Мика гнал по мокрой трассе под двести. Инстинкт самосохранения пытался вразумить Мика, но он резкими взмахами головы выключал его и каждый раз прибавлял газа.
В салоне звучала песня, раздирающая его душу. Он включал её по кругу, чтобы его душа окончательно разорвалась.
«Пусть не будет совсем этой души, пусть не будет», – только эта фраза крутилась в его голове.
Дождь. Скорость. Их любимая песня. Та же трасса, которая год назад, в этот самый день, изменила жизнь Мика, как оказалось – навсегда.
Год назад осень была сухая и тёплая. Мика вышагивал по аллее парка и поднимал ногами в воздух сухие листья. Листья, с надеждой на новую жизнь, поднимались и тут же отчаянно опускались обратно на землю. И Мику казалось, что вот так и его надежда умерла, не успев воспарить. Он только поверил, что встретил человека, с которым готов провести всю свою жизнь, как эта жизнь показала ему, что счастье не его конёк.
Мика не собирался страдать. Он привык выключать эти страдания и привык затыкать прорывающуюся боль. Так затыкать, чтобы совсем было не больно. Для этого он закручивал в голове пластинку, на которой играла одна важная для устранения боли песня-фраза. Главное было найти эту песенку. Её надо искать, искать, искать. Именно эти действия помогали Мику полностью отвлечься от своей боли, перебраться в свой мозг и копошиться в нём, выискивая то, на чём можно запустить пластинку.
Повод для пластинки у Мика был серьёзный. Ещё с утра он считал, что у него прекрасные, развивающиеся отношения с Настей. А в 9 утра от неё пришло сообщение: «Мика, нам надо поговорить. Давай в 13:00 в нашей пицце встретимся? Ты можешь?»
Мика тоже считал, что пора поговорить. Он готовил разговор о том, что пора съехаться и начать жить вместе. Четыре летних месяца встреч были романтичны и незабываемы, а проведённые вместе 10 дней на море были для Мика утверждением: «Да, с этой женщиной я готов идти вдолгую».
Мика всегда хотел, чтобы его отношения были серьёзными и долгими. До сего дня таких отношений у него не было. Но он верил, что именно с Настей всё у него получится.
В 13 дня на бизнес-ланче, Настя объявила Мику, что уезжает в Казахстан по контракту от её фирмы. Что они достаточно узнали друг друга, чтобы понять, что дальше нет смысла общаться. Что она устала от его постоянного контроля и его вечных звонков-проверок. Она достала ключи от его квартиры, положила их рядом с тарелочкой нетронутого Цезаря, легко встала и просто ушла. А Мика буквально провыл:
– Опяяять…
Каждый раз, спустя примерно 4 месяца с момента знакомства, происходило что-то, благодаря чему Мика и его избранница расставались. В результате чего Мика выработал методику: отрезать страдание песней-фразой. Он отрезал и переключался на поиски новых отношений.
Ему не хватало какого-то винтика, чтобы увидеть, что все его отношения напоминают конвейер. Из раза в раз всё шло по одному и тому же сценарию.
Первый свой сценарий Мика создал летом 1998 года. Все остальные отношения были как под копирку, но Мика был уверен, что каждые новые отношения идут совершенно по новому пути развития. Причиной этому было личное изобретение Мика, которым он очень гордился и разве что не запатентовал.
Когда ему было 18 лет, в том далеком 1998-ом, он перед самым уходом в армию встретил во дворе своего дома свою первую любовь. Прекрасная Маша приехала к тётке, чтобы поступать в институт. Сама она была родом из деревни, в 40 км от города. Красивая и чуть дикая, словно сама природа воспитывала её. Мика влюбился в эту её дикость. Ему казалось, что именно природная, естественная дикость – это самое важное в девушке, с которой он проведёт всю свою жизнь.
Мика разработал план завоевания природной Маши. Его не смущало, что он на год уходит в армию. Ему нужна эта девушка. В его голове зазвучала любовь. Да-да, именно в голове. Восемнадцатилетний Мика не знал, что любовь начинается в сердце. Но знал, что каждого из армии должна ждать любимая девушка.
Он подарил ей букет из листиков сирени, так как сама сирень уже отцвела. Он нацарапал под её окнами мелом: "Маша, ты красивая". А когда летний дождь смыл его признания, Мика вспомнил, что под ванной мама хранит баночку с белой краской для обновления оконных рам, и решительно израсходовал добрую треть на несмываемую надпись: «Маша, ты красивая и очень мне нравишься». Потом понял, что написал банальность, но закрашивать не стал. А добавил: «Будь моей женой». Его сердце тревожно забилось, словно было против такого раннего брака. Или Мика просто испугался, что это признание увидит весь двор. Он пошарил глазами по окнам его дома – двор ещё спал – и принялся закрашивать своё предложение руки и сердца. Получился белый прямоугольник. Некрасивый. Мика пририсовал цветы. Получилось, словно из кадки вырос букет.
– Вот это красиво, – одобрил свои художества Мика. Особенно вдохновило его, что один цветочек стильно лёг у слова «красивая».
Мама потом выдала Мику взбучку, за потраченную СССРовскую краску, которой сейчас не найти днём с огнём. Но Мика, благодаря этой баночке, добился расположения Маши, и целых 8 дней они гуляли ночи на пролёт.
Потом далёкий армейский Алтай разделил Мика и Машу, и Мика стал писать письма. Он писал каждые два дня Маше. Писал, что она его любовь на всю жизнь, что он скоро вернётся и скажет ей что-то важное. Так Мика намекал на свой секрет, который закрасил белой краской.
Маша первые два месяца отвечала часто и сердечно. Потом письма стали сухими, а к осени и вовсе поредели. А потом было финальное письмо-признание, что природная Маша полюбила однокурсника и желает Мику счастья.
Мика был убит отчаянием. Он не мог спать, крутился в кровати и громко вздыхал в такт поскрипывания кроватной сетки. А на утро перед подъёмом его настигло его изобретение. Он растряс своего сослуживца Гошку и затараторил ему прямо в сонное лицо:
– Смотри, в чём винтик. Вот Маша, она дико хороша, но у нас не получилось, потому что она не городская. Поэтому сейчас я буду искать девушку, которая обязательно родилась в большом городе, – Мика утвердительно взмахнул указательным пальцем перед носом Гошки.
Гоша едва успел отклониться назад на кровать, чтобы не получить по носу от возбужденного своей идеей Мика. Тогда Мика действительно был ошарашен этой мыслью. А главное, ошарашен тем, что его боль от того, что Маша уходит от него, резко прошла. Её ловко заменило изобретение Мика, которое он назвал песня-фраза. С Машей эта песня звучала так: «главное найти сейчас городскую».
С Алтайской учебки Мика вместе с Гошей перевели в Новосибирск. Большой и важный город вселил в Мика важности. Когда ему давали увольнительные, он с таким видом расхаживал по городу, словно он не просто родился тут, а буквально является основателем этого города. Он искал и искал ту самую городскую, которая станет его любовью. Но такая не встречалась.
