Аплодисменты заливают зал, и я, натягивая на себя фальшивую улыбку, кланяюсь и благодарю гостей.
В воздухе пахнет каким-то ядрёным парфюмом, от чего я закашливаюсь и спешно ухожу за кулисы из тёмно-бордового бархата. Звуки хлопков смешиваются со скрипом деревянного пола на старой, местами сломанной сцене.
– Лина, что с тобой? – ко мне подлетает моя подруга и однокурсница Лера, – Ты чего так кашляешь?
Каштановые волосы Леры растрепались, пока она неслась ко мне. В выразительных изумрудных глазах её читается беспокойство.
– Всё хорошо, ты чего, – успокаиваю я подругу, – В зале так сильно пахнет чьими-то ужасными духами, вот я и закашлялась.
– Ааа, – протягивает Лера и облегчённо вздыхает, – Я-то уже перепугалась, что следующий номер мне придётся вытягивать одной. Кстати, ты очень хорошо спела предыдущую песню, просто фантастика!
Скромно улыбаюсь. Будучи второкурсницей музыкальной консерватории, я всегда рада слышать высокую оценку моего творчества, однако…
Этот ресторанчик, эта атмосфера так душит меня! Большинство посетителей – полупьяницы-полудебоширы, которые в алкогольном угаре будут восхищаться и пению медведя. Я так хочу большего!
Моей мечтой всегда была большая сцена…
Однако… Чтобы попасть куда-то, нужны связи, или хотя бы деньги, а у меня…
У меня нет ни того, ни другого. Моя мама умерла, когда мне было шесть лет. А отец после этой трагедии, забыл, что у него есть дочь, и погряз в алкогольной зависимости…
И хоть я живу отдельно от него – мы с Лерой снимаем небольшую квартиру на окраине города – и он крайне редко звонит мне, я очень за него волнуюсь и всегда стараюсь хоть чем-то помочь.
– Лина, Лина, – тормошит меня за плечи Лера, – Очнись, ты чего! Держи, выпей воды, нам скоро выходить!
Подруга протягивает мне небольшой стеклянный стакан, наполненный тёплой водой, и я благодарно делаю несколько глотков.
Влага помогает избавиться от навязчивого чувства першения в горле, и практически сразу я вновь чувствую себя готовой выступать.
Слышим, как начинает играть музыкальное вступление нашего дуэта, и выходим на сцену. Первой петь Лера, а я её подхватываю. Наш гармоничный дуэт захватывает посетителей своей мелодичностью и проникновенностью.
Окидываю взглядом гостей, сидящих в зале за небольшими круглыми столиками из светлого дерева. Кто-то смахивает слезы с щёк, кто-то опирается подбородком на руку, и, кажется, вот-вот уснёт.
Внезапно взгляд задерживается на тёмной фигуре, сидящей в самой плохо освещаемой части зала. Практически в самом углу, далеко-далеко от сцены.
Я довольно часто его видела и раньше. Интересно, кто этот незнакомец?
Внезапно сердце начинает болезненно щемить, ведь я только что вспомнила, что Лера как-то говорила, что он приходит лишь в те дни, когда выступаю я.
Почему-то только сейчас меня это напрягло.
Вдруг он следит за мной?
Холодок пробегает по моему позвоночнику.
Лина, сосредоточься! Нужно закончить выступление!
Благо, до конца песни остаются считанные секунды. Гости вновь хлопают, но сейчас вместо удовлетворения в моей душе поселилась тревога. Мысли о незнакомом человеке в углу зала, не дают мне успокоиться и я решаю во что бы то ни стало узнать, кто он.
Выхожу со сцены и спускаюсь к стойке нашего администратора. Молодой рыжеволосый человек по имени Антон устроился сюда несколько лет назад, и за это время стал ушами и глазами заведения.
Кажется, он знает о ресторанчике и о его посетителях абсолютно всё!
– Приветик, – подхожу к парню и мило улыбаюсь, – Не знаешь, что за гость постоянно садится за дальний столик?
– Привет, Лина! – Антон смущённо улыбается, от чего на его веснушчатом лице проявляются маленькие мимические морщинки, – Не знаю, о ком ты говоришь. Покажи-ка, где он сидит?
Ладонью указываю на приблизительное место, где сидит тот непонятный человек. Антон пытается всматриваться туда, от чего его зелёные глаза забавно суживаются и превращаются в щёлки.
– Никого не вижу, – задумчиво говорит он, – Ты точно уверена, что там кто-то сидел?
– Да, – говорю я не без тени сомнения, – Можешь посмотреть, может быть, столик был забронирован на чьё-то имя?
– Конечно, я посмотрю. А почему ты так заинтересовалась этим гостем? Что-то случилось?
– Я не первый раз вижу его здесь, – заламываю холодные от переживаний пальцы, – И Лера сказала, что он приходит только тогда, когда выступаю я. Это пугает меня…
Ёжусь от нахлынувшего на меня потока мурашек. Вдруг это действительно какой-то преследователь?
Чёрт…
Даже домой идти страшно…
– Не волнуйся, – начал говорить Антон, как вдруг мой телефон зазвонил.
Номер моего отца.
Неужели вышел из запоя и решил узнать, как у меня дела?
Резко сердце сжимается от нахлынувшего чувства одиночества.
– Прости, пожалуйста, я отойду, – извиняюсь я перед администратором и ухожу в подсобное помещение.
Воздух здесь спёртый. Пахнет сыростью. Сквозь маленькое круглое окошко наверху в подсобку проникали последние лучи заходящего солнца.
– Алло. Что-то случилось? – не здороваясь, спрашиваю я.
На другом конце звонка раздаётся лишь какое-то непонятное сопение.
– Пап, если ничего серьёзного, я пошла, у меня много работы.
Снова тишина. Что же, я сбрасываю трубку. Перезвоню после конца рабочего дня, до которого осталось буквально пара часов.
***
Вместе с Лерой и Антоном мы выходим из ресторана. Сегодня неплохо заработали, поэтому ребята хотят потратить деньги на выпивку и танцы в каком-нибудь клубе.
Но меня такой досуг совершенно не привлекает. Я бы с большим удовольствием осталась дома, поиграла бы на фортепиано, или почитала Бронте.
– Я, пожалуй, откажусь, – вежливо отнекиваюсь я, – Мне… Мне нужно домой…
– Всё хорошо? Ты выглядишь взволнованной, – Антон кладёт мне руку на плечо, от чего я неловко, но аккуратно, стараюсь её убрать, – Может быть тебя проводить до дома?
Этого мне ещё не хватало…
– Вообще-то я не домой, – оправдываюсь я, – У меня есть кое-какие дела…
