Ниджат Мамедов - Место встречи повсюду. Стихотворения, эссе, интервью.

Место встречи повсюду. Стихотворения, эссе, интервью.
Название: Место встречи повсюду. Стихотворения, эссе, интервью.
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Место встречи повсюду. Стихотворения, эссе, интервью."

Ниджат Мамедов родился в 1982 году.

Окончил филологический факультет Бакинского государственного университета. Автор книг «Струение. Axın. Streaming» (2010), «Карта языка» (2010), а также мультимедийного гипертекста «Прогулка» (2013). Участник 2-ого Международного Русско-Грузинского Поэтического фестиваля (2008) и Ташкентского Открытого Фестиваля Поэзии (2008). Лауреат Премии Фонда Ельцина за лучший перевод на русский язык (2007). Стихи, проза и переводы публиковались в журналах «НЛО», «Новая юность», «Интерпоэзия», «Гвидеон», «Дружба народов», «Дети Ра», «Арион», электронных изданиях «Textonly», «Припоминающийся дом» и др.

Бесплатно читать онлайн Место встречи повсюду. Стихотворения, эссе, интервью.


«Ниджат Мамедов является автором совершенно уникальным. С одной стороны, он писатель абсолютно европейского склада – по причине не столько своей билингвистичности, – ибо его в зыке интересуют не только русские смыслы: его сфера интересов – преломление европейского смысла через призму русского языка. С другой стороны, влияние культуры Востока – Азербайджана, Персии, Турции – на его писательский состав души неизбежно и огромно – не только по самой причине происхождения, но и потому, что на Востоке поэт всегда более сакральная фигура, чем в Европе».

Александр Иличевский

«В кавказском хоре обильных верлибров голос Ниджата Мамедова крайне одинок и не имеет окрест никаких сходств. С ним, по сути, не знались ни изощренная лаконичность в духе Ылгыза и Вели, ни странная до сих пор читаемость дидактического боления, ни эхо змеистых стилей, норовящих просочиться в какой-нибудь постмодернистский благовест, как если б они освободили ему наперед лишь узкую протяженность космополитичного энтузиазма. Тем лучше».

Шамшад Абдуллаев

Непрерывность

1.

«Когда древний мелос разрыхляет почву…»

Когда древний мелос разрыхляет почву
и зрачок поглощает
местность авраамовой саранчи
под одинаковым небом, оставляя нули камня
как «а» предыдущего слова, и
утопленная утопия
мерцает в «затрудняюсь продолжить»,
но радость танца
есть радость танца в песке.
Есть «есть», как уже говорилось, возможно,
в пепле волос, возможно, в девятке глазниц.
Прости, если делаю больно: оставляя логос в покое в ветреный полдень,
обретаю способность сказать/написать – не только
здесь и сейчас и не только тебе:
ничто не заменит шаг
к отсутствующему. И ничто не заменит Ничто.

2.

«Возможно, следует просить прощения за такие вещи…»

Возможно, следует просить прощения за такие вещи.
Как же иначе – ведь оно (и Оно?)
из сухой звонкой глины, обдуваемой ветром, пустой
изнутри и снаружи.
Не знаю, «не знает», они Не Знают.
Не отбрасывать тени, не отражаться —
вот чего хочется.
Удастся ли стать явностью, которая могла бы
идти/прийти к чужому, пить только воду, не спать ночами,
разобраться и т.д.?
«Der Schrift kristallisiert das Mannigfaltige;
sie macht es begreiflich, bringt es in Griff»1
пишется и по этой причине.
«Мы не обладаем знанием» (цитата из «Трапезы», 109, урезана,
чтоб меньше звенела).
И верить ли, что между молчанием и незнанием о Знании
честнее плести точную чепуху, чем приблизительный текст?

3.

«Невозможность начала – одно из лучших начал…»

Невозможность начала – одно из лучших начал.
То, что не имеет названия
притаилось в уголках твоих губ, глубокой тени ресниц, матовой коже,
готовое в любую секунду встрепенуться, как плод
в матке матери, как дух, пронзивший материю.
Для любящих поэзию не стоит вопрос о верлибре.
Утвердительный тон этих строк не есть желание
схватить ускользающее, он – очередной колышек
на пути приближения к исходной точке, которой,
о нива моя!, не существует.
Посему нам остаются обод взгляда, мелкие жесты,
бытовой скептицизм, ставка на случай
и перечни. Последнее превращает перст в персть,
плоть в плот, несомый ленивым
течением кажимости.
Трепет. Тишина и терпкость, будто
послеполуденное солнце перекатывается в венах,
«и наслажденье писать —
лишь тень наслажденья былого».

4.

«Начать с “с чего начать?”, чтобы продолжить…»

Начать с «с чего начать?», чтобы продолжить
(возможно, предложение не согласовано).
Далее одно из трех 1. ветер как ветер
                                2. куда бы ты ни обернулся
                               3. дерево
Выбрать второе. Ведь куда бы ты ни обернулся, там будет
«будь» – дерево, камень, мягкая,
смесь эроса и земли, женщина, чьи сгущенные губы
напоминают зар2 в сухой ладони
за миг перед ленивым броском в знойный полдень.
«Сдвиг кажется резким из-за малого производства
и больших застоев» или давай сделаем вид,
что этого не было, но муравей пересекает страницу,
где его я не вмещается в знак.
Безмолвно скользя, сохранить непрерывность. Ветер как ветер.

5.

«Месяц дозревания горы. Старик…»

Месяц дозревания горы. Старик,
накрытый тенью листвы, – будто глубоководное чудовище
выплеснуто на берег собственным выдохом, —
напевает вязнущие в зное слова:
полная серьезность.
Гора́— азерб., неспелый виноград, и
одинокая птица, промельк оставив между левым виском
и черствым облаком,
мгновенье спустя, в надкрышье соседского дома
опознаётся в удода.
Безветрие детских рубашек
на бельевой веревке, персик
в протянутой руке сестры.
«Мир» место контаминаций, а мир – «когда-нибудь мы
поймем, что знали друг о друге».
Этого достаточно.

6.

«Не падает чашка, чтоб на два осколка…»

Ларисе Дабиже

Не падает чашка, чтоб на два осколка
разбить тишину меж собой и собой. Движется лишний
испуг балконного голубя после чтения вещи
бильского безумца, который со временем принял другие формы.
Деревья внизу тоже никнут к иным названьям – идет дождь (как
растягивание ударной гласной в твоем имени через
три недели и море. Так гладят на расстоянии, входя в
состояние.) и дождь собирается идти весь день.
Значит, пить чай, курить, вспоминать
смеющийся пепел цветка и карее солнце
в крыльях мертвой пчелы. Чашка продолжает не падать.
Смотреть на тебя
пока ты смотришь на вершину заснеженных гор
сквозь свое ташкентское отражение.
Вращение. Прекращение.

7.

«Все знают нечто о Ничто…»

Все знают нечто о Ничто.
Меня интересует не женщина, – думает он, – а переход
в иное сквозь женщину; но она подбирает кленовый лист,
гладкий с одной, бархатистый с другой стороны, существующий.
И он каждой клеткой своего «тела, обходящегося без
философии» (Пруст) ощущает реальность между
собственной мыслью и ее жестом.
Это претворяется в расстояние от чтения
до понимания или притворяется этим расстоянием,
и четкое как самцовый нерв приближение смерти
к левой ладони дарит спокойствие, освобождение
от жажды освобождения.
Попытка рывка, но не двигаться
позволив тем самым искомому
сделать шаг навстречу со всех сторон.
Сужение кольца, прогрессия удела молчанья, без инъекции имени
в мнимое завершение.

8.

«Зима. И солнце позволяет взгляд в упор…»

Зима. И солнце позволяет взгляд в упор,
в отличие от ветра,
от ветра и «ветра» нужного в предыдущей и этой строке.
Когда уже не скрошиться в одно
остается приложить прилагательное к влаге,
междометие к межножью.
Цензура цезуры. Нечет Ничто.
Случайное – лучшее продолжение. Из наугад раскрытого:
«Цитата – не есть цитата. Цитата – это цикада».
Проходить мимо стихотворения (мнимости),
отбрасывая тяжелую тень слова, и, говоря «я»,
прекрасно иметь в виду лишь литеру.
Предпочитать движение, в конце которого —
начало, затем середина.
Зима. Тусклое солнце. Ночь без цикад.

9.

«Закат. Гилавар и дрожь базилика. У низкой стены…»

Шамшаду Абдуллаеву

Закат. Гилавар3 и дрожь базилика. У низкой стены

С этой книгой читают
История о взаимоотношениях с окружающим миром талантливого мальчика, страстно увлеченного литературой. Ситуация, в которую он попал, оказала сильное влияние на его характер, всю дальнейшую жизнь и судьбу.
Детские, ностальгические истории, произошедшие с автором в далёком леспромхозном посёлке в семидесятых годах прошлого века.
«Свет Боннара» – условная величина, не поддающаяся анализу, расщеплению, постижению. Так называется сборник эссе и новелл Каринэ Арутюновой, объединенных «воспоминанием о невозможном», извечным стремлением к тому, что всегда за линией горизонта, брезжит и влечет за собой. Попытка определения в системе координат (время плюс пространство), постижение формулы движения и меры красоты в видимом, слышимом, воображаемом.Часть текста ранее была опубликов
Бывают ли чудеса в нашей жизни? Не знаю, что именно считать чудом: успел ли ты проскочить на мигающий зеленый свет дорогу, будучи пешеходом, и тебя не переехала рванувшая с места машина, или, ведя машину уже в роли водителя, не попал в аварию, проскакивая на перекрестке, маневрируя среди таких же лихачей? А может чудо, когда упавшая рядом с тобой глыба льда с крыши дома не задела тебя? Или выигрыш большей суммы денег в казино или лотерею, также м
В этой книге вы найдете поздравления и пожелания на все случаи жизни! День рождения, свадьба, юбилей, новоселье… Брату, мужу, коллеге, начальнику – теперь каждому человеку и на любое торжество вы найдете нужные слова.Собранные здесь поздравления и пожелания присланы нашими читателями.
Как понять свою внутреннюю силу, ощутить каждой клеточкой своего тела заложенные в вас способности и таланты, насладиться неповторимой, уникальной женской привлекательностью – вот о чем эта книга. Татьяна Рыжова раскрывает перед вами безграничные возможности, чтобы вы широко раскрыли свои прекрасные крылья, легко вспорхнули ими и уверенно долетели до самой Заветной Своей Звезды.Книга предназначена для женщин абсолютно любого возраста! В процессе
Эта книга создана специально для вас на основе практик и достижений в собственной жизни. Здесь в сжатой форме я делюсь с вами моей авторской методикой, как с помощью простых методов повысить свой жизненный тонус и увеличить личную эффективность, научиться создавать и поддерживать свой энергетический потенциал. Особенно, когда депрессия, разочарование и совсем нет радости в жизни. Информация, с которой вы ознакомитесь в этой мини-книге, поможет из
Режиссер и сценарист Театра.doc Иван Корсуновский, создатель спектаклей для детей, а также Техно-оперы "Страна Вась" , на этот решил взять инструментом создание реальности литературу. Это произведение вдохновлено магическим реализмом Борхеса, библией алкоголика "Москва Петушки", а также абсурдной реальностью.Это книга книгу об обычном парне, который целыми днями играет в компьютер, но неожиданно отключают электричество.