Заза Бурчуладзе - Минеральный джаз

Минеральный джаз
Название: Минеральный джаз
Автор:
Жанры: Контркультура | Современная зарубежная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2008
О чем книга "Минеральный джаз"

"Заза Бурчуладзе – один из законодателей современной грузинской прозы и одновременно подрыватель ее основ, готовый спорить, идти на конфликт с властями предержащими и пытающийся услышать новые ноты окружающего его мира. А еще он первый за последние 17 лет грузинский писатель, которого перевели на русский язык.

Его роман состоит из нескольких глав-повестей. Но это не значит, что повествование будет течь плавно и размеренно.

Это же джаз! Здесь есть и абсурд, и классические грузинские притчи, больше похожие на тосты, и сатира, и просто любовь. «В начале было слово, затем потек необратимый процесс эволюции, и наконец… на гастроли в Тбилиси прибыл московский цирк». А потом местный следователь попробует разобраться в тех запутанных и трагических происшествиях, которые случились в гастролирующем цирке, но в итоге попадет на официальный сайт дьявола. К нему всегда попасть проще, чем к Богу."

газета «Вечерняя Москва»

Бесплатно читать онлайн Минеральный джаз


Часть первая

I

В начале было слово, затем потек необратимый процесс эволюции, и наконец в один прекрасный день на гастроли в Тбилиси прибыл московский цирк.

В связи с событием одна из передовых грузинских газет отмечала: «Уж давно не доводилось быть нашему городу свидетелем подобного зрелища». Но это была газетная утка – свидетелем подобного зрелища Тбилиси не бывал никогда. Впрочем, главное вовсе не это, главное то, что, когда представление уже началось, в гримерной, перед зеркалом скончался старый фокусник граф Орлов.

Пьер Орлов был таким же графом, каким, скажем, Юрий Гагарин – махараджей. Просто-напросто так писалось в афишах, чтобы ошарашить и привлечь зрителей. Поражал граф и эффектной наружностью – лицом цвета спелой пшеницы, высокими скулами и узким, киргизским разрезом глаз, что придавало ему сходство с мадам Шоша. Граф не граф, но истый волшебник, он выходил на арену в бархатном густо-синем плаще, расшитом крупными золотыми звездами и полумесяцами, первым делом приветствовал публику, склоняясь в поклоне до тех самых пор, пока лоб его не упирался в задранные кверху носки сандалий, после чего устремлялся в почетный круг, попутно демонстрируя зрителям раскрытые и воздетые вверх ладони, как Иисус Христос свои язвы апостолам, вслед за чем закатывал рукава, дабы убедить недоверчивых, что ничего в них не прячет, и, еще не успев опустить, на глазах у всех выпускал вдруг из них голубка или выкатывал настоящий астраханский арбуз. Мало того, принимался выделывать такое, что иному и вообразить было невозможно, – жарил на голой ладони яичницу или выводил вдруг, насмерть всех перепугавши, толстенного льва и, чтоб пресечь его грозное рычание, вырывал и накручивал себе на палец его язык.

Пресса еще до прибытия цирка подняла вокруг графа такую шумиху, что на ум приходили предвыборные кампании. Одна из газет, к примеру, распространила версию, по которой граф провел свое отрочество в Тибете, фамилии у него не было вообще, по имени он звался Лимой, а фокусам его обучили монахи. На мельницу этой версии, между прочим, лило воду и напечатанное давнее фото Орлова. Другая газета утверждала, что он появился на свет не в Тибете, а в Индии, что Пьер Орлов – его псевдоним, тогда как он не кто иной, как Рабиндранат Гусейн, что отец его был знаменитым предсказателем будущего и авантюристом и в 1936 году англичане вздернули его в Канпуре. Семье его без главы пришлось до того туго, что мать оставила маленького Раби и его сестренку во дворе храма Кришны, а сама, привязав к шее камень, отдалась волнам Ганга. Брошеных малюток подобрали и приобщили к своему мастерству факиры. Имело хождение и сообщение из очередной газеты: все это выдумки, граф никакой не индус, а одесский еврей по фамилии Коган, сын пьяницы, сбывшего его за бутылку водки цыганам. Во Второй Мировой войне он воевал в составе Советской армии, но в Варшаве ему изменила удача, и союзники задержали его, обвинив в двусторонней агентурной работе. Ему удалось, однако, бежать, добраться до Киева, где он два месяца прослужил санитаром в лазарете, таскал вонючее тряпье из-под раненых, потом стянул у какого-то американца документы, рванул с его паспортом на поезде в Москву, затем… Одним словом, чего только не наплели.

Как выяснилось позже, немало слушков о нем ходило и по Москве, и никто не мог разобрать, где правда, а где чистый вымысел. Сам граф ничего не отрицал, но ничего и не утверждал. На все отвечал одинаковой усмешкой. И его молчание тоже играло ему на руку. Сплетни окутывали его имя туманом таинственности. Явным и бесспорным, однако, было то, что благодаря фокусам он объездил чуть ли не весь мир. Укладывался спать в Берлине, просыпался в Вене, пил в Париже, опохмелялся в Лондоне, начинал поклон в Баку, завершал его в Питере.

И вот старый граф в Тбилиси, ему предстоит показывать свои знаменитые фокус-покусы. В кулисах толчется море народу – канатоходцы, клоуны, карлики, акробаты… Звуки музыки по обыкновению столь резки, будто барабанщик бьет палочками прямо слушателям в виски. Гротескный джаз дополняется рычанием львов и поскуливанием собак. Сгущается смрад от опилок, навоза и пота. Зал свистит и гудит так, что купол цирка чуть не обрушивается. Сущее светопреставление, чистый Армагеддон!

Граф в гримерной, перед столом с большим зеркалом наносит на лицо последние мазки грима. Силится уловить такт оркестра. Не торопится – все, причастное к любимому делу, делает обстоятельно. На столе теснятся кисточки, пузырьки, флаконы, тампоны. У дверей возится со шнурками огромных клоунских кедов и пыхтит, как пьяный, крупный бурый медведь. На нем панталоны из черного плиса и белая рубаха без ворота. Рядом к стене привален велосипед. Покончив с гримом, граф тянется к свисающему с гвоздя плащу, чуть-чуть поднимается со стула, но его подводят колени, и он тотчас садится обратно. Внезапно осознает, что ему больше не встать. Взгляд его устремляется к зеркалу. При виде отражения в нем он усмехается, тяжело поворачивается на стуле, согнутым указательным пальцем манит к себе медведя, вытягивает из кармашка жилета леденец, сует в пасть зверю: «На вот!», на этом последнем слове проводит рукой по лбу, зажмуривается и выдает свой самый немудреный и ясный, самый понятный фокус – уже мертвым лицом тычется в раскрытую пудреницу.

Медведь от неожиданности глотает леденец. В растерянности медлит, не чуя что предпринять. Лязгнув зубами, бросается вон, подхватывает велосипед и выкатывает его в коридор.

Оркестр остервенело гремит на самом предельном звуке. Музыканты, кажется, едва успевают за дирижером. Смешные синкопы сменяют одна другую. Рожок завывает, как гиена. Спертый воздух вибрирует в унисон с растворяющимися в нем звуками. Пьеро и арлекины, жонглеры и эквилибристы сменяют один другого. Униформисты в зеленых твидовых куртках снуют воздушно и ловко, как потусторонние существа. Ослепительно блистают их золотистые пуговицы. Все кричат, но никто никого не слышит: адский джаз проницает и пробивается даже сквозь стены зала. Медведь враскачку, как гигантский гусь, плывет, с трудом протаскивая сквозь движущуюся толпу велосипед и здоровенные кеды на задних лапах. У растворенной двери во двор суетится уборщик с метлой. Склонившись над совком, из-под тени надвигающегося зверюги бросает на последнего укоризненный взгляд, мол, чего ты тут бродишь и кого тебе надо. Это «мол», впрочем, лишнее – он и впрямь поднимается:

– Погоди, погоди, ты куда? – идет зверю наперерез. – А ну, валяй отсюда назад. Да поживей! – и, пожурив, на всякий случай крепко вцепляется в рукоятку метлы.

Медведь и ухом не ведет, вперяется прямо в глаза обидчику. Тот – должно быть, крепкий орешек – и сам в упор смотрит на зверя. Медведь в ответ скулит нечто нечленораздельное, нажимает лапой на звонок велосипеда, заставляя его нервно звякать: дзинь-дзинь, пропусти! Уборщик отскакивает назад, отбрасывает метлу, выуживает из кармана штанов свисток, взблескивающий под лучами подсветки, сует его в рот, должно быть, дует изо всех сил, поскольку по лицу его густо разливается краска, а вены на шее раздуваются до отказа, вот-вот готовые лопнуть. Но свистка никто, кроме мишки, не слышит: смешной балаганный джаз накатывает и оглушает. Уборщика заметно заносит, он забывается, не может уняться, раздувает щеки, корчит рожи, как дурак, квохчет и мечется, как птица в силке. Медведь понемногу звереет. Напирает брюхом, даже взмахивает лапой: будет, мол, будет! Уборщик, словно ополоумев, не только не пропускает зверя, но – подумать только! – бросается в схватку. Даже пустынник Можис, и тот, устремившись с посохом на сарацин, не выказал такой доблести, как наш уборщик, с взблескивающим свистком вышедший на врага. Трудно поверить, но он выкалывает зверю глаз. Странное существо человек. Случается, от собственной тени наложит в штаны, а тут вдруг нежданно-негаданно голыми руками идет на огромного, с гору, зверя. Зверь теряется, отпускает велосипед, отступает в сторону, но вошедший в раж уборщик упорствует, пускается вслед за медведем, должно быть, нацеливается и на второй его глаз. Дитя природы, дотоле не поддававшееся ее жестоким законам, существо уступчивое, недолго думая, разверзает-таки пасть, напрочь откусывает у противника руку чуть не по локоть, хлопает его лапой по темени и одним ударом по ламбдовидному шву раскалывает на куски черепную коробку. Скатившийся на плитки пола свисток звякает и умолкает.


С этой книгой читают
В сборник вошла повесть «Растворимый Кафка», описывающая будни богемной молодежи Тбилиси конца 90-х годов и два новых рассказа «Семь мудрецов» и «Фонограмма». Повесть «Растворимый Кафка» для современной грузинской литературы стала первым «поп-литературным» текстом. Ночные клубы, глянцевые журналы и развлекающаяся молодежь впервые предстали здесь в качестве героев поэтической прозы. Часть персонажей повести имеют в качестве прототипов реальных пре
Новейший роман Зазы Бурчуладзе написан по следам событий августа 2008 года. «Маленькая победоносная война», выгодная политикам обеих стран, обернулась глубокой травмой для простых людей. Нет, ни в реальности, ни на страницах книги не дымятся развалины и не валяются груды трупов. Эта странная война остается как бы за кадром, но незримо присутствует в мыслях как навязчивый невроз. Расслабленная жизнь южного города, dolce far niente золотой тбилисск
Новый роман современного грузинского прозаика Зазы Бурчуладзе продолжает выбранную автором нереалистическую стратегию письма. В этом галлюцинаторном мареве перемешаны сны и кадры из турецких фильмов, дух Гурджиева покупает на Ширакском рынке мясо с костью, а братья Фуко, монахи-акробаты из Капошвара, готовят великолепный гуляш. Единственной незыблемой реальностью остаются голос автора и его сложносочиненные отношения с Тбилиси и родной страной.
Когда вам, дорогой читатель, вдруг покажется, что многое в вашей жизни было напрасным и не очень-то нужным. Когда ни с того ни с сего как-то покажется, что холодные ветры вдруг стали дуть так сильно, что уже проникли до самого сердца – настолько вы замерзли. Когда… Одним словом, когда вам вдруг станет грустно и совсем одиноко – то это значит, что вашей доброй душе необходим маленький ремонтик. Поэтому не медлите – заварите горячего чайку с варень
Главный герой повредился рассудком от осознания глубокой лживости российского общества с его антисемитизмом, агрессивностью, пресловутой «скрепой». Он пытается опереться в жизни на истинно славянское (образы Мати-Земли сырой, турицы), исповедуя любовь и благоговение перед Высшим и сущим. Врач же видит выздоровление в безусловном согласии больного с общественной ложью (образ жалоогненного змея). Любовь, мир и святость Земли – вот главное, что утве
Это история о молодом человеке, о его непредсказуемых путешествиях и перепетиях жизни, различных людях и местах, которые он посетил. О доме и школе, любви и ненависти, деньгах, счастье, водке и пороках. Из самой жизни. Многие читатели узнают себя в каких то случаях, пережив подобное или пройдя те же испытания. Дежавю. Мы – все таки люди, а растеряться людям во времена поездок свойственно. Читателю встретятся также и вымышленные персонажи и событи
В сборнике представлены формы со случайными рифмами, отражающие оттенки мимолётных настроений. Все совпадения со знакомыми или близкими сердцу читателя темами, по умолчанию, автор считает противоестественными и ненамеренными.То, что количество стихотворений совпало с количеством зубов у пятнадцатизубого человека, возможно, является явным космическим сигналом, который лучше не игнорировать, а сразу принять.Фото с обложки из личного архива автора.
События, описанные в этой книге, сейчас выглядят совершенной фантастикой, а еще недавно казались фатально неизбежными. Она – о мире после Третьей мировой. Концепция «ядерного лета» придумана лично автором и с научной точки зрения являет собой ересь и чушь. Впрочем, идеи «ядерной зимы», равно как и все прочие сценарии последствий массового применения ЯО, пока не проходили проверки полномасштабным экспериментом. «Это всего лишь модель…»И еще. Если
«Особенно сильный удар тупым носком ботинка свалил его с четверенек на бок, и тотчас последовал еще один, заставивший захрипеть и скорчиться, – в солнечное сплетение. Били профессионально, но голову, живот и позвоночник не трогали, видно, был приказ не калечить, а ребра Пескавин прикрывал локтями. Сопротивляться было бессмысленно, он это понял сразу, еще до того, как отобрали стилет…»
Книга о том, как справлять с негативными чувствами, которые вызывают социальные сети и о том, как в этом информационном шуме не потеряться: научиться отличать правду от фейка, побороть зависимость от соцсетей, не уронить свою самооценку сравнивая себя с другими и не рассориться с теми, чье мнение противоположно твоему. Читатель узнает несколько интересных фактов, а так же получит вопросы для самопознания, которые помогают юзеру соцсети хорошо узн
Священник Антоний Демиденко.Кандидат богословия, психолог, многодетный отец.***В главнейшей Евангельской заповеди мы слышим слова: "Возлюби Господа Бога твоего… и ближнего твоего, как самого себя" (Лк.10:27). Но как любить себя?Эта книга соединяет в себе христианское богословие и современную психологию. Главный вопрос, на который я отвечаю: «Как любить себя, чтобы любить ближнего, как самого себя».Сегодня призыв "полюбить себя" можно встретить чу