Иллюстратор Юлия Иванова
Корректор Валентина Корионова
Дизайнер обложки Софья Мироедова
© Дмитрий Финоженок, 2024
© Юлия Иванова, иллюстрации, 2024
© Софья Мироедова, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-6118-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я говорю: «Киото»2, и десятки образов встают перед глазами. Важный сарариман3 в строгом деловом костюме на велосипеде, женщина в юката4, прячущаяся от летнего солнца под зонтиком, первоклашка – белый верх, тёмный низ – с огромным кожаным ранцем, на котором, как на маме-опоссуме, висят несколько мешочков поменьше. Сочная киноварь ворот синтоистских святилищ. Игривые драконы на сводах буддистских храмов. Многоголосие светофоров, каждый из которых выводит собственную мелодию. Камеры хранения главного вокзала Киото, чьи секции имеют не только свой номер, но и свой цветок. Преследовавший меня повсюду рыбный запах нори5. Тёплая нежность соевой пенки юба6. Холодное моти7 с клубникой.
Я знаю, что тем, кто никогда не был в Японии, трудно всё это представить, но давайте попробуем. Начнём с простого – с городских улиц. Улицы Киото стерильно чисты и утопают в зелени. У тех, кто может позволить себе лишний дзё земли8, – небольшой садик, у домов попроще – пара горшков с цветами. Дома приземистые, в основном двухэтажные, часть первого этажа дома занимает парковка для автомобиля. Но она настолько маленькая, что нос машины часто торчит снаружи. Обитые деревом стены зданий выглядят совершенно новыми. Даже камни, обросшие за десятилетия мхом, кажутся поставленными здесь только вчера, настолько они свежи.
Большинство улиц города узкие, велосипедистам приходится прижиматься к стене, чтобы пропустить встречный автомобиль. Здесь тихо, как в деревне. Кажется, что представить более мирное место трудно. Но достаточно посмотреть наверх, и сразу же беды и несчастья напомнят о себе. На столбах, извиваясь и переплетаясь друг с другом, висят десятки проводов: телефонных, электрических, оптоволоконных. Вынесенные наружу коммуникации – превентивная мера, призванная ускорить ликвидацию последствий частых землетрясений и тайфунов.
Дома не смотрят на улицу, здесь нет занавесок и котов на подоконниках. Всё, что ты видишь, это глухие стены и закрытые жалюзи. На дверях обереги и защитные заклинания с красными печатями местного храма. Отвернувшись ото всех, дома берегут свои жемчужины – внутренние дворики.
Так и со всем японским. Сколько бы ты ни увидел и ни понял, всегда есть «внутренний дворик», скрытый от глаз постороннего. Всегда есть шанс ошибиться. Но я всё же рискну рассказать о Киото, о его храмах и святилищах, о бамбуковых рощах и горе Инари, о печалях и радостях его жителей.
Был холодный зимний вечер, XIII век. Утопая в глубоком снегу, шёл в Камакуру уставший монах. Увидев человеческое жильё, он попросился на ночлег. Хозяин не хотел пускать гостя, мол, сами едва сводим концы с концами, но, поддавшись на уговоры жены, всё же пригласил гостя в дом. Дрова быстро кончились, и, чтобы согреть странника, хозяин вырвал из горшков и бросил в огонь три драгоценных дерева хатиноки (японское искусство бонсая): сосну, сливу и вишню. Так классическая пьеса японского театра Но «Хатиноки»9 показывает образцовое гостеприимство. Во второй части пьесы оказывается, что гость – это и не монах вовсе, а переодевшийся регент малолетнего сёгуна10, да и хозяин – не крестьянин, а обедневший самурай, который в финале получает и продвижение по службе, и три участка земли: с соснами, сливами и вишнями.
Выросшие из древней традиции современные бизнес-практики омотэнаси – первое, с чем сталкивается каждый турист в Японии. Мотэнаси означает гостеприимство, префикс о – показатель уважения к данному понятию11.
Первый принцип омотэнаси – почтительность по отношению к клиентам. Вам кланяются работники отеля. Вам кланяются уборщики в синкансэне12. Перед вами склоняется весь штат торгового центра, когда вы пришли в магазин первым. А уж сколько раз вам скажут аригато годзаймас (большое спасибо), порой по самому ничтожному поводу, – и не сосчитать.
Второй принцип – следование стандартам. Если вы когда-нибудь были на чайной церемонии, то, наверное, помните это ледяное очарование совершенства, выверенную годами опыта последовательность действий, которая в какой-то момент порождает сомнение, а человек ли перед тобой. Этот же подход, превращающий персонал в заводные игрушки, воспроизводящие один и тот же сценарий раз за разом, можно увидеть везде.
Но японцы полагают, что следование лучшим практикам уменьшает хаос, ведь каждый член команды знает свои действия и зону ответственности. И самое главное, следование отточенному за годы ритуалу позволяет сосредоточиться на главном – предугадывании желаний клиента (или чтении воздуха, как называют это местные). И самоотверженном их исполнении.
Недостижимым идеалом здесь служит сказка о зайце, повстречавшем нищего в лесу. Чтобы накормить его, ушастый предложил запечь себя, чем путешественник не преминул воспользоваться. Как вы уже догадались, странник этот был не простой. Это был сам Будда. И в награду он воскресил нашего героя, перенёс его на небо и даровал сакральное знание – рецепт эликсира бессмертия. Многие полагают, что приобщение к секретам сделало зайца невыездным: вот уже много сотен лет сидит он на Луне под коричным деревом и нефритовым пестиком толчёт в агатовой ступке ингредиенты своего зелья. В более оптимистичном варианте сказки мотив заточения отсутствует, звёзды – это следы заячьих лап в его бесконечных путешествиях по небу, а на Луне он лишь на время, месит в своём котелке клейкий рис, чтобы сделать из него пирожные моти1314.
Если иностранцы могут купаться в волнах японского гостеприимства безнаказанно, то коренные жители страны будут постоянно испытывать стыд за мэйваку (неудобство, беспокойство, которое создаёт своими действиями для окружающих человек). От воспитанного гостя ожидают, что он будет постоянно извиняться за причинённое беспокойство и уйдёт при первой возможности. Избегание мэйваку лежит в основе многих правил японского этикета.
В Японии всё работает как часы, потому что иначе это доставит неудобство окружающим. Расписание позволяет узнать время работы любого заведения не только в будни и выходные, но и в национальные праздники, и даже в случае стихийных бедствий. В метро и поездах действует негласный запрет на разговоры по сотовому телефону и вообще на любые громкие звуки. Например, не рекомендуется использовать громко клацающую клавиатуру. А если неудобств не избежать, то на самом видном месте вывешивается плакат, на котором сгорающие от стыда персонажи, склонившиеся в самом вежливом из возможных поклонов, просят прощения, что их стройка приносит неудобства своим шумом, или что на АЗС не работает одна из бензоколонок, или что вы не сможете пойти именно этим путём.
