Огромная «двойка» была аккуратно выставлена Марией Дмитриевной в тетради по математике. Главное, по какой глупости была получена «двойка»?!
В первом задании нужно было разложить многочлены. Таня запуталась в длинных непонятных выражениях, забыла одну формулу, всё пошло наперекосяк. Во втором задании девушка приписала лишний ноль в задаче, ответ получился неверным. При решении третьего задания Таню заклинило, и она поставила неправильный знак: вместо «больше» – «меньше», тоже выражение получилось неверным. В четвёртом – чертёж неаккуратный. В итоге – «два».
Как завороженная, в непонятном оцепенении, девушка смотрела на «двойку», не закрывая тетрадь. Чувства досады, несправедливости переполняли восьмиклассницу.
Таня сидела за столом на кухне, но не пила какао, не ела бутерброды, а только думала о «двойке».
Вбежал младший десятилетний брат девушки, заметив «двойку», довольно улыбнулся.
– Вау! Танька-двоечница! – воскликнул Бориска.
– Танька-двоечница! Танька-двоечница!
Братик запрыгал на месте, начал размахивать руками. Таня готова была в это время его убить.
«И зачем мама только родила это маленькое чудовище?! Полбеременности пролежала в больнице на сохранении, может, не надо было такого паршивца сохранять?!»
Таня поражалась иногда собственным мыслям. Но ничего с этим поделать не могла!
«Лишь бы он маме не проболтался о «двойке»!» – с небольшим опасением подумала девушка и неуверенно проговорила: «Это не моя тетрадь! Моей одноклассницы!»
– Фига не твоя! – раздался детский звонкий голос в коридоре.
Таня сжала кулаки и выбежала в коридор. Но Борька уже, как ловкий кот, шмыгнул в комнату.
Десять и четырнадцать… четыре года – сложная разница в возрасте. Понимания особого нет. Разные взгляды на жизнь, разные интересы. А приходится между тем жить в одной квартире. Приходиться смиряться.
Хотя… делать это с каждым днём всё тяжелее и тяжелее.
Борька вмешивается в разговоры, когда Таня общается с подругами, когда они вместе обсуждают парней, вечно вставляет свои «три копейки», не в лад, невпопад говорит, например: «Димка ваш такой ушастый! У него уши больше головы!» Или: «У Сашки вместо головы – тыква. Он такой тупой!»
Фразочки Борьки иногда смешат и Таню, и её подруг – Лену и Катю, а иногда просто бесят… до того они бестолковы.
Зазвонил телефон, Таня подняла трубку. Лена тяжело дышала, девушка аж испугалась.
– Маньяк что ли напал?! Убивает?! Мучает!? – неприятные мысли вереницей пронеслись в голове.
– Танька! Я увидела на улице Лёшку. Он шёл с Катей. У него есть девушка, Таня!
От сердца отлегло даже, но в то же время стало очень противно. «Зачем я рассказала Ленке, что мне понравился Лёшка!? Теперь я в её глазах буду выглядеть лохушкой!»
Но Лена не осуждала Таню, напротив искренне переживала за подругу. Или только делала вид?! «Знаем мы таких…»
На телефон между тем уже звонила мама.
– Лена, я потом перезвоню! Спасибо за информацию!
Таня с напряжением в голосе проговорила: «Да, мам!»
Мама тут же начала давать указания.
– Таня! Я приду домой через полчаса! Не забудь почистить картошку!
У мамы, как всегда, требовательный тон.
– Эх! – вздохнула в ответ Таня. – А я уж было решила готовиться к контрольной по физике. Как всегда, обламываются все планы!
Конечно, девушка ничего не сказала в ответ, опасаясь маминого гнева.
Таня подошла к раковине и, взяв в руки нож, стала судорожными движениями удалять кожуру и уже на второй картошке порезала себе палец. Пошла кровь. Девушка побежала за бинтом и зелёнкой или йодом. Неважно за чем, важно, как можно быстрее спасти палец, а то гангрена, а потом… летальный исход. Чёрт побери! Какие жуткие мысли лезут в голову!?
Я великий философ или дура! Невзирая на боль, девушка расхохоталась. Борька, не знавший о раненом пальце сестры, проговорил: «Узнает мамка о «двойке», будешь тогда смеяться!»
«Только попробуй скажи! Поколочу!» – пригрозила мальчику девушка, надкусывая в это время кусочек бинта.
Через полчаса вернулась с работы мама. Тамара Михайловна – главный бухгалтер, работает в одном из центральных банков Екатеринбурга, поэтому во всём любит точность.
– Таня! – сказала она дочери строгим голосом, прожёвывая в это время свежий огурец. – Ты не забыла, что у тебя сегодня в восемь часов занятия по английскому?!
– О Боже! – мысленно застонала девушка. – Ещё это сваливается на мою голову!
Но сказала вслух другое: «Конечно, не забыла, мама!»
«Я как будто живу не свою жизнь. Всё время я должна быть для кого-то хорошей: для учителей, для мамы, для подруг… Я как будто прожигаю себя. И когда всё это кончится?!»
От слова «кончится» Таня вздрогнула, от него повеяло какой-то тухлой бесконечностью.
Забилось сердце.
«Опять панические атаки… или я умираю!?»
Девушка вспомнила как недели две назад совершенно случайно увидела по телевизору передачу, в которой психолог Мария… фамилия забылась… рассказывала зрителям о том, что люди порой сами себе создают некие маятники, которые потом изрядно мешают им жизнь. Это своеобразные маркеры, которые, как правило, произносят другие люди, допустим: «Учись!» «Старайся!» «Будь собранней, внимательней!»
«Люди сами себе создают препятствия, на самом деле наша жизнь – неограниченное поле вариантов, мы сами этого, к сожалению, не понимаем, сами себе создаём рамки чуть ли не с первого дня рождения!» – вещала тётенька в тёмном пиджаке с экрана.
«Сами, сами! Разве всё так просто!» Между тем что-то подсказывало Тане, что есть ещё где-то чудеса, невидимые страны, где всё по-другому, где всё хорошо, где не так суетно и противно… где никто её не будет ругать за «двойки».
– Таня, уже половина восьмого, пора идти!
Девушка закрыла глаза и, покорившись целиком своим сладостным мыслям, совсем забыла о реальности.
Между тем… впереди английский. Таня с ужасом вспомнила, что перевела только полстраницы заданного текста. Два последних абзаца она напрочь забыла перевести. А надо… надо… надо бежать. «Как белка в колесе или рысь…» Ряд однородных ассоциаций возник в голове.
– Таня, ну сколько можно неправильно произносить артикль «the». Я же тебе уже много раз говорила, что его нужно произносить как «ви». Ты что, всё никак не можешь запомнить?! – репетитор по английскому Вера Анатольевна утомлённо сдула со своего лба волосы.
– Нас учили по-другому, – возразила, откровенно зевая, Таня.
– Тебя учили неправильно!
– Алле Юрьевне уже сорок два года!
Почему, ну почему произносятся такие дурацкие фразы, словно чёрт играет с языком?!
– Мне тридцать восемь, но я окончила МГУ!
После такого невыдержанного тона учительница покраснела.
И Вера Анатольевна, и Таня одновременно засмеялись.
Но ещё целый час сидели, склонившись над учебником. После занятия у Тани сильно закружилась голова, как никогда в жизни. Вера Анатольевна почувствовала, что восьмикласснице нехорошо, предложила ей выпить чаю, но девушка отказалась, сославшись на то, что на воздухе ей точно станет легче и, поблагодарив учительницу, вышла на улицу.
