«Метафизика опыта» Ходжсона как основание теологии1
Концепция Бога имеет жизненно важное значение для теологии. Знаем ли мы Бога? Что является источником нашего знания? Является ли этот источник разумом, или откровением, или тем и другим вместе, образуя единство истины о Боге, человеке и их отношениях? Наш ответ на эти вопросы определяет характер нашего богословия. Можно занять четыре позиции. Одна из них – отчаяние в том, что мы что-либо знаем об этом Высшем Существе; другая – чрезмерная уверенность в том, что мы знаем даже тайны Бесконечности и уверены в божественных атрибутах во всем их многообразии и отношениях; третья позиция – что наше знание в такой степени соответствует Реальности, а значит, и истине, но в то же время признается, что Реальность гораздо больше, чем мы знаем; наконец, есть точка зрения, которая в основном следует Канту в его различении теоретического и практического разума, ограничивая знание теоретическим. Эта негативная теология всегда была характерной чертой неоплатонической мысли, будь то александрийская школа или Святой Августин, который пытался синтезировать ее с христианской концепцией Абсолюта как личной Воли; Ансельм сделал то же самое, а Кальвин не настолько далек от Святого Августина, чтобы мы не могли распознать между ними никакого сходства. Кант попытался навсегда установить, что можно и что нельзя знать о Боге. В "Критике чистого разума" Канта утверждалось, что познание ограничено чувственными явлениями, когда они осмыслены Разумом, но как бы мы ни думали о том, что лежит за пределами чувств, и как бы ни хотели узнать о его существовании и природе. Такая теория познания становится метафизической, утверждая, что познание Бога невозможно, и сводит богословие к задаче формулирования практического и построения систематического взгляда на содержание веры, имея лишь смутную уверенность в достоверности этого взгляда, который нельзя считать знанием.
В заключительных разделах своей "Метафизики опыта" г-н Ходжсон обсуждает "Основание теологии", практически адаптируя, с некоторыми изменениями, только что представленную кантовскую теорию, показывая, что основание теологии – философское и что, по сути, единственным надежным основанием для теологии является то, которое предлагает "Метафизика опыта"; при этом теология ограничивается систематизацией практического и не должна рассматриваться в конечном итоге как знание, поскольку она является лишь концептуальным представлением содержания веры. Цель данной статьи – несколько подробнее развить аргументацию г-на Ходжсона, отчасти потому, что она заставляет задуматься о том, может ли теология претендовать на знание Высшей Реальности, или же теология – лишь приятное умственное упражнение, не имеющее большого конечного значения; отчасти потому, что она обращает особое внимание на концепцию Бога; и отчасти потому, что в этой работе есть много предложений, имеющих большое значение для теолога.
Позвольте мне с самого начала признать, что "Метафизика опыта" – великое произведение. Моя интерпретация может быть лишь записью моего взгляда на эту работу, которая настолько всеобъемлюща в своем рассмотрении многих проблем, что я могу отметить лишь некоторые из них. Возможно, акцент будет сделан на особенностях, которые, по мнению автора, имеют меньшее значение, чем другие, поскольку понимание работы иногда бывает затруднено. Тем не менее, тот, кто имеет мужество бороться с проблемой Реальности, должен быть благодарно услышан. Ибо кто еще не решил эту проблему? Кто не оставил ничего недосказанного? И разве мысли и чувства каждого человека по этому поводу не являются фактором, влияющим на решение проблемы? Как учил Кант, предрасположенность к метафизике сама требует объяснения, и, если я не ошибаюсь, личный взгляд каждого человека также является фактором, пусть и незначительным, в проблеме Реальности. Поэтому я пишу не в полемическом духе, а с глубокой признательностью за попытку автора пролить свет на высшую проблему. С этими предварительными замечаниями я хочу рассмотреть некоторые из наиболее важных аргументов, которые, как мне кажется, касаются темы "Основание теологии". Сначала я представлю аргументы, на которые хочу обратить внимание, оставив несколько критических замечаний для заключительного слова.
Мы согласны с нашим автором в том, что касается проблемы метафизики и способа ее решения. Проблема состоит в том, чтобы показать природу бытия или реальности, которая может быть для нас, как знающих, не чем иным, как содержанием нашего сознательного опыта. Следовательно, бытие и опыт едины, а метафизика – это "метафизика опыта". То есть реальность, к которой мы имеем доступ, есть реальность, как она известна и когда она известна, и задача метафизики решается путем анализа и синтеза факторов содержания сознательного опыта (т. I, с. 2-6). Что касается критического рассмотрения факультета познания перед попыткой анализа сознательного опыта для построения метафизики, то наш автор считает, что оно было бы полно предположений, которые делают невозможным формирование метафизики исключительно на основе опыта. Кант ограничивал знание опытом, и наш автор считает себя продолжателем дела Канта, ограничивая анализ опытом (Предисловие, с. xi), и утверждает, что он вернее Канта настаивает на том, что этот анализ сознательного опыта должен быть предпринят без каких-либо допущений. Поэтому мы не будем говорить о силах познания, о самости, которая знает, и о нуменальной реальности, которую, как мы надеемся, наши силы познания могут достичь. Напротив, что это за силы и что означает термин "силы", выясняется, если вообще выясняется, по результатам той самой работы, которой они заняты (I, 8) Сознание, следовательно, в отличие от его объектов,
является тем, что нужно исследовать. (Предисловие, стр. xiv.) .... Бытие, о котором мы можем и Бытие, о котором мы не можем иметь позитивного и проверяемого знания, – это экспликация; ответ на каждый вопрос, касающийся их, должен быть найден, если вообще может быть найден, путем допроса сознания; с этой позицией любое априорное предположение несовместимо.
Мы можем мимоходом заметить, что позиция автора в этом вопросе практически неоспорима, но от нее легко отказаться в пользу другой, которая кажется сильной из-за своих допущений. Разве мы не знаем мир объектов вне нас, взаимодействующих с нами, и разве наше знание не является посредничеством между нашими реальными «я» и этими реальными объектами? Сказать, что когнитивные состояния сознания, несущие в качестве своего содержания Бытие, – это все, а самость и ее объекты – лишь фазы этого сознательного опыта, значит, по-видимому, выбить почву у нас из-под ног. Однако, отвечая на вопрос, можно ли выйти за пределы сознательного опыта, чтобы прийти к действительно реальному «я» и вещам, мы должны признать, что даже для целей метафизики и теологии это невозможно. Вопросы, касающиеся конечной Реальности, могут быть решены только с точки зрения самого сознательного опыта. Профессор Лэдд
