1. 1
Мира загрузила браузер и в строке поиска набрала «прерывание беременности».
Потом торопливо защелкала клавишей, стирая написанное. Захлопнула ноутбук и спрятала лицо в ладонях.
Боже, что она делает! Она, всегда мечтавшая о детях и горько горевавшая, узнав о своем бесплодии. Как оказалось, мнимом.
Мира тяжело вздохнула.
Кто же знал, что все так повернется…
Август, в отличие от июля, когда она то и дело впадала в прострацию после пережитого, был настоящей идиллией.
Тогда, вначале, в один из депрессивных вечеров, под терапевтический бокал вина, сидя у живого огня в гостиной и чувствуя моральную поддержку, исходившую от Гая, она рассказала ему все. Про похищение в день их знакомства, про изнасилование, вечер оргии в поместье сваргов, про поединок и убийство Людовичей. Про Артура, второе нападение и его смерть. Слова лились из Миры неудержимым потоком. Девушка чувствовала, что не в состоянии больше держать все это в себе, ей требовалось выговориться, а Гай оказался благодарным слушателем, хотя Мира думала, что после рассказа о короткой связи с Артуром он закатит скандал. Но случилось иначе.
После того как, выговорившись в его объятиях, она выплакалась на его плече, он поцеловал её и устроил девушке такую ночь, что Мира потом ещё пару дней пребывала в какой-то сладкой истоме, невпопад отвечая на настойчивые расспросы Ви о своем полубессознательном состоянии. Больше тема сваргов не поднималась
Они не пытались играть в семью, но как-то так получалось, что выглядело это настоящей семейной жизнью. Мира просыпалась, шла будить Ви, которая спросонья обнимала её за шею, и так засыпала ещё на несколько минут, которые Мира лежала с ней рядом, гладя девочку по черным волосам. Потом сквозь стенания и возмущенные протесты, поднимала Ви и выгоняла её в ванную.
Гай не пользовался прислугой. Завтраки и обеды он готовил сам, но с появлением Миры, девушка взяла на себя эту обязанность. Готовить на огромной, оборудованной всем необходимым кухне было одно удовольствие, и Мира сама не заметила, как втянулась. Ви как-то раз вызвалась в помощники и, видимо, втайне потом об этом не раз жалела, потому что Мира начала привлекать её к каждой готовке. Гая, очевидно, обрадовало такое вовлечение дочери в бытовую активность, и однажды он преподнес им с Мирой одинаковые наборы из фартуков, колпаков и кухонных руковиц. Мира скептически посмотрела на подарок.
- А где твой комплект?
Гай в ответ с улыбкой пожал плечами.
- На мой размер не нашлось.
Девушка хмыкнула, хотела сказать, что в прислуги она не нанималась, но не стала. Кулинария захватила её. Так что все время, пока она не работала в выделенном Гаем кабинете и не играла с Ви, Мира разыскивала в интернете разные экзотические рецепты и воплощала их в жизнь, не понимая, откуда взялась эта страсть. Днем по квартире ползали несколько роботов-пылесосов, а ещё один мыл огромные окна. Так что для подобных работ времени не требовалось.
Когда Ви укладывалась спать Мира с Гаем были предоставлены сами себе. И вот тут в их распоряжении была вся площадь огромной квартиры. Они занимались сексом, наверное, везде. На лоджии, на которую даже был куплен низкий широкий диван, потому что Мире очень нравилось смотреть на огни ночного города, прислушиваясь к затихающему оргазму. В джакузи. В каждой из жилых комнат, кроме детской. Обычно Ви спала, как убитая. Так что Мира с Гаем успешно освоили пол в гостиной у камина и огромный кухонный стол.
Их секс был горячим, хотя и спокойным.
Мира никак не могла понять себя, вспоминая безудержную страсть Артура. Гай был, безусловно, настоящим диким самцом, и во всех его движениях сквозила звериная сила. Но при этом он был каким-то очень… Мира долго подбирала определение и, наконец, остановилась на «деликатный». Он был властным, зачастую диким, но при этом – деликатным. Она получала неимоверное наслаждение, когда осознавала, что вся страсть, весь этот напор – направлен на её удовольствие. И знала, что ничего, что ей могло бы не понравиться, не случится.
Первая трещина пересекла гладкую поверхность идиллии, когда Гай попросил снять браслет Артура, а Мира отказалась.
Тогда они не поссорились. Да и после тоже. Гай больше ничего не говорил, но Мира замечала его на мгновение поджатые губы и вздрагивание тонких ноздрей, особенно после совместной ванны, когда, видимо, намокшая шерсть, вплетенная в проволочную вязь, пахла особенно сильно для чуткого обоняния вулфраа. Ему явно было неприятно, что она носит браслет сваргов, но Мира не собиралась слепо следовать его желаниям. Браслет был памятью, да и, в конце концов ещё непонятно было, кто они вообще друг другу.
Их общение было странной смесью отношений работодателя с наёмным работником и дружбы, в которую молнией врывались бурные встречи лицом к лицу, а то и к другим частям тела. Гай больше никогда не просил её рассказать о жизни вне его квартиры либо о жизни до их встречи. То, что он не хотел говорить про события, предшествующие их странному соединению, Мире было понятно. Девушку немного расстраивало то, что мужчина, с которым она делила ночи, совершенно не интересовался её жизнью до их встречи. Ей казалось, что она представляет из себя нечто большее, чем няня для Виолетты, подруга и партнерша для секса, пусть и замечательного, волнующего и дарящего наслаждение секса.
Но что больше всего настораживало Миру, это его полное молчание на тему её беременности после того, как он застал её с положительным тестом в руках. Она, разумеется, мало что знала про вулфраа и их способности, но догадывалась, что обоняние у них гораздо тоньше человеческого. Мог ли Гай чувствовать, что она носит его ребенка? Или он чувствует сварга и поэтому молчит?
Ещё Мира удивлялась собственному нежеланию узнать, кто именно отец ребенка. Да и отношение к собственной беременности у неё постепенно менялось. Такая желанная прежде, она пришла в настолько неудачный момент, что Мира просто не знала, что ей делать. Если ребенок от Артура, это было с одной стороны здорово, а с другой – совершенно чудовищно. Родить от мужчины, который уже мертв и с которым она была всего несколько раз, не мужа, не сожителя, ни даже постоянного партнера. От нечеловека, к которому она воспылала страстью, приведшей в итоге к его собственной гибели. Мира испытывала по этому поводу тяжелое чувство вины, прекрасно понимая, что началом цепочки трагических событий, приведших к убийству Артура, была именно она и никто другой. Да, её роль была пассивна, да, похищение именно её было невероятной случайностью, и да, реакцию Артура на то, что именно её решили преподнести ему в подарок невозможно было предугадать. Но тем не менее, она была причиной всего.
