Легенда повествует, что 16 мая 1703 года, осматривая отвоеванные у шведов в ходе Северной войны земли, Петр I срезал ножом два куска дерна, положил их крестом и произнес: «Здесь быть городу!» Позже на этом месте появится каменная плита, на которой будет начертано: «От воплощения Иисуса Христа 1703 года мая 16 основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем».
Царь поднялся, разглядывая получившийся у него крест, когда вдруг в небе появился огромный орел, который парил над Петром Алексеевичем. Словно хотел как следует запечатлеть в своей памяти исторический момент или сам решил, воспользовавшись благоприятной возможностью, ворваться в творимую в этот момент историю. Иначе зачем было ему лететь в такую даль (в Санкт-Петербурге и окрестностях орлов не бывает!).
Приняв историческое решение о постройке Санкт-Петербурга и, должно быть, мысленно прикинув границы будущей крепости, Петр сделал очень странную вещь, а именно: потребовал установить ворота. Представьте: Петропавловской крепости еще нет, нет собора Петра и Павла, привычных глазу красноватых стен, казарм, булыжной мостовой, а эти самые ворота стоят посреди пустоты, точно внезапно возникший портал в параллельный мир. А Петр вдруг направляется к этим самым воротам, дабы пройти через них и… А кто знает, может, исчезнет, или, чего хуже, действительно войдет в город, которого нет. А может быть, город появится сам собой после того, как в него войдет царь?
Говорят же – «рука царя – рука целителя», цари традиционно лечили золотуху одним только своим прикосновением. И это неслучайно: царь – центр, ось мира, божественный помазанник, связующее звено между миром божественным и земным. В Древнем Египте слово «царь» означало «наделенный жизнью» или «дающий жизнь». На царя традиционно возлагались задачи обеспечения благополучия народа, а уж как он этого добивается, его личное дело.
По Гесиоду если царь добр и справедлив, в его стране хорошие урожаи, пчелы производят много меда, а у овец вырастает густая шерсть. Если же правитель погряз в грехах – в стране неурожаи, болезни и всевозможные катастрофы. У многих народов царь гарантирует плодородие, чередование времен года, избавление от болезней. Последнее утверждение было популярно в Западной Европе, где считали, что прикосновение короля излечивает от золотухи. «В светлом взоре царя – жизнь, и благоволение его – как облако с поздним дождем»[2].
В общем, так или иначе, солдаты выстраиваются перед своим монархом в наглухо застегнутых красных кафтанах, а под кафтанами – тук-тук, тук-тук – бьются сердца. И страшно им, и странно одновременно: что, коли царь войдет сквозь волшебные врата, а обратно не выйдет? С одной стороны, все понимают, нет никакого города за только что поставленными некрашеными воротами, и стен нет, и вроде как деваться ему там некуда. А если что, разве они не бросятся на подмогу? не отобьют всем миром?.. А все же, не лучше ли вперед кого-нибудь выслать? Да хоть Алексашку Меншикова[3]. Пусть бы прошел перед его величеством, доказав, что опасности нет.
И тут новое чудо: в небе появляется знакомый орел, но теперь он уже не кружит, а летит прямехонько к царю и садится на перекладину ворот. Слегка поклонившись прекрасной птице и бросив последний взгляд на своих сподвижников, царь Петр Алексеевич входит в волшебные врата, и тут же орел картинно опускается на его плечо.
Орел – признанный атрибут солнечных богов во многих культурах. Сам орел – это полуденное солнце, духовное начало, высота, вознесение, освобождение, отвага, победа, гордость, апофеоз, величие, царственное происхождение, власть и сила. В этом смысле двуглавый орел означает усиление власти. В разных традициях орла рассматривали как священную эмблему верховного божества – Одина, Зевса, Юпитера, Митры.
Орел мог опуститься на плечо человеку, царское или божественное происхождение которого ставилось под сомнение. Но Петр I родился и рос под присмотром бояр, в данном случае вокруг были только друзья и соратники, которые не сомневались в царском происхождении своего кумира. Так что допустимо предположить, что своим появлением орел подтвердил царское происхождение не Петра, а самого города. Санкт-Петербург изначально был царем среди русских городов. Он задумывался, мечтался как столица, поэтому должен был отличаться от всех остальных городов, подобно тому как солнце – король на небе – отличается от всех прочих звезд, как царь не похож на своих подданных.
А вот еще легенда: Петербург никак не могли построить, не было ни капли земли. Все, что возводили, забирало себе болото. Выстроят ли дом – дом тотчас провалится в трясину, возведут святую церковь – и она, родимая, исчезнет в мутной воде, поднимут стены башни – сгинет и башня. Поэтому великан (в некоторых вариантах антихрист) построил весь город сразу на своей ладони, а потом поставил его на болото. Мол, слабо эдакую махину заглотнуть.
Так и появился Санкт-Петербург – чудо над Невой.
Остров, на котором Петр Алексеевич решил построить крепость, назывался Енисаари, но русские давно уже переименовали его в Заячий остров – должно быть, веселая была охота в тех местах.
По утверждению астролога Павла Глобы: «Петропавловская крепость была построена на месте древнего языческого храма. Там совершались жертвоприношения. Также над этим местом кружились орлы. Петр считал их вестниками потусторонних миров, подкармливал и охранял. Он отдал приказ о строительстве Петропавловской крепости только после того, когда орлы сделали два круга над этим местом».
Вообще, если учесть, что Петербург подмял под себя не только леса и болота, но и деревни, и небольшие города, понятно, что в этих населенных пунктах находились не только дома, хозяйственные постройки и рынки, там стояли капища – места, в которых язычники традиционно поклонялись своим богам.
Если представить, что все эти места до сих пор сохраняют некоторую энергетическую память, неудивительно, что Петербург называют мистическим городом.
