Дмитрий Финоженок - Перекресток миров. Путевые заметки о Бангкоке

Мой самолет прилетает в аэропорт Суваннапхум1. В индийских летописях так назывался сказочный золотой город, расположенный где-то у моря, далеко-далеко на востоке. О его великолепии слагались легенды, на его поиски снаряжали многочисленные экспедиции. За честь быть прообразом этого морского порта, где золото льется рекой и все усыпано драгоценными камнями, до сих пор борются державы Юго-Восточной Азии и Тихоокеанского региона. Это и Эльдорадо, и Атлантида буддистского мира.

За окном 2553 год, подходит к концу месяц Близнецов. Главным событием истории, положенным в основу местного летоисчисления, стало достижение Буддой нирваны. И если европейский календарь сообщает, сколько лет прошло с появления Спасителя, то тайский считает года после ухода Спасителя, показавшего выход из бесконечной череды перерождений, каждое из которых полно страдания.

На табло прибытия аэропорта весь мир: Мумбаи, Гуанчжоу, Стамбул, Манила, Сингапур, Доха, Токио, Амстердам. Десятки рейсов со всех материков и стран. Я снова часть глобального мира. Пусть даже и чисто формально.

С мая по сентябрь в Таиланде наступает сезон дождей. В эти месяцы должны быть регулярные дожди, обычно ближе к вечеру. Температура становится ближе к комфортной, и все вокруг оживает и цветет.

Но это в теории. За три недели, что я провел в Бангкоке, дождь шел не больше пары часов. Даже тучи не считали нужным появляться ежедневно. Было обычное летнее пекло. А потому свое место в расписании дня занимали обязательная утренняя процедура по нанесению солнцезащитного крема и долгое отмокание под душем вечером.

Сезон дождей – это время миграций летающих муравьев. Дожди подтапливают их ходы, и муравьи отправляются на поиски нового дома. Как правило, это бывает в ночное время. И если на их пути встречается включенная лампа, то они, как и все насекомые, летят на свет. Тысячи особей, кружащихся над столом, сотнями обожжённые падают они на пол.

На огонек сползаются гекконы, большие любители этих муравьев. Они с удовольствием используют подвернувшуюся возможность, чтобы наесться досыта.

Если смотреть на карту Бангкока, то кажется, что этот город основали термиты, а люди завладели им совсем недавно. Плотно покрытое муравьиными ходами пространство лишь изредка перерезается прямыми линиями автострад.

Здесь нет адресов в привычном нам понимании: есть автострады и есть множество домов, с тупичками и переулками между ними. Эти небольшие кварталы называются сои. Название улицы и номер сои – два главных компонента адреса любого городского учреждения.

Моя улица – Сукхумвит, шоссе длиной в 490 км, идущее от центра Бангкока до границы с Камбоджей. Свое название она получила от фамилии регента короля Рамы VIII Пра Бисала Сукхумвита. Окончив Массачусетский технологический институт и защитив в США диссертацию, он вернулся на родину, стал министром автомобильных дорог и заложил фундамент развития этого вида транспорта.

Сейчас Сукхумвит один из туристических центров города. Множество отелей, баров и ресторанов. Десятки торговых центров. Стада тук-туков2. Дружные компании таек, предлагающих услуги массажа. Лотки с разнообразной уличной едой. И сотни продавцов лотерейных билетов.

К тому же это одна из основных транспортных артерий города. Над этой улицей едут поезда BTS3, доставляя гостей города к главным туристическим достопримечательностям.

Чтобы сохранить прохладу, окна в поездах BTS прозрачны только изнутри. Вагон снаружи – это огромный рекламный баннер, у которого на станциях открываются двери.

Каждое утро по пути в метро я прохожу мимо компании водителей тук-тука. Они вскакивают, машут заламинированными проспектами лучших, по их мнению, мест города: «Хэлло! Тук-тук, сёр». У каждого свои планы на мой день.

А вот официантка местного бара смотрит на меня почти с ненавистью. Она не выспалась и протирает столы на автомате, досадуя на невозможность досмотреть последний сон. Перед входом в кафе сохнут уже постиранные подставки под напитки.

Бригада женщин занята мойкой улицы. Впереди идет женщина с пятилитровым ведром стирального порошка. Она разбрасывает его не как сеятель, а только там, где очевидны следы загрязнения. Поливальная машина заливает тротуар водой, которую бригада из трех девушек метлами гонит вперед. Часть воды уходит в ливневку, поэтому волна требует постоянной подпитки. После них остается влажное, пахнущее мылом пространство.

Тут же, рядом со статуей Ганеши4, многорукого бога с головой слона5, украшенного гирляндой оранжевых цветов, прямо на асфальте спит пьяная женщина в маленьком черном платье. Мойщицы улиц будят ее. Она с трудом встает и, крича в пространство что-то нелицеприятное, исчезает за поворотом.

К статуе подходит мужчина лет пятидесяти. Он снимает обувь, хотя и намека на коврик перед статуей нет, становится на колени, соединяет ладони в жесте молитвы и начинает рассказывать богу о своих проблемах или благодарить за свои достижения. Горе и радость часто идут под руку.

На углу улицы раскинуло свои ветви дерево, старший брат нашей ивы. Порыв ветра срывает два узких, как лезвие кинжала, листа. Вращаясь, они медленно приближаются к земле.

Над Бангкоком поднимается беспощадное солнце. На небе ни тучки. Начинается новый день.

На часах десять утра, уже два часа как работают все храмы, и к ним от метро спешат группы туристов. Но местные зазывалы альтернативных маршрутов не сдаются. Водитель тук-тука на подступах к храму Ват Пхо подходит к тебе и озабоченно смотрит на часы. Мол, еще рано, храм еще час будет закрыт, давай пока съездим к счастливому Будде! Зачем время зря тратить? Всего пара сотен батов и ты увидишь такое!

Или бегут к тебе двое с расстроенными лицами: «Ах, дорогой, ты – иностранец, ты не знал. Сегодня большой буддистский праздник. Все закрыто. Но мой племянник проведет для тебя экскурсию по каналам».