Александр Мирлюнди - Минотавры за кулисами

Минотавры за кулисами
Название: Минотавры за кулисами
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Минотавры за кулисами"

Герои этой книги – актеры. Но речь пойдет не о так называемых «медийных» представителях данной профессии, а о не менее талантливых, но сосредоточенных по большей степени в стенах своего «родного дома» – в стенах театра… Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Минотавры за кулисами


© Александр Мирлюнди, 2020


ISBN 978-5-4498-4648-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МИНОТАВРЫ ЗА КУЛИСАМИ

1.

Введенское кладбище, оно же Немецкое, было нарядно и торжественно. Хотя, конечно, немного дико применить прилагательное «нарядное» к кладбищу. Нарядной называют невесту. Нарядной называют Рождественскую новогоднюю ёлку, или дочку в костюме Снежинки возле этой самой ёлки. Назвать нарядным кладбище вряд ли кто додумается. Но Введенское кладбище в тот день середины октября казалось Генриху нарядным, потрясающим, прекрасным и волшебным. Ему казалось, что какая-то река из листьев вышла из берегов и затопила листьями кладбище. Генрих вспоминал, вычитал ли он эту поэтическую ассоциацию у кого-то из классиков, или она родилась у него сама по себе, и в итоге пришел к мнению, что родилась сама. Листья лежали на главной аллее, на могилах, между могилами, у подножия старинных склепов, на самих склепах, прилипали к оградам и лицам памятников. Генрих с Ирой делились ассоциациями: флаги Испании и Каталонии, попугаи с далеких Гавай, светофор с неработающим нижним глазом и даже огромное золотистое кимоно с бордовым драконом, разорванное на мелкие кусочки и рассыпанное на захоронения. В гастарбайтере с родимым пятном на лице, вяло сметающем листву в небольшие кучки, чтоб потом рассовать ее в некрасивые темно-серые мешки, Генрих видел варвара и вандала, обливающем кислотой картину Рембрандта. Ира шла рядом с Генрихом с густым желто-алом, словно платье Беатриче, венком из листьев на голове. Другой венок, для Генриха, она плела, легким движением руки подбирая на ходу с аллейки пылающие дары осени. Было спокойно и возвышенно, и каждый человек, лежащий в земле под крестом или надгробием, был в эти минуты для Генриха близким родственником…

Внезапно две птички, названия которых Генрих не знал, так как это были не воробьи, не вороны и точно не снегири, вспорхнули и полетели вглубь аллеи. Почти не сговариваясь, лишь мельком чуть взглянув друг на друга с озорной нежностью, Анри с Ирой, взявшись за руки, побежали вслед за птицами. Они чувствовали друг друга без слов и сами казались себе в эти минуты птицами, и сравнение это казалось им не банальным и пошлым, а очень точным и правильным. Возле склепа Эрлангеров Генрих, не останавливаясь, на ходу, схватил обеими руками Ирину за запястья и в том же порыве радости и полета, стал кружить, кружить, кружить её… И казалось, все вокруг вертелось, все вокруг кружилось в этих дивных огненно-бордовых цветах, казалось, все вокруг оживает, просыпается и поет, воспевая жизнь, и песни эти ласкали слух и были так прекрасны, что, казалось, улетали в небо, призывая к всеобщему воскрешению. Казалось, что мертвые, услышав в могилах эти песни, откроют глаза и, разрывая сильными руками, вновь обросшими плотью, землю над собой, ломая гнилые доски гробов, разбивая надгробные плиты и опрокидывая памятники, вылезут из могил и начнут подпевать этим песням своими вновь приобретенными жизнь голосами.

Странно, ведь воскресение ассоциируется в первую очередь с весной, так как связано с Пасхой. Но иногда кажется, чувствуется, что такая осень – подготовка перед праздником. Как невеста, примеривающая накануне свадьбы венчальное платье, перед тем, как заснуть красивым глубоким сном в ожидании Таинства. Но все эти ассоциации, конечно, ни к чему. Да и не совсем это сон какой – то там невесты… Это немного другой сон!

Через некоторое время (как долго они кружились, они не могли понять), полет становился все медленнее и медленнее, и вот Ирина плавно встала на ноги. Они смотрели друг другу в глаза, ловили и слушали дыхание друг друга, участившееся после кружения, и молчали. Время от времени кто-то из них резко вдыхал воздух, чуть приоткрыв рот, словно намереваясь что-то сказать, но тут же, чуть улыбнувшись, останавливался, не решаясь прервать это волшебное молчание. Медленно, словно корону, двумя руками Ира возложила на голову Генриха венок из листьев, который она до сих не выпускала. Так и стояли посередине аллеи в золотистых, похожих на нимбы, венках, смешные, чуть нелепые и возвышенные, и улыбались друг другу полной детской улыбкой. Затем закрыли глаза… Внезапно Ира вскинула руки кверху и, потянувшись, сладко зевнув, потерла глаза, подняла их и резко отпрянула назад.

– О, что за ангел пробудил меня

Среди цветов? – словно первый раз увидев Анри, удивленно и мелодично произнесла Ира.

Генрих закинул голову, затрясся своим худым и длинным телом, засмеялся и запел придурошным тенорком.

– Щегленок, зяблик, воробей,

Кукушка с песнею своей,

Которой человек в ответ

Сказать не часто смеет: нет!

Генрих стал как- то по звериному обнюхивать Ирино лицо. Обнюхивать ее щеки, нос, глаза, губы. Обнюхивать и фырчать. Ира чувственно и глубоко дышала. Ее губы страстно подрагивали.

– Да и правда: кто станет спорить с такой птицей? – почти выкрикнул Генрих в лицо Иры, которое все ближе и ближе приближалось к его лицу. Генрих быстро- быстро замотал головой от негодования и завизжал-заблеял: -Кто ей ска-а-ажет, что она врё-ё-ё-ёт, сколько бы она ни кричала свое « кууууу-кууууу»?

Редкие посетители кладбища, проходя мимо, вздрагивали от какой-то прямо – таки лошадиной интонации Генриха, обходили парочку стороной, интуитивно ускоряя шаг, и через каждые пару секунд оглядывались. А после того, как Ирина с возбужденным криком бросилась на шею Генриху и впилась своими губами в его губы, прохожие переходили на среднюю рысь. Одни из них видели в Анри и Ире психически больных людей, другие- несчастных, потерявших близких, со временно помутненным от горя рассудком. Третьи видели просто обычных придурков…

– Прошу, прекрасный смертный, спой еще!

Твой голос мне чарует слух, твой образ

Пленяет взор, – горячо шептали Ирины губы, покрывая лицо и шею Генриха, страстными, тяжелыми поцелуями, после которых долго остаются лиловые и бордовые подтеки. Она расстегнула ему куртку, затем рубашку и стала гладить и ласкать бледную веснушчатую генриховскую грудь.

– Достоинства твои

Меня невольно вынуждают сразу

Сказать, поклясться, что тебя люблю я! – почти прокричала в изнеможении Ира.

Поняв, что они зашли чересчур далеко, и увидев подходящих к ним невдалеке испуганных бабушку с маленьким мальчиком и с охапкой гвоздик, Генрих схватил Иру за рукав и потащил ее за склеп.

– По- моему, сударыня, у вас для этого не очень- то много резону. -Говорил Генрих на ходу. -А впрочем, правду говоря, любовь с рассудком редко живут в ладу в наше время, – разве какие- нибудь добрые соседи возьмутся помирить их. Что? Разве я не умею пошутить при случае? – на этих словах Анри затащил Иру за склеп и принялся бурно щекотать и тискать ее обеими руками под кофточкой за бока и живот.


С этой книгой читают
Новый мир после Потопа. Может ли гуманизм и любовь к ближнему заменить Бога? Нужны ли человеку будущего искусства, или они будут лишними? Может ли быть внутренний тоталитаризм при полной либертизации?
Герои этой книги – обладатели, наверное, одной из самых, что называется, «видимых» профессий. Но речь пойдёт не о так называемых «медийных» представителях данной профессии, не о тех, кого все знают. Здесь речь пойдет о малоизвестных и неизвестных артистах, не менее талантливых, но сосредоточенных по большей степени в стенах своего «родного дома» – в стенах театра… Книга содержит нецензурную брань.
Роман с ноткой нового времени 18+. Роман основан на 99% реальных событиях – с одним процентом выдуманной реальности.Посвящается каждой душе, которая ищет свой путь… Душе, которая ищет свою родную душу среди тысяч, миллионов, миллиардов тел в надежде обрести истинную, предназначенную небесами Любовь всей своей жизни, чтобы засиять в тысячу крат ярче звездами своих сердец!
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Обыкновенный человек, уже не молодого возраста, гуляет по парку и продолжает вспоминать свою жизнь. Он – обыкновенный человек, ничем не примечателен. Если кто-то дошел до четвертой части, то значит, ему интересно. Еще не знаю, сколько будет частей, но пока будут. И помните, я такой же, как и вы, я просто – один из семи миллиардов!
Читать детям только поздно вечером или ночью. Дети просто обожают бояться ночью, так вот эта страшная история поможет им спокойно заснуть.
В сборник стихотворений вошли стихи про любовь, детские стихи, фантазии о природе. Истории и персонажи выдуманы и не имеют никаких реальных прототипов, все совпадения случайны.
В основе всех сюжетов лежат события из милицейской практики автора. Имена персонажей по известным причинам изменены, а любые совпадения следует считать случайными.
История перенесена со старого псевдонима - Молка Лазарева Кто такие фрейлины? Красивые девушки, которые вышивают крестиком, пудрят носики и таскаются за королевой? Ошибаетесь! Фрейлины - это те, кто должен прикрыть собой коронованную особу, прицельно попасть отравленной шпилькой в наемного убийцу, суметь определить на запах яд и распутать клубок дворцовых интриг. И учат их этому в Высшей Военной Академии Магии. Именно сюда мне почему-то удалось п
Главный герой рассказа — потомственный маг по имени Гер. Он очень стыдится одного из своих обличий — кота. По его мнению, для мага его уровня, это несерьезно, к тому же все начинают тискать и умиляться, вместо того, чтобы трепетать и уважать. Но для того, чтобы выполнить задание, ему все же придется на время превратиться в это белое и пушистое чудо, чтобы растопить сердце одной очень популярной писательницы, у которой каким-то образом