Алиса Гордеева - Минуты между нами

1. Пролог

Алиса Гордеева

Минуты между нами

Данила Кротов звезда выпускного класса, наглый красавчик и заноза в одном месте. Я же простая тихоня, зубрилка, серая мышь. Неудивительно, что Даня не замечает моих взглядов и изо дня в день равнодушно проходит мимо. Леры Ильиной для него никогда не существовало. Зато весь мой мир вертится вокруг Кротова, точнее, безумной ненависти к нему. И однажды я сломаю этого парня, чего бы мне это ни стоило!
Глупая игра. Простые правила. Две минуты наедине. Нас закрыли. О нас забыли. Это мой шанс! И я его не упущу!

Пролог

— Просыпайся, Кротов! — язвительно цежу, пытаясь скинуть с себя тяжеленные руки парня. Но куда там – Данила раскис на мне, как булка в молоке.
— Кротов, ну, вставай уже! — пихаю одноклассника в бок, и снова тщетно.
Становится не на шутку боязно: вокруг кромешная тьма; тихо, как на экзамене, только осколки странных пузырьков и пробирок похрустывают под моей спиной, да где-то вдалеке завывает ветер.
— Даня, ты живой вообще? — дрожащими пальцами провожу по щеке Кротова, немного колючей, но обнадеживающе тёплой.
Странное чувство мятным вихрем будоражит сознание: касаться своего заклятого врага вот так, запросто, — немного неловко, но в то же время до странного приятно.
— Решила меня всё-таки поцеловать? — бурчит себе под нос Данила, своим голосом хриплым моментально приводя меня в чувство.
Резко отдёргиваю руку от его лица и тут же вытираю ладонь о ткань толстовки, словно только что гладила бездомного пса, а не первого красавчика нашей школы.
— Да я лучше навсегда старой девой останусь, чем с тобой… чем с таким, как ты…
— Уу-у, — тянет придурок, — Старой девой ты и без меня останешься, Ильина! Ты себя в зеркало-то видела?
— Может, тогда слезешь с меня, Кротик? — дурацкое прозвище парня произношу нарочито медленно и сладко, хоть и сгораю от желания врезать подонку в нос.
— Да пожалуйста! — бросает Кротов и, постанывая, как дряхлый дед от радикулита, поднимается.
— Осторожно! — верещу, когда откуда-то сверху с полок снова начинают сыпаться разные склянки и пузырьки. — Мало мы тут провалялись! Ещё захотел вздремнуть, или сразу к праотцам отправиться? Что это вообще за ерунда тут хранится?
— Угадай с трёх раз, Ильина! — потешается надо мной Кротов.
— Тоже веришь во все эти опыты химические? — я поднимаюсь следом, пытаясь отряхнуться.
— Тс-с!
— Брось, Кротов! Я считала тебя умнее!
А себя гораздо трусливее, но об этом молчу. Я даже рада, что наконец не боюсь высказать Даниле всё, что накипело за эти годы.
— Да помолчи, Ильина!
— Что? Правда глаза режет?
— Заткнись уже! — Данила безошибочно находит в темноте мой рот и накрывает его своей рукой. — Слышишь?
Мотаю головой, не в силах вымолвить и слова.
— Вот и я ни черта не слышу. Где все, Ильина?

2. Глава 1. Сочинение

Лера

Первый ряд… Последняя парта… Место у окна… Я по привычке прихожу в класс раньше всех и, спрятавшись от мира за черным капюшоном толстовки, смотрю в пустоту.

«Я ненавижу школу», — мигает на экране смартфона вместо обычного поздравления с Днем знаний. Нажимаю «Отправить» и снова притворяюсь невидимкой в собственном классе.

«Я ненавижу жизнь, и ничего — живу». — Ответ от Джокера прилетает мгновенно.

Ухмыляюсь, на миг вынырнув из душного кокона. Равнодушным взглядом обвожу кабинет русского языка и литературы и откровенно хмурюсь при виде взбудораженных лиц одноклассников. И почему летние каникулы не могут длиться вечно?!

«Ты не понимаешь!» — набираю в ответ своему единственному в этом мире другу, добавив к короткой фразе эмодзи с мордашкой грустного котика, а потом снова отворачиваюсь к окну: созерцать притворные улыбки на лицах повзрослевших парней и размалеванных девчонок до омерзения тошно. Только глупцы могут радоваться началу учебного года — я не из их числа!

«Так объясни!» — требует Джокер, не скупясь на смайлики. Наивный! Он просто не знает, что такое «школа»! Прикованный к инвалидной коляске и напрочь лишенный слуха, он только и может, что раздавать глупые советы, оторванные от реальности!

«Ты все равно не поймешь!» — рявкаю буквами и, спрятав мобильный в рюкзак, отсчитываю секунды до первого в этом учебном году звонка на урок. Раз, два, три…Бр-р!

***

— Одиннадцатый «А», внимание!

Маргарита Сергеевна пару раз звонко хлопает в ладоши, чтобы мы обратили на нее внимание, и принимается что-то выводить на доске аккуратным почерком.

— Тема сочинения… — приговаривает, не выпуская из рук мел.

— «Как я провел лето»? — бесцеремонно вставляет свои «пять копеек» Даня Кротов, а класс вполне ожидаемо подхватывает его глупый выпад чередой смешков.

— А что? Я не против! — Данила вальяжно раскидывается на стуле, явно перепутав помещение лицея с дешевой забегаловкой. — Только боюсь, Маргарита Сергеевна, у вас щечки заалеют читать о моих похождениях!

Стоит ли говорить, что после заявления Кротова класс окончательно ложится на парты со смеху, а щеки молодой учительницы авансом заливает краской.

— Даня, а дашь и мне почитать? — закусив кончик авторучки, игриво лепечет Ульяна Громова — девушка Дани и по совместительству местная Барби с модельной внешностью и мозгами кокер-спаниеля. Хотя с последним я бы поспорила: братья наши меньшие порой ведут себя куда разумнее Громовой!

Впрочем, глупее брошенных Улей слов становится только ее влюбленный взгляд, обращенный к Дане. Пустоголовая кукла словно не замечает элементарных вещей: Кротов — это исчадие ада, черствый, самовлюбленный кретин с очаровательной улыбкой и камнем вместо сердца! У него даже глаза и те сияют всеми оттенками замерзшей лужи, а голос пропитан арктической стужей и царапает похлеще острой льдинки.

— А разве у вас не одно сочинение на двоих? — тут же оживляется Егор, сосед Кротова по парте. Смахнув белокурую челку с очаровательных голубых глаз, он по-дружески подталкивает Данилу в плечо. И пока Кротов закатывает к потолку дебильный взгляд, Егор оборачивается к Уле: — Что, Громова, смазливой мордашки не хватило, чтобы удержать возле себя нашего Даньку?

— Завали, Лихачев! Тебя забыли спросить! — надув пухлые губки, фыркает Ульяна. — А вообще у нас с Даней всё серьезно! Правда, Кротик?

Здесь уже даже я, не удержавшись, хмыкаю. Нет, конечно, ласково-идиотское «Кротик» проходится кусочком масла по моей воспаленной ненависти к Дане, но и сама абсурдность ситуации знатно веселит: это только в безмозглую голову Громовой могла прийти мысль выяснять отношения при всем классе, да еще и во время урока.

— У нас свободная любовь, детка! Ты не забыла? — не глядя в сторону Ули, развязно мычит Данила, и пока Громова растерянно хлопает ресничками, он небрежно закидывает руку на плечо друга и добавляет во всеуслышание: — Егорыч, тебе ли знать, каким жарким выдалось это лето!