Двери квартиры Пенкина распахнулись, но в дверном проеме появился не Василий. Владислав узнал его, вспоминая сон, им был Пенкин Дмитрий Алексеевич. Тот самый профессор бегущий по снегу.
– Дмитрий? – удивился доктор.
Ты его действительно знаешь? – удивилась и Анна.
– Конечно, знаю. Мой сон! – прошептал он. – Профессор Пенкин, – улыбаясь.
– Добрый день, я с Вами не знаком, – пробормотал человек, в его голосе была тревога и сильная усталость.
– Анчик, – появился Василий позади Алексеевича. – Представь себе, брат приехал, причём после моего звонка к вам. Дмитрий, Анну ты помнишь. Она, кстати, тоже профессор.
Женщина улыбнулась в ответ.
– Ты какая-то другая сегодня.
– Какая?
– Жизнерадостная и лохматая. Очень лохматая.
– Всё отлично, – улыбалась она.
Николаевна косой взгляд бросила на Владиславовича. Он заметил это и улыбнулся ей в ответ. И в тот же миг женщина стала поправлять волосы.
– Брат, – резко сказал Дмитрий. – Встречай гостей, – хватаясь за голову. – Я пойду, присяду. О, Господи, – держась за голову. – Простите меня, – удаляясь.
– Может мы не вовремя? – прошептала Черевко.
– Заходите, заходите. Мне как раз ваша помощь нужна, – переходя на шепот. – Он крайне подозрительно себя ведет. Говорит, что с трудом, что-то понимает, и постоянно хватается за голову. Говорит про мой адрес, что периодически он всплывал в его памяти и потом опять уходил куда-то. Как же он сказал-то? – задумался Пенкин младший. – „Уходил в туман!“ Да, точно, он так сказал. Все это как-то странно. Простите меня. Но я не разбираюсь в таком деле. Помогите, пожалуйста. Поговорите с ним. Вы же психологи.
– Ну, я не против, – ответил Владислав. – Почему бы не выслушать человека. Кстати, именно сегодня мне приснился твой брат. И мы впервые, уже после, встретились с ним на твоём пороге. Странное совпадение.
– Правда? – продолжал шептать Василий. – Приснился? – с недоумением на лице.
Анна ударила в бок доктора.
– Что? – обернулся мужчина.
– Вася, мы зайдем позже, – улыбнулась она.
– Анчик, я прошу, – вытаращил глаза сосед.
– Ну? – смотря на профессора, промычал Яцек.
– Ну, если ты настаиваешь, – сказала она.
– Ну, заходите, заходите, – улыбнулся Василий. – Пожалуйста, – прошептал он сквозь плотно стиснутые зубы. – Мне нужна помощь. Что-то с ним не так. Может у него, не дай Бог, какое-то заболевание? – ведя гостей по коридору. – В Африке столько паразитов. Братик, ты же в Африку ездил, – нервозно улыбнулся Василий, зайдя в гостиную, следом за братом. – Может там какого-то паразита подхватил. Некоторые люди потом с желудком мучаются несколько лет.
– Василий! Он был в Антарктике, – сказал Владислав.
– Что? – удивился Пенкин младший. – Мой брат в Африку ездил. Ты что-то путаешь. Это…
– Вася! – обрывая младшего брата. – Он прав, – опуская руки, сказал старший брат. – Я не был в Африке не единого дня. Я был в Антарктике. И вообще в Африку никогда не ездил. Никогда там не был!
– Так, что получается, ты мне врал всё это время?
– Братик, всё сложно, запутано я вообще уже не понимаю, что происходит. У меня что-то с памятью. Я около двух месяцев добирался до дома, – садясь на диван. – Помню, что мне помогли моряки. Но их судно не шло в тот момент до Крыма. Пришлось поплавать какое-то время. Я устроился на судне рабочим, отрабатывал хлеб и ждал. Ждал, когда судно будет в родных краях, в родной гавани. Ух, в конце концов, я прибыл домой. Да и тут были проблемы. У меня не было документов. Чёрт, ни паспорта, ни каких вообще удостоверяющих личность, документов. Фу! – вздыхая. – Моя память… – опять вздыхая.
– Друзья, вы меня простите, но наверно я с вами потом поработаю, – растерялся Василий. – Я зря просил помочь. Простите, не знаю, что на меня нашло.
– А может, мы сможем помочь? – спросила Анна. – Вдруг получится всколыхнуть память. Ну, мы-то уже пришли. Может, действительно поможем.
– Как? – взглянув в глаза профессора, спросил Дмитрий. – Я обоими руками только „ЗА“. Но, как именно?
– Судя по всему, у тебя амнезия – потеря памяти. Я думаю можно попытаться помочь Вам, Дмитрий Алексеевич, – начал Владислав.
– Да, точно. Почти два месяца назад это и произошло.
– Она не вернулась? Вообще?
– Фрагментами что-то всплывает, но не полностью, – ответил брат Василия.
– А голова? Есть ушибы, шишки, раны?
– Нет! Ничего подобного, – взволнованно отвечал Пенкин старший.
– Обычно при стрессе или каких-то травмах происходит кратковременная потеря памяти, – задумчиво сказала женщина. – Но у тебя, очень странная ситуация. И не кратковременная потеря и как бы и не амнезия. Жаль, что я не специалист в этой области, потому, что-то сказать ещё, не могу больше.
– Ну, так вы ребята сможете помочь моему брату? – задал вопрос младший брат.
– Анна, Вы хоть как-то помогите, – удрученно сказал Дмитрий. – Пожалуйста!
– Давайте проще, Дима и на „ты“. Не нужно всего этого.
– А опыт у тебя есть в таких делах? – поинтересовался Пенкин младший. – Ты как-то сомневаешься.
– Я заведующая психиатрической лечебницей и да, у нас имелись такие пациенты, а соответственно, опыт всё же есть. Но может у Владислава больше опыта?
– А Вы кто? – спросил старший брат.
– Я тоже работаю в области психологии и отчасти наш вид деятельности близок с Анной. Я практикую гипноз и возрастную регрессию. Общими словами копаюсь в памяти.
– Прекрасно, – с сарказмом выдохнул Дмитрий. – Два мозгоправа, – сквозь улыбку. – Простите меня ребята, просто я так устал. Но вы идеально подходите! Да. Я готов поработать с вами, ребята.
– Анна имеет виду не процедуры для восстановления памяти, а гипноз. Это совершенно иное. Не всегда можно погрузить человека в нужное состояние, но можно попробовать. Но перед этим я хотел бы кое-что спросить, – поинтересовался Владиславович.
– Да, что? – продолжая грустить, приподнял голову профессор мужчина.
– Ты находил часы в Антарктике?
– Владислав, перестань ты со своими снами, – сквозь улыбку прошептала Николаевна. – Не перегибай.
– Аня, погоди, – отмахиваясь.
– Владислав!
– На них должна была быть гравировка: „Холодный К.Н. капитан субмарины „Стремительный“, – продолжал доктор.
– Я не помню такого, – вновь хватаясь за голову.
– Владислав, хватит, – вновь сказала Анна.
– Погодите, да, – выдохнул старший Пенкин. – Вот же они, – показывая часы на запястье. – Сейчас, – расстегивая замок. – Вот. Совершенно забыл о них. Часы, они, самые!
