1. Глава первая
- Как с вами можно связаться?
- Ой, со мной лучше вообще не связываться.
с просторов Интернета (с)
- Отпуск! Отпуск! Отпуск – это свет и радость!!!
Я шагала с работы, распевая переделку старой пионерской песни. Я пританцовывала, приплясывала, размахивала сумкой. И улыбалась!
И мне было все равно, как это воспринимали прохожие, были ли среди них мои дети, их родители и все остальные, кто мог бы увидеть учителя в радости и расценить это странное и необычное зрелище, как проявление крайней неадекватности.
Да пожалуйста, мне не жалко.
Тяжелый, невозможный год, который, как я иногда думала, глухо рыдая в подушку ночами, просто невозможно вынести, – и он остался позади. И я вышла из всего победительницей.
Развод, который надо пережить, заплатив за это удовольствие частью своей души.
Долги, потому что человек, которого я считала самым близким и родным, с которым я прожила тринадцать лет, подставил меня еще и на деньги. Как? Да очень просто. При разводе и разделе имущества делятся и долги, которые имеются у одного из супругов. Щедро делятся, надо отметить.
Работа в режиме двадцать четыре на семь, потому что помимо школы, я еще набрала как частный репетитор учеников на подготовку к экзаменам… как бы так помягче выразиться? Много.
В общем, год был такой, что наша милейшая школьная психолог, женщина тонкой душевной организации, отловив меня в коридоре, как-то спросила:
- Олеся Владимировна! А как вы отдыхаете?
Я посмотрела на нее с удивлением, поморгала глазоньками, в которые кто-то словно песка насыпал, и ответила:
- Я сплю.
- Вы не поняли моего вопроса. Я спросила про отдых. А сон – это естественная потребность организма.
Я только рассмеялась.
- Это вы не понимаете. Сон – не потребность, сон - это роскошь.
И побежала отлавливать своих восьмиклассников, чтобы они снова не удрали с физры, которая была последним седьмым уроком. Взяли моду! А потом: «Олеся Владимировна, физкультурник к нам придирается-я-я-я-я». И глазоньки такие честные-честные. И страдания такие… страдательные.
Так что бегала по школе я в этом году с присказкой: «Я люблю спать – и спать любит меня, но утро не позволяет нам быть вместе».
Но все это было позади. Поэтому я имела полное моральное право идти по залитому солнцу Питеру, приплясывая и распевая во весь голос:
- Отпуск! Отпуск! Это песни и мечты-ы-ы-ы-ы-ы!!!
А мечты у меня, Олеси Владимировны, учителя русского языка и литературы, были самые что ни на есть простые. Сегодня покататься с дочкой в парке. Я на самокате, она же обещала мне показать, как научилась управляться со скейтбордом. Потом погрузиться в неземную роскошь и блаженство сна. Вволю. Без будильника. А завтра уехать к маме в Вологду.
Вот такие планы на лето. Не сказать, чтобы грандиозные, но весьма и весьма приятные.
Жаль, конечно, что в них нет места поездке на море на своей машине. Мы с дочерью это просто обожали, но… На следующий год, если Бог даст и я дораздам долги, то…
Так. Не пессимиздим! Только позитив. Только работа. Только хардкор.
Страдать и рыдать над загубленной судьбой – это самое простое. А вот выдохнуть, улыбнуться: «Как любопытно вышло!» – и идти по жизни, смеясь, – вот это самое интересное.
Я уже подходила к дому, когда в сумочке загудел телефон.
- Кто говорит? – спросила я у него недовольно. – Слон?
Телефон, понятное дело, не ответил, только продолжил гудеть и сообщать, что номер не определяется.
- Да, - осторожно сказала я.
С некоторых пор я очень не любила общение по телефону непонятно с кем. Потому как люди, которые звонят, чтобы выбить долги, – и не важно, что они не твои, а бывшего мужа, приятными в общении априори быть не могут.
- Добрый день, Олеся Владимировна.
Боже, какой голос. Низкий, бархатный, глубокий. О! Я не знаю, кто это, но карьеру в сексе по телефону мужчина определенно сделал бы фееричную. Причем ему просто надо было бы здороваться. Ну, вот просто обидно будет, если это очередной коллектор – привет от бывшего супруга.
- Добрый, - ответила я ему, вдруг осознав, что пауза затянулась.
- Я – Олег Викторович Томбасов.
И такие интонации величественные, будто мне, по меньшей мере, принц Уильям позвонил. Потом я подумала еще. И сообразила, что да. Практически принц Уильям. Ну, по крайней мере, по соотношению сторон и места в мировом порядке.
- Очень приятно, - соврала я владельцу заводов, газет, пароходов, пренеприятной личности, к которой у меня был ряд претензий.
Это был отец моих частных учеников, которого за два года, пока готовила его детей к экзаменам, я ни разу не наблюдала. Это ж кем надо быть, чтобы практически бросить своих мальчишек, которые и так лишились матери – та погибла несколько лет назад в автомобильной катастрофе! Я вот общалась с почтенной дамой, которую я искренне считала бабушкой мальчиков. Пока в разговоре не поняла, что она – экономка. Она же, кстати, со мной и договаривалась о занятиях, она же и платила.
Брррр. Какой мерзкий тип! И что звоним? Дети сдали экзамен прекрасно. Андрей – на сто баллов из ста, Никита – на девяносто восемь.
- Олеся Владимировна, в течение часа жду вас у себя в офисе, машину я уже отправил.
ЧТО?
Это что он мне только что сказал? Я так взбеленилась, что вынуждена была остановиться. В глаза словно белым острым светом плеснули. Это что ж – каждый суслик непонятно на каком основании мне приказы отдавать будет? И портить день, предназначенный для меня и МОЕГО ребенка? Даже не поинтересовавшись моими планами?
- Олеся Владимировна? С вами все в порядке?
Несколько глубоких вдохов-выдохов. Очень-очень глубоких. В школе и мои ученики, и даже администрация уже были в курсе, что в такие моменты надо бы стать человеками-невидимками, потому что… во избежание…
- Я потороплю шофера, - проговорил голос в трубке, который мне показался гадким.
- Не стоит, - ответила я холодно и вежливо. Все-таки нецензурные вопли я смогла подавить. Надо будет уехать в лес, там стоять под какой-нибудь березой белой и орать благим матом. Иначе меня когда-нибудь просто разорвет от собственной выдержки. – Сожалею, у меня планы на день, отменить я их не могу. Всего доброго.
И я отбила звонок, надеясь, что отец моих учеников – уже бывших – что бы он там ни хотел донести до моего сведения, пусть даже и свою искреннюю благодарность, додумается оставить меня в покое.
2. Глава вторая
Жаль, что люди не летают.
Можно было б топнуть ногой.
И они б так – ур-ур-ур. И улетели
с просторов Интернета (с)
- Мама! Смотри!
Ох! Моя девочка разогналась под уклон на своей доске – и где были мои мозги, когда я, поддавшись на уговоры, купила ей этот ужас! Она согнула ноги, набирая еще скорость, подпрыгнула, держась за край доски, – и… снова покатила дальше. Теперь уже сильно забирая то влево, то вправо.
