06.03.2023
Дата эта, конечно, как ожидаемая, так и неожиданная. Все очень просто: происходящие события рядом заставляют переосмыслить огромное количество тем, и вывод чаще всего неутешителен: ядерная война, или мы вступаем в войну, или природные катаклизмы уничтожают нас, или болезнь выкосит. Однако время идёт, где-то жизнь заканчивается, но всё ещё в большинстве мест нашей большой планеты жизнь продолжается. И тут так тяжело вспоминать все свои мысли, все свои страхи, все свои переживания, когда перед тобой буквально люди реализуют большие и средние проекты «успешного успеха».
– И что? И чего ты добился? И много тебе дал этот телевизор? Много тебе дал этот интернет? Все равно ничего не изменишь, а жить как-то надо. На работу надо устраиваться и меньше ерундой всякой заниматься! А если что, то будет тебе то же, что и всем.
Знакомые тезисы? Их часто говорят близкие нам люди. И мы часто не считаем своих близких плохими людьми, правда? Но часто бывает так, что их мысли подозрительно схожи с мыслями людей откровенно плохих, делающих зло и живущих злом. До последнего не хочется и даже не можется менять мнение о близких. Да и не нужно во многих случаях. Близкие наши люди неплохие, и не живут злом, и зло не делают, мыслить только не научились вглубь и вширь. Простите им это, как нам наше невежество и некомпетентность порой прощают, а мы все ведь не идеальны…
2019 – covid. 2020 – протесты, подавления и всевозможные вытекающие из этого факторы. 2022 и 2023 – все знают, что происходило дальше, и об этом даже нельзя писать, иначе книга не может быть издана. Кратко и ёмко, а теперь можно отнять несколько сотен тысяч жизней по искусственным причинам, так сказать. Эти люди могли жить, но…
Когда нечего больше сказать, всего два варианта: либо мы молчим, либо из последних сил начинаем орать во весь голос, от отчаяния, от беспомощности, от желания быть услышанными вдруг (вдруг мы всего лишь тихо говорили, потому нас и не слышали)
Я молчал. Внутри становилось все тяжелее носить эту ношу мыслей и тягот, но и писать не находилось сил. Несколько просмотренных роликов и новостных сводок надолго отбивали всякое желание… Нет, не желание, отбивали всякие силы что-то делать. Вот люди бизнес строят рядом, а мы едва находим силы, чтобы встать с кровати. Наверное, мы лентяи или просто слишком много… Сгущаем краски.
– А жить на что будете? А работать ведь надо, правда? Сеяние и жатва не прекратится до…
Ну вы поняли, стало быть, к чему всякое объяснение своего состояния ведёт. Сытый голодному не товарищ, трезвый пьяному не товарищ и волк овце не пастух. Кому нужна эта «писанина»? Мне об этом говорили не раз, и что тогда было ответить? Я задавался этим вопросом, и можно было сказать много слов. Даже не имея ответа человек, обладающий высокой степенью ораторского искусства, наговорит с три короба всякой всячины, но здесь ситуация не та. И вообще всегда не та ситуация, если душой пытаешься говорить. Вообще часто не подберешь слова, потому что душа широка и даже бездонна, и что она чувствует, языком описать трудно, а уж тем более ответить на язвительный насмешливый вопрос четко и конкретно весьма и весьма тяжело. Ответы приходят после. И порой не на вопросы, а на первопричины вопросов – это когда человек задаёт эти вопросы потому, что его склад ума сформирован определенными образами и даже штампами, и вы понимаете это, и отвечаете уже не на вытекающие действия в виде вопросов, а начинаете высекать розгами первопричины, словно ребенка обуздываете, приобщая к культуре и нормам.
Это нужно живым. Это в память о тех, кого уже нет с нами. Это в память о тех, кто должен был жить. Это в память всем, кто будет жить. Это как будто отыскать в прибрежной траве старинную бутылку с запечатанным воском горловиной, наполненной посланиями, предостережениями, рассказами. Раньше от такого послания я бы испытал определенный спектр эмоций, а сейчас такое послание пишу сам, и сказать, что испытываю что-то большое – это очень вряд ли. Скорее писать страшно. Сегодня все боятся. Сегодня жизнь ничего не стоит.
Ты живёшь вроде бы, но это как посмотреть, ведь ты практически всегда напряжен, думаешь, размышляешь, строишь пути отступления, рассуждаешь о бегстве, о заработке (осуждаешь бизнес, но хочешь сам заработать, чтобы иметь возможность бежать – это парадокс или единство противоречий?)
Это для живых. Все же это для живых. Это разговоры по душам, разговоры о наболевшем, о воспалённом и не излеченном. Это о непонимании, это о дорогом и о дешёвом. Это о том, как дорогое стало дешёвым, а дешевое – дорогим. Это о смерти. Это о жизни. Это о жизни рядом со смертью.
28.03.2023
Находить в себе силы для написания стало чудовищно сложно. Особенно сложно стало после 2019-ого, но, возможно, это самовнушение. Человек часто пытается искать для собственных неудач или собственной лени оправдания. Иногда я засматриваюсь на творчество других людей, и начинает казаться, будто я действительно сам себе придумал проблемы. У людей эмоциональные подъемы, новые идеи, десятки и сотни публикаций, успешно и множественно тиражируемых читателями, а у меня нет порой сил встать с дивана. И вроде бы у меня все хорошо относительно базовых потребностей: вроде с большего здоров, никогда не голоден, всегда одет и обут, вроде бы все для жизни есть. А почему же тогда бессилие наступает?
Порой все начинается с первого вопроса. За первым обязательно последует второй, третий, тысячный, если первый останется без ответа. А он однозначно остаётся без ответа. Все у людей хорошо, по крайней мере у тех, на которых я смотрю, а у меня возникает чувство, будто что-то здесь не так. Сравниваю я это с собой и соседом: если у соседа умер кто-то из близких, не смогу я включить minimal techno и развлекаться. И с одной стороны – меня это не совсем касается, смерть неотвратима, да и близкий соседа не мой близкий, происходящее не влияет на меня непосредственно, с другой – такое отношение говорит о безразличности и эгоистичности.
Я безразличен и эгоист? Наверное в этом точно нет. Есть сострадание у меня банальное к людям, совесть меня грызть будет, если я буду веселиться, когда у соседа близкий ушел из мира живых. Да и более глубинное переживаю: мне и не хочется веселиться, настроение падает моментально. Я сострадаю чужой боли, потому что это естественно для человека с правильно сложенным отношением к миру. Но, как я уже и говорил, после первого вопроса следуют другие, и вот он, вытекающий: а что если у соседа постоянно кто-то будет погибать? Миллионы близких у соседа, и они гибнут возле тебя, но ты продолжаешь жить, и рядом возле тебя много тех, кто точно так же продолжает жить. И что, мне постоянно думать об этом, горевать, и свою собственную жизнь пустить под откос без явных личных на это причин?
