1. 1. Ланчбокс
Сознание возвращалось рывками. Как будто я пытался всплыть на поверхность с самого дна чёрного озера, но меня снова и снова что-то толкало — или тянуло? — обратно.
Сначала я ощутил тугую, ноющую боль во всем теле.
Потом включился слух. Я слышал гул, который мог означать всё, что угодно, или не означать ничего. Было похоже, будто рядом работает мощный компьютер.
Снова назад, на дно чёрного озера. И — опять рывок вверх, к свободе.
Теперь я достиг куда большего — я начал задыхаться. Зубы скребли по пластиковой трубке, которая торчала у меня изо рта.
Вновь на дно, в полную отключку. И там, на этом дне, я открыл сундук с памятью.
Место Силы.
Наша пятерка: я, Алеф, Сайко, Лин и присоединившийся последним Гайто. Парень, которому холодец отожрал голову, и она выросла с нуля.
Мы спустились по вентиляционной шахте, порубили шатунов, бросившихся в погоню.
Прошли беспрепятственно паучьими тоннелями, открыли Врата.
Я вспомнил то, сиреневое или фиолетовое, что плескалось за ними. Как мы шагнули в него, все впятером, доверившись неизвестно чему — богу, судьбе, удаче — без разницы.
На этом всё.
Теперь я на дне чёрного озера, один. Но я всё ещё помню имя, которое получил в Месте Силы, а значит, игра не окончена.
Давай, Крейз. Ещё рывок. Или столько, сколько потребуется. Ты вырвался с первого уровня, а уж эта хрень — вообще курам на смех. Вперёд!
Я рванулся вперёд и вверх, вцепился зубами, когтями в собственное тело и услышал свой хрип.
Руки дёрнулись вверх, что-то резануло кожу и под кожей. Брызнула кровь. Я схватился за трубку и выдрал её изо рта. С неповторимым звуком воздух ворвался в лёгкие и вылетел обратно. И опять, и ещё раз, снова.
Я дышал, возвращая себе контроль над телом.
Глаза распахнулись, и по ним словно ударили ножом. Я зажмурился, несколько секунд считал прыгающие в темноте разноцветные круги, после чего предпринял ещё одну попытку.
На этот раз приподнял веки самую малость. Свет оказался не таким уж ярким. Мягкий, рассеянный. Светился, казалось, весь потолок.
И посреди потолка — красный всплеск, как будто брызнула краска. Но я достаточно повидал такой «краски», чтобы позволить себе обмануться.
Это была кровь. Кровь на потолке.
— Сука, — прохрипел я своё первое слово.
Чувство было такое, будто слишком поздно пришёл на вечеринку.
А отзвук такой, будто я лежу в пластиковом ланчбоксе.
Моргнул, и взгляд сфокусировался лучше.
Нет, кровь была не на потолке. Она была на прозрачной крышке моего гроба.
Я поднял руки к глазам и увидел быстро затягивающиеся ранки на венах. В левой руке ещё оставался катетер. Я выдернул его и отбросил.
Дайте сообразить... Раны заживают так же быстро, как на первом уровне. Значит, я — всё та же тварь с внешностью человека. Но обтяжки нет, оружия нет.
Что происходит?
Я сжал в кулак правую руку.
Удар, грохот, падающие на лицо пластиковые осколки. Исчезающие царапины на руке.
Крышка, будто поняв, что спорить бесполезно, медленно с мягким гудением поднялась. Я сел. С головы свалились электроды. Гул стал немного громче, но вскоре я перестал его замечать.
Огляделся, стуча зубами от холода. Секунду спустя меня колотило так, будто я проснулся в сугробе. Несмотря на то, что я понимал: в палате довольно тепло.
Да, в палате. Иначе сложно было назвать это место.
Помимо моего «ланчбокса», в ней стояло ещё четыре, как лепестки цветка, расположившиеся вокруг центрального белого столба.
Я выбрался наружу и, стуча зубами, подошёл к ближайшему.
— Лин, — прошептал я, коснувшись дрожащими пальцами прозрачной крышки.
Может, я и не узнал бы её лица из-за трубки во рту. Но не узнать фиолетовые волосы я не мог.
Волосы не были заплетены в косички, они были распущены.
Лин лежала полностью голой, как и я. Она была неподвижна до тех пор, пока я не коснулся крышки и не прошептал её имя.
Её глаза широко открылись, тело выгнулось дугой, ладонь ударила в крышку, и я услышал звук.
Задушенную попытку кричать.
2. 2. Старые знакомые
У Лин не хватило сил «разбить скорлупу» самостоятельно, а я побоялся бить со своей стороны, чтобы не навредить ей.
Как-то забылось, что Лин, как и я, не человек в привычном смысле этого слова.
Если от наших тел останется хотя бы тридцать процентов — мы вернёмся. Через океаны боли и моря крови — приплывём назад, чтобы сразиться вновь. Вот чему научило нас Место Силы.
Но ещё оно вколотило нам в головы инстинкт, который забивал даже инстинкт самосохранения: нельзя навредить своим.
Тот, кто хоть раз пережил Наказание, лучше отгрызёт себе руку, чем поднимет её на брата или сестру.
Наказание. Вся мощь туннелей и — ни малейшей возможности укрыться.
Я схватил крышку «ланчбокса» Лин с двух сторон, наклонившись, будто принц, явившийся разбудить поцелуем спящую красавицу. Поднатужился, рванул. Крышка хрустнула и легко откинулась назад.
— Твою мать, дерьмо, какого хрена, что это за срань?! — выпалила Лин, срывая катетеры и электроды.
Всё это она произнесла на едином выдохе, рывком села и тут же закашлялась, начала задыхаться.
— Тихо, тихо! — Я обнял её, похлопал по спине, не зная, как ещё помочь. — Сначала учишься дышать, потом — материться. Тебе разве в роддоме не рассказывали?
К несчастью, Лин меня услышала и, не прокашлявшись, начала смеяться. Этот процесс быстро превратился в беззвучные спазмы.
— Да твою-то ж мать, — прошептал я и силой уложил Лин на спину.
У неё начали синеть губы.
Можем ли мы умереть от удушья? А если да — то как надолго?
Проверять не хотелось.
Возблагодарив бога за то, что первым я нашёл не Гайто и не Сайко, я глубоко вдохнул, наклонился и выдохнул воздух Лин в рот.
Отстранился на пару сантиметров.
Лин задышала. Широко раскрыв глаза и рот, она как будто пыталась кусать воздух.
— Тише, спокойно, — говорил я. — Вдох — выдох, вдо-о-ох — вы-ы-ыдох...
Постепенно она успокоилась, губы заалели, дыхание выровнялось.
— Ты... — прошептала она.
— Я. Не спеши болтать.
— Ты держишь меня за грудь.
— Упс. — Я убрал руку. — Сорри. Я этого не планировал.
Лин вновь рассмеялась, на этот раз без удушья. Только две слезинки вытекли из глаз.
— Чёрт, Крейз, почему у нас всегда всё начинается так?!
— Без понятия. Традиция, — усмехнулся я.
Усмехнулся, не больше. Казалось, что скатиться в истерику сейчас — как нефиг делать. Колотить от холода меня перестало, а Лин как раз начало. Она застучала зубами, кожа покрылась мурашками.
— Г-г-господи! — едва различимо простонала Лин.
Я выпрямился, покрутил головой. То, что меня перестало знобить, ещё не означает, что мне нравится расхаживать голым.
Если это вправду что-то типа больницы, должно же тут быть что-то... Ну хоть что-нибудь...
— Оу, — сказал я и отошёл от «ланчбокса» Лин. — Старые знакомые.
