Глава I. Вик.
Возвращение домой
Грустные воспоминания наводили на меня тоску, а горечь от пережитой когда-то потери, будто пульсирующая кровь в жилах поднималась к моему сердцу и, смешиваясь с обидой и злостью, давным-давно поселившихся там, растекалась по всему телу. Много лет прошло с момента, как мамы не стало, и я почти смирился с тем, что ее нет, и никогда уже не будет рядом. Но это возвращение домой снова вернуло меня к порогу тех мучительных переживаний, от которых все мы бежали в далеком прошлом. И видимо, у отца получилось от них избавиться, раз он решил сюда вернуться, как ни в чем не бывало.
Я слегка повернул голову и посмотрел на сидящего рядом младшего брата, он был таким маленьким, когда все случилось. Стас не помнит маму такой, какой ее помним мы – старшие сыновья. Конечно, поэтому его никак не расстраивает наш приезд в этот злосчастный город, скорее он даже рад ему. Стас – единственный поддержал папину идею о нашем возвращении на родину. Я и Лекс были против, но, конечно же, решающее слово было за отцом. Злость закипела в моих кулаках. Как это похоже на моего отца, давить авторитетом и не придавать значения нашим желаниям и чувствам! Пусть его дети будут страдать, но он все равно сделает так, как решил изначально!
– Ты чего задумался? – прервал мои мысли брат.
– Да так, вспоминаю.
– Расскажи! Мне интересно, что ты помнишь! – восторженно попросил он.
– Что тебе от моих воспоминаний? Ты все равно не сможешь представить все, как помню я, – пытался отвязаться от него я.
– А ты расскажи в мельчайших подробностях, – настаивал он.
– Пытай своими расспросами папу, он без труда поделится нужной информацией, для него это уже дело прожитых лет, – язвительно бросил я.
– Вик, не будь придурком! Я уверен, что он тоже переживает и скучает по маме, иначе бы давно женился снова.
– Его женой стала работа, а дети отправились вслед за воспоминаниями о маме, в старый никому не нужный ящик, – сухо произнес я.
– Ты никогда не упустишь шанс вставить своих пару копеек. Но я все же не согласен. Ты не знаешь, какого ему было, и как он все пережил. Папа – очень замкнутый человек и не любит говорить о чувствах, а ты продолжаешь его упрекать за все на свете.
– Ладно, защитничек, давай лучше сменим тему.
– Так ты ничего и не расскажешь мне? – все еще надеясь, спросил Стас.
– Нет, – отвернулся к окну я. – Возможно, позже.
Мы проехали Королевские ворота, возведенные в псевдоготическом стиле из красного кирпича, и пару схожих по виду с ними бастионов и сооружений, и оказались на пересечении нескольких улиц, где я попросил нашего водителя нас высадить.
– Дальше мы сами, спасибо Григорий, – скомандовал я, вылезая из машины.
– Предупредите меня, когда вас забрать молодые люди, – учтиво попросил он.
– Я позвоню, – кивнул я и подтолкнул брата вперед.
– Ты уверен, что мы идем в правильном направлении? – покосился на меня брат, когда мы вышли на набережную Верхнего озера, усеянную множеством клумб и скамеек.
– Да, не волнуйся, я проверил местонахождение в разных источниках, – заверил его я.
– Как думаешь, мы задержимся здесь больше, чем на год? – спросил меня Стас, огибая фонарные столбы набережной.
– Не знаю, возможно. А что?
У Стаса был озабоченный вид.
– Просто. Хотелось бы завести нормальных друзей, – ответил он с печальной улыбкой на лице.
– Тебе мало меня и Лекса? – ухмыльнулся я.
– Нет, но вы через полгода окончите школу, поступите в университет, будете приезжать максимум раз в месяц, а я останусь совсем один, – видно было, что эти мысли неоднократно посещали его.
– Стас, мы не перестанем общаться! – попытался развеять его страхи я.
– Да, но это уже будет не так, как сейчас, – возразил он. – Ты не будешь знать, что происходит в моей жизни, я не буду знать о твоей. Мы перестанем делиться деталями, стараясь изложить лишь суть, так как телефонные разговоры не способствуют откровениям. Так было со всеми моими друзьями, которые остались в Китае, Таиланде, Вьетнаме…
– Стас! – оборвал его я. – С нами этого не будет, ты же мой единственный друг! – с теплотой посмотрел на брата я. – Так или иначе, я буду с тобой делиться откровениями, буду приезжать и часами жаловаться тебе на нудные предметы, скучных преподавателей и недалеких сверстников. Других ушей у меня нет!
Стас засмеялся.
– Чего смеешься? Ты тоже будешь приезжать ко мне и плакаться, рассказывая о своих девушках и безответной любви! – подколол его я.
– Эй, – толкнул меня в плечо брат. – Моя любовь не будет безответной!
– Я надеюсь, уж постарайся в этот раз! – мы оба засмеялись.
Я понимал озабоченность брата: остаться одному с отцом – была не завидная участь. Папа не отличался разговорчивостью или нежным проявлением чувств к своим детям, он был холоден, строг и постоянно занят рабочими делами, по которым еще и частенько уезжал, оставляя нас с прислугой или охранниками. О какой-то душевной близости с ним не могло быть и речи, со всеми своими тараканами нам приходилось справляться самим. Мне было жаль Стаса, так как он был более чувствителен к таким вещам и нуждался в родительских наставлениях и заботе, в отличие от нас с Лексом. По какой-то причине мы с ним быстро повзрослели, поняли, что к чему и не искали любви отца или чьей бы то ни было еще. Как могли, мы оба поддерживали младшего брата, а с лет тринадцати со всеми своими проблемами он стал приходить ко мне. Мы трое имели разные характеры и сильно отличались друг от друга в своих взглядах на многие вещи, но в общении со Стасом я всегда старался быть объективным и давать дельные советы, пусть даже сам бы поступил на его месте иначе.
Мы свернули на узкую дорожку из красного камня, постоянно натыкаясь на семейные пары с маленькими детьми, затем миновали фонтан и наконец-то вышли к скейт-парку, в который так хотел попасть Стас. Он представлял собой открытую бетонную площадку с множеством рамп, уступов и перил, а также трамплинов для проделывания трюков, огражденную со всех сторон бетонными конструкциями и металлической сеткой. Попеременно то с одной, то с другой стороны выпрыгивали скейтеры и роллеры в неестественных, но эффектных позах.
– Соскучился по всем этим фишкам? – указывая на подлетающих ребят, спросил я брата.
– Ты не представляешь как! – с волнением произнес Стас. – Кстати, покажу тебе, чему я научился в прошлом месяце!
С фронтальной стороны площадка имела свободный проход, через который мы и зашли в парк. Стас достал свои ролики из рюкзака и за пару секунд переобулся. Он около шести лет занимался экстремальным роллер спортом, участвовал в небольших соревнованиях, иногда завоевывая призовые места. Это было его страстью, занятием, которое приводило его в восторг. Мне нравилось наблюдать за братом, и я искренне радовался его успехам. Часто мы катались вдвоем, правда, я больше любил скейт, чем ролики, но в последние годы забросил свои катания в пользу умственной деятельности. Сегодня же мы с ним договорились покататься вместе и, достав свою доску из сумки, я выкатился к центру площадки. Было весело снова вспомнить и отработать старые заученные элементы на трамплинах и выступах. Стас около двух часов подпрыгивал, совершая замысловатые грэбы, пытаясь выполнить серию сложных скольжений на перилах, падал и прыгал снова. Довольно интересно было за ним наблюдать. В конечном счете, он выполнил то, что хотел и, взмахнув руками вверх, исполнил победный танец на роликах.
![Бытие и безумие [и драконы]](/uploads/covers/2f/2fbe6b3827b9c52a4f4433a62cc48817fd7e6e2a.jpg)
