лаборатории, и она часто лежала на нем прямо у плотных пыльных занавесок. Сынгвон называл этот угол «летнее обиталище Медузы».

– Куда это ты направляешься, Чо Сынгвон? Ты ведь сегодня опоздал в школу?

Классный руководитель, преподаватель иероглифики, хотел остановить Сынгвона, но тот притворился, что не услышал его, и ускорил шаг. Конечно, нехорошо было так поступать с человеком, который хромает, но именно в тот момент Сынгвон не мог остановиться.

– Сон Хэхён, – позвал он, открывая дверь в лабораторию. Почему-то он не мог обращаться к ней иначе – всегда отстраненно называл ее по имени и фамилии. Хэхён там не было. Я что, опять опоздал? Он был в таком отчаянии, что, казалось, физически его ощущал – совсем не типичные для тинейджеров чувства.

В этот момент что-то очень острое вонзилось в его шею сзади.

Школьная медсестра взяла пинцет и достала из раны непонятный, похожий на шип предмет.

– Что это такое? – нетерпеливо спросил Сынгвон. Он не мог терять ни минуты, ведь когда он шел в медкабинет, зажимая шею рукой, видел, как десятиклассник из баскетбольной команды шел куда-то с гитарой. Медсестра внимательно рассматривала странный предмет и чуть шевелила губами. Сынгвону показалось, что она выругалась. Мне, наверно, почудилось.

– Рана небольшая. Однако в ней может быть яд. Кожа вокруг уже изменила цвет. Похоже, начинается воспаление. Тебе лучше пойти домой, а потом сходить в больницу. Ты из какого класса?

– 11-й «А».

– Я скажу твоему классному руководителю.

– Нет, не надо. Я сам попозже у него отпрошусь. Если он не разрешит, тогда приду к вам за справкой.

Сынгвон пулей выбежал из кабинета. За его спиной послышалось бормотание медсестры, которая, казалось, хотела его остановить:

– Шип я уже вынула, значит, все должно быть в норме.

Сегодня все учителя, как сговорились, ко мне пристают.

Школьная медсестра Ан Ынён всегда была довольна работой в школе – мелкие проблемы, конечно, возникали, но ничего серьезного. До сегодняшнего дня.

Ынён вглядывалась в предмет, который она вынула из шеи мальчика – что-то живое. Она тихо буркнула, чуть было не выругавшись. Ынён умела пустить в ход крепкое словцо и каждый раз сдерживалась в школе. Сказать мальчику, что она извлекла из его шеи, Ынён не смогла – побоялась, что он испугается. Скорее всего это был кусочек когтя, кости или чешуи какого-то животного. Она увидела, как по венам на шее мальчика распространялся яд, но ей трудно было определить, насколько он опасен. Может быть, надо было хотя бы продезинфицировать. Но ту заразу нельзя нейтрализовать с помощью спирта. Надеюсь, он продержится, пока я не поймаю распространителя этого яда. Ынён сильно переживала за Сынгвона. Надо отослать его подальше от этого существа.

В школе все-таки «что-то» есть. Ынён почувствовала это с первого дня работы. К своему сожалению она была не простой школьной медсестрой. В ее сумочке всегда лежали игрушечные пневматический пистолет и радужный раздвижной меч. Почему нормальная тридцатилетняя женщина должна была носить их с собой? Ей было обидно, но делать было нечего. Хотя скорее, наоборот, она носила их потому, что была ненормальной. Ее звали Ан Ынён, и все посмеивались над ней из-за ее имени – по-корейски оно звучало почти, как Анын хён – «знакомый старший товарищ». Но она не обижалась. Она работала в частной старшей школе М. У нее была способность видеть то, что другие не видят, и бороться с этим.

Когда у нее эта способность появилась? Видимо, была с самого рождения. По крайней мере, Ынён очень рано поняла, что ее мир отличается от мира других людей. Эту разницу она четко осознала, когда ей было около десяти лет. Мама купила тогда очень задешево дом и с радостью начала в нем ремонт. Она хотела снести стену на кухне, но Ынён всячески ее отговаривала. Сказала маме, что ей нравится как есть, предложив только переклеить обои, и даже пригрозила уйти жить к папе, если мама к ней не прислушается. А все из-за одной доброжелательной женщины с увечьем на лице, которая жила в стене. Маме лучше было о ней не знать. Когда десятилетняя Ынён сидела за столом и готовила себе мюсли с молоком, эта женщина с тихой улыбкой смотрела на нее из стены. В ее глазах не было никакой враждебности, и Ынён не боялась ее. У таких людей, как Ынён, быстро развивается чутье, различающее доброжелательность и враждебность.