Начало октября 82 года, Москва, Кутузовский проспект, дом 26
Нина вышла из нашей Волги на площади Маяковского, как и собиралась. Рядом с гостиницей и одноименным рестораном Пекин и напротив концертного зала имени Петра Ильича Чайковского и Театра сатиры имени Андрея Миронова. Помахала мне рукой и исчезла в лабиринте городских переулков. А мы отправились далее.
– Как здоровье у Леонида Ильича? – зачем-то я поинтересовался у этого товарища.
– Спасибо, неплохо, – хладнокровно ответил он мне, – а ты с какой целью интересуешься?
– Да так, – неопределенно развел я руками, – чисто разговор поддержать.
– Аааа, – промычал он и разговор далее поддерживать не стал.
А мы между делом уже свернули с Садового кольца на Новый Арбат… ой, на Калининский проспект, конечно… и катили по Новоарбатскому мосту к гостинице Украина, одной из семи сталинских высоток. В своей прошлой жизни я тут пару раз останавливался, в жуткие девяностые годы… запомнились только неимоверно высокие потолки, помпезная лепнина на них, бронзовые ручки на дверях и назойливое внимание гражданок с пониженной социальной ответственностью. Приходилось даже гостиничный телефон из розетки выдергивать, чтобы не вздрагивать каждые десять минут от очередного звонка. А мобильников на то время пока не придумали… точнее были они, но весили каждый как кирпич и стоили пару тыщ баксов – поэтому имели их единицы.
Дом Леонида Ильича представлял из себя произведение искусства – спроектирован он был в туманные сороковые архитектором Георгием Вольфензоном. Девятиэтажный суровый сталинский ампир между Кутузовским проспектом и набережной Шевченко сразу притягивал внимание всех проходящих и проезжающих мимо. Здесь, к слову, не только первое лицо государство жило, а и многочисленные вторые, третьи и примкнувшие к нему лица тоже. От товарища Суслова до министра культуры Фурцевой. Юрий Владимирович, кстати, тоже имел здесь жилплощадь, но квартировал в основном в больницах и санаториях. Злые языки говорили, что Юрию Гагарину тоже предлагали квартиру здесь, на пятом этаже в правом крыле, но он отказался. Не хочу, якобы сказал он, жить под постоянным наблюдением. И остался в родной панельной хрущевке в городе Щелково.
Квартира у нашего Ильича, как я уже говорил как-то, располагалась на четвертом этаже центрального корпуса и имела номер 94. На одной площадке с Галиной Леонидовной. А остальные две квартиры, соседствующие с 94-й, были присоединены к ней… нет, двери-то конечно остались, только их изнутри замуровали и войти через них куда-либо было крайне затруднительно. Площадь основная квартира имела 185 квадратов, в одной из примкнувших находился постоянный медицинский пост, а вторая предназначалась для обслуживающего персонала и охраны. Вот к дверям этого жилища меня и доставил этот самый стандартный гражданин неприметной наружности.
По пути естественно меня обшмонали, и даже не один раз, так что в чертоги бога я вступил уже лишенный даже монеток, завалявшихся в одном отдельно взятом кармане. Встретила меня, как я, впрочем, и ожидал, Галина Леонидовна, но не одна, а с удивительно похожей на нее женщиной очень пожилых лет. Супруга вождя, догадался я и вспомнил даже, как ее зовут – Виктория Петровна.
– Можешь не разуваться, – взяла управление процессом в свои руки Галина, – пойдем быстрее, папа тебя хочет видеть.
И обе эти женщины чуть ли не толчками в спину сопроводили меня до одной из комнат этой необъятной квартиры. Которая оказалась спальней, очень даже скромных размеров… в углу возле окна здесь лежал Леонид Ильич в полосатой пижаме и в другом углу сидела медицинская сестра возрастом чуть меньше, чем у Галины.
– Валя, – тут же сказала ей дочь, – выйди на минутку.
Та что-то пискнула в том смысле, что не имеет права по инструкции, на что вождь рыкнул ей, что я сам тебе инструкция – быстро встала и вышла. Она и повиновалась.
– Сейчас охране настучит, – деловито заметила Галина.
– Пусть стучит, работа у нее такая, – философски отвечал Брежнев, – но давайте уже и делом займемся.
Я изобразил на лице крайнюю степень внимания, а Ильич продолжил.
– Приступ у меня сегодня случился, вот что, Петя…
– Давайте поподробнее, Леонид Ильич, – ответил я, – что за приступ, когда начался, что чувствовали?
– Час… нет, уже полтора часа назад, – сказал после непродолжительной паузы он, – сначала шум в голове, потом упал. Очнулся уже на этом диване.
– Что наблюдающий врач сказал?
– Что он может сказать, – усмехнулся Брежнев, – сказал, что ничего страшного, и вколол какую-то гадость в задницу.
– От гадости стало легче? – поинтересовался я.
– Да, полегчало… я слышал, ты Юрию сегодня помог…
Надо ж, как быстро тут слухи распространяются, подумал я, но ответил обтекаемо.
– Было дело… не то чтобы сильно помог, но кое-что сделал.
– Вот сделай то же самое кое-что и для меня, – попросил Брежнев.
– Хорошо, – вздохнул я, – сделаю. Только они (и я ткнул пальцем в Галину и Викторию) пусть выйдут… или по крайней мере отойдут в другой конец комнаты и ни во что не вмешиваются.
– Уже отошли, – сказала Галя, и обе женщины послушно выполнили мои указания.
А я занялся уже освоенным делом…
––
Через полчаса я закончил начатое, вздохнул, вытер пот со лба и попросил кофе.
– А мне закурить дайте, – добавил Ильич, – без сигареты хоть вешайся.
Галина вопросительно посмотрела на меня, а я кивнул головой в ответ – мол, снявши голову, по волосам не плачут, пусть курит.
– Ты вот что, Петя, – сказал, задымив, как паровоз, Брежнев, – ты теперь на особом контроле будешь. В моем подъезде есть свободная квартира, перебирайся туда прямо сейчас. Там вертушка есть, да и ногами охранники быстро дойдут, если понадобится…
– Есть перебираться, – отдал я честь генсеку. – А можно, со мной девушка поселится?
– Подруга? – усмехнулся он.
– Коллега по работе, – ответил я, – ну и подруга тоже. Собираемся узаконить наши отношения в ближайшем будущем.
– Это Нина что ли? – справилась Галина.
– Так точно, Нина Брагина, – ответил я, – 61 года рождения, несудима, беспартийная, живет с отцом в Нижнереченске.
– Разрешаю, – милостиво согласился генсек, – и еще я слышал, ты какую-то игрушку электронную изобрел?
– И это было, – быстро сориентировался я, – в свободное от работы время и за собственные средства изготовил два экземпляра.
– Мне Галя показывала, но я ни черта не понял… но ей понравилось – верно, Галя?
– Да, любопытная штучка, – согласилась она, – надо показать ее Александру Ивановичу.
– Какому Ивановичу? – не понял Брежнев.
– Министру электронной промышленности, – пояснила она, – это по его профилю.
– Ненене, – позволил я себе вмешаться, – если уж и показывать это дело, то в первую очередь в Минвнешторг – у меня есть внутренняя уверенность, что такое могут купить иностранные товарищи.
