Стремительный тридцатый год
В «Автобиографии» Агата Кристи делает неожиданное признание о своем первом романе, посвященном мисс Марпл: «Убийство в доме викария» напечатано в 1930 году, но я совершенно не помню, где, когда, при каких обстоятельствах написала его, почему, или, по крайней мере, что подсказало мне выбор нового действующего лица – мисс Марпл – в качестве сыщика». Вероятно, так оно и было, слишком много событий навалилось на писательницу в 1930-м.
Во время рождественских каникул в лондонской квартире Агаты у Розалинды, дочери писательницы, гостила подруга, с которой они познакомились во время отдыха на Канарских островах. Неожиданно для всех в одно утро у нее выступила сыпь, которую идентифицировали как корь. Сама Агата тяжело переболела корью в юности, но на всякий случай ей сделали прививку в ногу, поскольку она не хотела, чтобы на плече остался шрам от укола. После возвращения домой у Розалинды тоже выступила коревая сыпь, а у Агаты распухла нога и поднялась температура. Писательница очень ярко описывает свои галлюцинации:
У меня было отвратительное ощущение, будто я лежу на прилавке рыботорговца, а вокруг меня сплошь – куски дрожащего рыбного филе на льду. В то же время я словно бы заключена в деревянную колоду, которая горит и дымится – положение не из приятных. Время от времени с огромным трудом мне удавалось очнуться от этого омерзительного кошмара, твердя себе: «Я всего-навсего Агата, лежу на собственной постели – здесь нет никакой рыбы, никакой рыбной лавки, и я не горящее бревно». Но потом опять соскальзывала на блестящий пергамент и опять видела вокруг себя рыбные головы. Одна была особенно противной. Это была голова, кажется, большого палтуса с выпученными глазами, зияющим ртом, и смотрела она на меня весьма недружелюбно1.
В итоге Агату госпитализировали, и она пару недель пролежала с высокой температурой под присмотром врачей. В «Автобиографии» она сообщает о том, что медицинский диагноз, поставленный врачами, расходился с ее собственным. Медики уверяли, что причина в том, что ей с детства никогда не делали никаких прививок, а сама писательница была уверена, что ей вкололи двойную дозу вакцины.
К февралю, когда все окончательно поправились, Агата вместе с дочерью отправились в Италию. Розалинда должна была продолжить учебу, а Агата хотела побывать в Риме. Потом случилась вторая поездка на раскопки в Ур, встреча с археологом Максом, дружба, перешедшая затем в более теплое чувство, неожиданная телеграмма о пневмонии у дочери и полное приключений возвращение домой на «Восточном экспрессе». Но приключения 1930-го года не закончились, ведь сразу после возвращения Макс сделал Агате предложение руки и сердца, и она некоторое время раздумывала о возможной женитьбе на мужчине, который был моложе ее на целых 14 лет. И наконец, тайное венчание, свадебное путешествие и запрет Леонарда Вулли, руководителя Макса, на поездку в Ур, который они мотивировали желанием оградить Макса от семейных забот. Обо всех этих событиях писательница подробно рассказывает в своей «Автобиографии», и здесь нет смысла подробно останавливаться на этом. Но неужели вы думаете, что все это время писательница сидела без дела, разве можно предположить, что склонная к трудоголизму Агата Кристи праздно раздумывала о жизни? Нет, конечно. Все это время она продолжала активно трудиться. Произошедшие в это время события были настолько ошеломляющими что в памяти сохранились только они, а перелом в творчестве остался за границами воспоминаний.
Вероятно, в памяти писательницы 30-й год навсегда остался стремительным вихрем, ураганом событий, в корне изменившим ее жизнь. Но сюжет романа «Убийство в доме викария» и точные даты публикаций не дадут возможности ошибиться с датировкой.
Финальной датой работы над романом обычно служит время его публикации. Общеизвестно, что книга «Убийство в доме викария» был опубликована 13 октября 1930 года. Джон Карран, один из самых проницательных исследователей творчества Агаты Кристи, сообщает при этом, что за три месяца до этого роман уже начали публиковать – в виде серии в американском журнале. Следовательно, в июле 1930-го читатели уже могли насладиться детективной интригой очередного произведения Кристи.
Дополнительным свидетельством в пользу этой даты служит и смерть Артура Конан Дойла. Напомним, что писатель скончался 7 июля 1930 года, и очень вероятно, его смерть послужила своеобразным толчком для написания романа «Загадка Ситтафорда»2. А значит, роман «Убийство в доме викария» Агата должна была закончить весной 1930-го, ведь рукопись сначала должна была вычитать корректор, затем роман нужно было сверстать и лишь затем запустить в печать.
Конечно, начальную дату работы автора над романом мы можем назвать лишь приблизительно, но существует множество интересных совпадений, которые послужат нам подсказками. Совершенно очевидно, что роман стал продолжением рассказов о мисс Марпл, опубликованных в сборнике Кристи «Тринадцать загадочных случаев». Рассказы в книжном формате были опубликованы в 1932 году, т.е. уже после публикации романа, но в журналах они вышли раньше. Так, первые шесть рассказов были опубликованы в «Ройал Мэгэзин» с декабря 1927-го по май 1928-го. Следующие шесть – в журнале «Стори-Теллер» с декабря 1929-го по май 1930-го года. А значит, уже в декабре 1927 года Агата Кристи могла сделать подробный набросок романа, сохранившийся в Блокноте №33.
Есть еще одно любопытное обстоятельство, дающее нам право рассуждать об исходной дате. Я не зря сказал, что именно сюжет романа может дать нам подсказку.
В декабре 1926 года, т.е. в тот самый месяц, когда Агата Кристи неожиданно пропала и тысячи англичан бросилась на ее поиски, журнал «Стори-Теллер» вышел с рассказом «Любовные перипетии»3.
В рассказе загадочное убийство расследуют мистер Саттертуэйт и Куин, но сюжет рассказа удивительным образом напоминает сюжет романа. Судите сами: в загородном поместье убит владелец, в убийстве признаются сразу два человека – его жена и гость. Но на допросе они дают ошибочные показания, называя неправильное орудие убийства, из чего полицейский делает вывод, что их признания – сплошная ложь. На время убийства явно указывают разбитые часы. Оказывается, что признания были даны только для того, чтобы обеспечить любовникам перекрестное алиби, а стрелки на часах убийцы намеренно перевели.
