Как медвежонок Ромми попал в магазин игрушек, с которого и началась его история.
Однажды жил да был…
«Колобок, Старик, Богатырь!» – тут же воскликнул бы любой мальчик или девочка, услышав такие слова.
Вот и нет, мои хорошие, вы совсем не угадали. Однажды жил да был плюшевый медвежонок.
Тот был не совсем обычной бездушной безделушкой, а самой настоящей живой игрушкой, одной из тех, о которых мечтает любой ребенок, желающий обрести настоящего преданного друга.
Да будет вам известно, что мне неизвестно, какими такими всемогущими силами медвежонок с фабрики попал именно в этот магазин игрушек, но это точно было неслучайно.
В один прекрасный день наш плюшевый медвежонок ожил, а точнее, пришел в себя после длительной и утомительной поездке в большом грузовике, на котором его привезли в этот магазин вместе с другими новыми игрушками. Впрочем, все игрушки в этом магазине в какой-то степени были живыми, а наделял их жизнью седовласый старец. На вид ему было лет сто, не меньше. Он был и владельцем этого чудесного магазина и по совместительству продавцом игрушек. Старика звали Хоси, и была у него единственная дочь Холи. Она была уже далеко немолодой женщиной и день за днем уговаривала Хоси продать магазин игрушек, чтобы уехать на родину к родственникам, которые жили в Китае.
Хоси страшно грустил, день за днем стойко выдерживая уговоры родной дочери. Магазин игрушек был самым дорогим, что было у него в жизни, и он поддерживал искру жизни в сердце самого Хоси. И как-то старец ответил Холи:
– Этот магазин игрушек ценен для меня, как воздух для любого живого существа. Я никогда не продам его.
Сказано – сделано. С тех пор старик больше не слышал уговоров дочери, но чувствовал какую-то тревогу в своей душе, когда та была рядом. Он старался не обращать на это внимание. Пока он будет жив, магазин никогда не закроется.
И пусть все игрушки в магазине Хоси были наделены душой, ни одна не могла говорить человеческим голосом. По крайней мере, так до сей поры считал сам старец.
– Вы нас никогда не бросите? – вдруг раздался приятный голосок откуда-то с полки, на которой красовались разнообразные мягкие игрушки.
Вы только представьте себе, дорогие ребята, какое удивленное лицо сделалось у Хоси, когда он это услышал. Ведь других людей, кроме него самого, этим вечером в магазине не было.
Чрезмерно изумленный, он встал со стула и вышел из-за торгового прилавка, чтобы повнимательнее осмотреться и узнать, откуда же взялся этот таинственный голосок. Но в приглушенном свете торгового зала никого из людей ему увидеть не удалось. Он даже заглянул в чулан, который обычно держал запертым, – никого. Потом подумал, что голос донесся до него с улицы. Поспешил к входной двери, чуть приоткрыл ее и выглянул наружу – там тоже поблизости никого не было. А может быть, это был всего лишь ветер и ему показалось?
– Ну конечно, как же иначе, – улыбнулся он сам себе и вернулся за прилавок. – Слух у меня уже не тот, что был раньше. К тому же я очень устал. Нужно поскорее заканчивать на сегодня работу.
И он опять сел на стул и, взяв шариковую ручку, стал записывать какие-то цифры на белом листке бумаги.
– Нам без вас будет очень одиноко, – вновь прозвучал уже знакомый голосок.
Для старика Хоси это было уже слишком. Он отложил ручку и снова встал. Брови его приподнялись, а глаза здорово округлились, однако больше от удивления, чем от страха. Он подумал, что над ним наверняка просто кто-то подшучивает. Скорее всего, какой-то озорной весельчак. Таких ребят во дворе, недалеко от которого располагался магазин игрушек, было много.
Не потеряв дар речь, он принялся рассуждать вслух, рассчитывая на то, что шутник, кто бы он ни был, сам перед ним вскоре появится.
– Кто же это все-таки разговаривает со мной? Ведь из людей здесь нет никого, кроме меня. Игрушки ведь говорить не могут. Или все-таки могут?! – Хоси на мгновение задумался и поглядел на полку с мягкими игрушками. – Нет, никогда не поверю в это! – Взгляд седовласого старца остановился на симпатичном медвежонке, в руках у которого было большое мягкое сердце. И тут он понял, что этот мишка тоже смотрит на него своими черными, но добрыми глазками, и вроде бы даже моргает время от времени. – Неужели это ты со мной говоришь, дружок?!
После этих слов старец подошел ближе и, вытянув вперед руки, аккуратно, почти нежно взял улыбающегося мишку за плюшевые бока.
Затем он, не сводя глаз с милой мордочки медвежонка, снова прислушался – не прозвучит ли теперь знакомый голосок. Он терпеливо подождал две минуты – ни слова; он подождал еще две минуты – ни единого звука; пять минут – опять-таки тишина.
– Я не понимаю, – молвил он наконец, погладив шершавой ладонью свою седую, длинную, заостренную на конце бородку. – Голосок я так же точно слышал, как слышу сейчас самого себя. Значит, кто-то действительно говорил со мной.
Так как медвежонок в его руках продолжал молча улыбаться, он вернул его обратно на полку.
Попытавшись отделаться от навязчивых мыслей, что не давали ему покоя этим вечером, седой старичок как мог быстро развернулся, чтобы отправиться к своим незавершенным делам, что ждали его за торговым прилавком. Но только он сделал пару шагов по скрипучему полу, как вновь услышал за своей спиной тот самый голосок, который, так по-детски весело и звонко, проговорил:
– Ох, не оставляйте меня одного, мне с вами так весело! Я хочу быть вашим лучшим другом!
От неожиданности Хоси пошатнулся и чуть на пол не свалился, когда разворачивался на низеньких, но твердых по краям каблуках. Как только он обрел равновесие и самообладание, взгляд его по какой-то непонятной причине неистово уперся именно в улыбающегося медвежонка, которого он не так давно держал в своих руках.
Бледное лицо старичка порозовело, а длинная бородка, заостренная на конце, неестественно встопорщилась.
