Черстин Лундберг Хан - Миндальное сердце

Mandelhjärtat © Kerstin Lundberg Hahn 2015

Cover & Illustrations © Maria Nilsson Thore 2015

© Савина Е. Ю., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

Меня зовут Оскар, и я совершенно обычный парень. У меня отличные родители, но порой даже я с трудом их понимаю.

Как-то раз вечером мы сидели на кухне и ужинали – я, папа и мама. Папа помахивал вилкой в такт мелодии, которая играла у него в голове, и поглядывал в лежавшую перед ним на столе газету. Мама жевала и с улыбкой посматривала на меня. Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль о домашнем питомце. Честно говоря, мне уже не в первый раз приходили в голову подобные идеи, но почему-то именно в тот вечер, когда все было так тихо и спокойно, что это казалось почти невыносимым… Да, именно тогда я прямо-таки всем нутром ощутил, как было бы здорово, если бы прямо сейчас мокрый собачий нос уткнулся мне в колени, выпрашивая кусочек курицы.

– В нашем классе только у меня нет домашнего животного.

– Что? – переспросила мама, поднося вилку ко рту.

– Хм, хм, – похмыкал папа, даже не взглянув на меня.

– Скоро совсем тепло станет. Весна… – отстраненно произнесла мама, глядя в окно.

Все ясно, она явно пыталась сменить тему, а может, просто не слышала, что я сказал.

Я отставил тарелку в сторону.

– Только у меня, – громко повторил я. – Мариам и Хьюго не в счет – у них аллергия, но, кроме них, только у меня в классе нет даже самого крохотного домашнего питомца. Ни собаки, ни кошки, ни морской свинки, ни волнистого попугайчика, ни черепашки, ни змейки, ни тушканчика. Не говоря уж о богомоле.

Я замолчал, чтобы перевести дыхание.

Мама с папой смотрели на меня во все глаза.

– Ни хомячка, – продолжил я, – ни ящерки, ни канарейки, ни хорька, ни мышки. Никого!

Родители потрясенно молчали.

– Но, Оскар… – очнулась наконец мама, склонив голову набок.

– Ни слона, – хохотнул папа.

Я метнул в его сторону сердитый взгляд, и тогда он решил сменить тактику.

– А как же Бие, – спросил он и почесал свою бороду, – у нее ведь тоже нет домашнего животного?

– Еще как есть, – возразил я. – У ее семьи целый аквариум в ресторане.

Бие – моя лучшая подруга. Хотя чего уж там, она – моя девушка. Мы вместе уже несколько месяцев. Ее родители держат китайский ресторанчик совсем неподалеку от нашего дома. Иногда по дороге из школы мы с Бие заходим туда и вместе кормим золотых рыбок. Наверное, это не самые веселые питомцы на свете. Их не возьмешь на руки и не погладишь. Но вслух я этого, конечно, не сказал. Вместо этого я принялся сверлить родителей взглядом, чтобы их наконец проняло и они поняли, как это несправедливо, что у меня до сих пор нет домашнего животного.

– М-м… Да, да… – пробормотал папа. – Ясно, ясно.

– Майя! – воскликнула вдруг мама и победно взмахнула вилкой в воздухе. – У нее нет домашнего питомца!

– Ошибаешься, – возразил я. – У нее есть кролик.

– Больше нет, – голосом триумфатора возвестила мама, – потому что он умер.

Выглядела мама при этом абсолютно счастливой. Но мы с папой здорово расстроились. Папа даже отложил в сторону ложку с вилкой. Мама взглянула на нас, и ее улыбка сразу погасла.

– Простите, – тихо сказала она, – но это правда. Сегодня ко мне в салон приходила мама Майи. И пока я делала ей стрижку, она рассказала, что Снутте не стало. Он был уже старенький… – И мама виновато улыбнулась.

– У тебя вместо сердца ледышка, – с горечью отозвался я и встал из-за стола. – Вы же ничего не поняли. Я единственный, кому не о ком… заботиться.

– Ты можешь заботиться обо мне, – предложила мама.

Я вздохнул.

– Или о Бие, – вставил папа и попробовал улыбнуться.

– А ну вас!

Я схватил тарелку и с грохотом поставил ее на кухонную стойку. Есть мне расхотелось. Кусочки курицы с соусом и ломтиками картошки остались лежать на тарелке. Если бы у меня была собака, как бы она сейчас радовалась такому ужину!

На следующий день я, как обычно, стоял у подъезда и ждал Бие. Мама уговорила меня надеть теплую куртку.

– На дворе все еще март месяц, и по утрам бывает холодно, – наставительно сказала она, скрестив руки на груди.

Но мама ошиблась. Солнце вовсю пригревало, я снял шапку и засунул ее в карман куртки.

Я смотрел в конец улицы, откуда должна была появиться Бие. Каждое утро она проходит мимо моего дома, и дальше до школы мы идем вместе. Иногда к нам присоединяется Хьюго, хотя он живет совсем в другой стороне. Хьюго – мой лучший друг. Мы дружим с ним с детского садика. Он отлично разбирается в компьютерных играх, но в остальном полный профан. Хьюго – большой соня и по утрам часто прибегает в последнюю секунду. Но в тот день я с удивлением увидел, как Хьюго и Бие шли вместе с той стороны, где жила Бие.

– Привет! – сказал я, когда они приблизились ко мне. – А ты почему сегодня оттуда?

Последний вопрос был адресован Хьюго. Но тот лишь пожал плечами и ничего не ответил.

Бие просунула одну руку под локоть Хьюго, другой подхватила меня и оказалась в середке между нами. Мы зашагали в школу. Дорога шла в горку. Я весь взмок в этой дурацкой куртке, и на середине подъема мне пришлось отпустить руку Бие, чтобы расстегнуть молнию и немного охладиться. Я отстал и оказался на несколько шагов позади друзей. И тут я увидел, как Бие с Хьюго идут рука об руку и болтают, и внезапно почувствовал, что мне стало трудно дышать. Они даже не заметили, что я отстал. Но тут Бие обернулась, отпустила Хьюго и протянула руку мне:

– Идем же, Оскар! Ну ты и ползешь, как старая улитка.

Девочка улыбнулась, и ее глаза заблестели, а когда Бие так улыбается, то становится уже не важно, что тебя обозвали старой улиткой. Чтобы она ни сказала, ее слова всегда звучат радостно. Скажи она хоть «Ты самый лучший, Оскар» или «Ну ты и дубина!», ее глаза будут все так же сиять, а на душе у тебя сразу станет тепло-тепло.

В коридоре перед нашим классом стояла Майя со своей лучшей подругой Мариам. Они всегда вместе, отчего мне порой кажется, что они неразлучны, как сиамские близнецы. Несмотря на то что у Майи волосы светлые, а у Мариам – темные. Девчонки сейчас выглядели ужасно мрачными.

– Что это с вами? – спросила Бие, снимая куртку.

Но я уже знал, в чем дело. По крайней мере, догадывался.

– Все потому, что Снутте умер? – спросил я.

Майя кивнула и низко опустила голову. Она выглядела такой печальной, что у меня защемило сердце.

– Как? Когда? – в один голос воскликнули Бие с Хьюго.

Мариам, пытаясь утешить подругу, погладила ее по плечу и сказала:

– После школы мы собираемся устроить бедняжке похороны. Вы тоже можете прийти, если хотите. Только остальным не говорите. Иначе на похоронах будет слишком много народу. – И Мариам кивнула в сторону наших одноклассников, толпившихся группками в коридоре.