Предисловие
И вновь посвящаю свою книгу Евгении Андриенко, как неизменность – моя любовь к ней. В книжке встречаются "гадости": обвинения, обиды, упреки… Мне понадобилось три года, две наркологички и психушка, год групповых и индивидуальных занятий с психологом и психоаналитиком и годы работы над собой, чтобы обрести себя заново и, простив, набраться новых сил, чтобы в очередной раз драться за дружбу, внимание и любовь этой замечательной женщины. Не обошлось поэтому и без этих самых "гадостей", которые, я надеюсь, она мне простит, потому что ничего нет сильнее и постоянее моей любви к ней, вопреки времени, ее равнодушию и двадцатилетней разнице в возрасте.
Бегбедер говорит, любовь живет три года. Психологи – четыре. А моей через два месяца будет пять. Видимо, у любви нет предела…
Отвечая на вопросы
Я даже не собираюсь складывать руки,
Молча лежать, депрессивные слюни размазывая.
Мне абсолютно нечего, особенно вас, стесняться,
Я люблю ее, потому я буду за нее сражаться.
Буду драться – дайте меч, рапиру, саблю,
Просто молоток мне дайте, жадные ублюдки!
Мне по барабану очередь звонков с угрозами басовыми
С восклицанием вроде "чтоб ты сдохла, кобла долбаная!"
Я прорвусь сквозь мнений крик: "Как так возможно?
Девочка не может любить девочку. Дань моде!"
Нет, я просто Инна, что безумно любит Женю.
Это точки разные систем отсчета. А эмблемы
Вешайте на тех, кто сиськи шлет в Вотсапе,
По-французски лижется в убогих ресторанах.
Я же ватой бело-розовой мечту свою засахарила,
И единорог обеих нас оберегает от стихий.
Если встретил того человека, то перекопаешь всю планету.
Голыми ногами по углям и льду буду к тебе идти я,
Кровь теряя ранами обид, что давишь ты, да отовсюду,
Но я буду рваться, даже если Бог в лицо мне плюнет.
Я всегда буду идти только к тебе, не меря годы:
Настроениями, письмами, стихами и цветами -
Всем, чем ты еще приемлишь восклицать ликующее "ты",
Даже трупами бывших друзей, седая, буду я к тебе идти.
Ничего нового
А я больше не люблю тебя.
Такие дела.
Так долго тебя добивалась…
Но, честно, я заебалась.
Не встает на тебя у меня больше,
Извини. Не сложно
Это объяснить, в принципе:
Ты меня игнором выкинула из жизни.
Так что, прости, дорогая,
Я давно уже не страдаю,
А теперь все и вовсе закончилось.
В общем, скоро наступит осень.
Прошло больше, чем четыре года:
По статистике так и должно быть.
Психологи пишут, это предел
Чувств, точка – любви удел.
А жаль, я песок ела – к тебе рвалась!
Выжимала всю нежность из ран – старалась…
Колечки, цветочки, браслетики, шмотки,
Театр, кино, кафе, и еще там что-то,
Безумные письма, стишки, комплименты…
Очевидно, что ты живешь без сантиментов,
Для тебя это было делом привычным,
И я не делала ничего необычного.
Так, перерывчик между любовниками,
Трехмесячное душевное жесткое порно.
Да и правильно! Жизнь дана, чтобы ей наслаждаться.
Да. Я не в праве на тебя обижаться.
Ты очень красивая и умная женщина,
Тебе положено быть беспечной.
Хвостиком махнула – замок разрушила.
"Но все живы," – ок, никто никому не нужен.
След на песке заметет песком новым -
Si vis amari – amo! Что тянуть? Готова.
Все сложится хорошо. На каждого
Хватит Земли, людей… ну кроме самого важного.
Черный квадрат
Человек не может быть независим.
Пирамида Маслоу тому иллюстрация.
Любовь не может быть не безусловной,
Попробуй любить ее старой, в прострации.
Мир без войны существовать не может:
Это доказано тысячилетиями.
На пенсионеров всем наплевать:
Особенно их внукам и детям.
Религия не может быть без меча:
Христа распяли обычные люди.
В психологии нет единой теории,
Объясняющей многообразие чуда.
В психиатрии, кто первый в халат -
Тот и становится доктором.
Философия имеет столько позиций,
Сколько авторов на ее территории.
Вселенная расширяется,
Солнце теряет шесть тонн ежедневно.
Откуда тогда берется энергия
На существование этой планеты?
Люди друзьями никогда не станут,
Хоть мир изначально означал слово.
А я просто нежно и сильно люблю тебя,
И мне плевать на любые законы.
Если любишь
Если любишь – иди до конца,
Борись, если топь и слякоть,
Даже если температура под сто,
Ни в чем себя не оправдывай.
Пробивайся сквозь град, пулеметную очередь
Невнимания, игнора, цинизма.
Рви себя на тряпье, если ты не раб
Слабости и пофигизма.
Прорывайся ракетой к любви вперед,
И не плачь, что не долетают.
Посылай еще, иди напролом,
Бог поможет тебе, я знаю.
Если Она нужна, чтоб дышать,
И ты готов быть освистан,
Значит руки в перчатки – и за Нее.
Без стыда и робости – на все риски.
Я больше не оступлюсь на пути,
Я иду только верным шагом
Прямо к тебе, воплощая любовь,
Не извиняясь, что я всегда рядом.
По Берну
Я люблю тебя как ребенок, как мама, как взрослый,
И в каждой роли – от чистого сердца и посерьезке.
Мне психоаналитик как-то сказал: "Значит, у Вас любовь".
Такой вот диагноз – в глаз, а не в бровь.
Он сказал мне это давно, и по ходу был прав.
Укрепляется только любовный мой нрав.
Я готова терпеть игнор, чего нет страшнее, в принципе,
Для ребенка, который теплыми ладошками тянется, искренне.
Мама уже привыкла, что дочка ее непоседа и вздорная:
Смело колесит по сердцам, как на автодороге.
Взрослый, гордость зажав, уже молча печатает рифмы:
Ему бы окончательно не спятить от Музы такой, крикнув,
Послав свои письма, стихи и песенки в печку,
Как Настасья Филипповна или Николай Васильевич, умом покалеченный…
Но двадцать шестую книжку читая про отношения,
Мой взрослый, пусть окосев, на что-то надеется, знаете ль…
А надеется он, по меркам московским, совсем на немалое,
Дружбу, веселую, теплую – вовсе не ржавую:
Чтоб вода из труб лилась истиной, переживаниями,
Оттенками радужных настроений и знаниями.
Чтобы можно было обняться – и весь мир в себе чувствовать,
На грудь голову положив, потрепать искусство.
Чтоб можно было валяться в траве и пить газировку,
Фотографируя друг друга в позах по-детски легких.
Плавать на речке, греть спинку под Солнцем румяным,
Намазывать моську, чтоб не сгорела – тут уже мама.
И, окончательно отпустив ребенка на волю, играться,
Наесться мороженым, в обнимку заснув на припекающем пляже.
Утро с тобой
Мне нравится рассматривать тебя утром…
Ты лежишь, легко моргают твои мягкие реснички,
Медь волос разбросана по белизне подушки
И посапываешь ты, как ежик, ушки
Маленькие, губы тонкие, и статный лобик -
Исцеловать бы всю тебя мне, сил нет!
Этот вздернутый игривый нос лисенка…
Так и хочется поцеловать его, но стойко
Я держусь, рассматривая красоту твоих морщинок.
Их так мало – ни черта ты не стареешь!
Хочется мне каждую поцеловать: ведь это память…
Ой, пошевелилась – ладно, встать бы…
Нет, я не могу! Разглядываю дальше,
Я орлиным взором наслаждаюсь каждой точкой:
Вот заметила я родинку, которую не видела,
Вот ресничка на щеку упала… Как же я завидую
