ГЛАВА 1
Топот ног сестры Ефимия услышала задолго до того, как Анна стремительно ворвалась в дом, едва не опрокинув ведро с водой. Старшая из девиц Брок с укором посмотрела на нее и, подоткнув юбку, продолжила мыть пол. Безусловно, это не дворянское занятие, а Броки как-никак бароны, но в некоторых случаях черную работу приходится делать самим. Особенно, если отныне вы бедны, у служанки выходной, а ты принесла на ногах землю из сада. Не так уж это и сложно — наклониться и убрать за собой. Если после смазать кожу смесью меда и топленого курдючного жира, руки останутся гладкими, что бы там ни ворчала матушка.
Анна приплясывала на месте, явно пытаясь привлечь внимание сестры. Пришлось поднять голову.
— Ну?
— Я стану императрицей! — без предисловия выпалила девушка.
Ефимия опешила, даже тряпку отложила.
— С чего вдруг?
— Вот!
Анна с гордостью протянула конверт. Ефимии не доводилось видеть такие с двенадцати лет, когда они жили в столице и держали целый штат прислуги. Белоснежная плотная бумага, тисненый герб Рдожа. Внутри выведенное аккуратным писарским почерком приглашение явиться на некий отбор и факсимиле Его Императорского Величества Вардена Имериза. Имя получателя не значилось, но по какой-то причине Анна решила, будто письмо адресовано ей.
— Ничего не понимаю!
Ефимия, качая головой, вернула конверт сестре.
— Ну ты темная! — закатила глаза Анна и закружилась по прихожей. — Неужели ты ничего не слышала об императорском отборе?
— Нет, — честно призналась девушка.
Как-то не до того было. То надо съездить к ростовщику, заложить очередные драгоценности, то договориться о починке забора. Это Анна порхает. Мать ее избаловала. Может, чувствовала вину за то, что лишила младшенькую беспечного детства? Она была совсем крохой, когда все случилось.
Анна тяжко вздохнула и, встав в позу, подсмотренную на представлении бродячего театра: чуть выставив вперед ногу и запрокинув голову, пояснила:
— Ну как же, Эффи, по указу императора сделали списки всех незамужних девиц и разослали приглашения. И вот двадцатого числа я должна явиться на заседание отборочной комиссии графства. Без обид, сестренка, но ты не подходишь. В приглашении четко сказано: до двадцати одного года. Там будет еще три сотни девиц, — беспечно добавила девушка, — но это сущие пустяки! Я выиграю.
Ефимия придирчиво осмотрела младшую сестру: вдруг действительно выиграет? Возраст подходящий — шестнадцать, кукольная внешность, которая так нравилась мужчинам: чуть тронутая румянцем кожа, шоколадные локоны, невинное личико, карминовый рот. Если в комиссии собрались не старые хрычи и взяточники, оценят. Насчет себя Ефимия не расстраивалась. В императрицы она не метила, излишним тщеславием тоже не страдала.
— Что там у тебя, Анна?
Привлеченная голосами, в прихожую вышла Мелания Брок с пачкой бумаг в руках — до возвращения дочери она вместе с золовкой проверяла счета. Сестра мужа маячила у нее за спиной.
Анна с гордостью протянула матери приглашение.
— Неожиданно! — пробежав бумагу глазами, покачала головой Мелания.
— Ты не рада? — состроила кислую мину девушка.
Ефимия только вздохнула. Совсем ребенок! Хотя такие уловки работали, вот и мать поспешила успокоить дочь, погладила по голове.
— Ну что ты, милая, конечно, я рада и не сомневаюсь, что святая Эрнестина, твоя небесная покровительница, направит руку выборщика к карточке с твоим именем. Я о другом. Странно, что император надумал жениться. Вдобавок не на очередной принцессе и через столько лет! Я полагала, он сохранит верность памяти невесты. Представляешь, — обернулась она к золовке, — нашу Анну вызвали на императорский свадебный отбор.
— Этого следовало ожидать! — фыркнула Анжела. Напрасно Анна ждала поздравлений, тетушка всегда была скупа на эмоции. — Стране нужны наследники. Выбирать среди своих разумно: избежишь ссоры с соседями. Всегда найдутся недовольные, начнут требовать, чтобы предпочтение отдали их кандидатуре. Так и до войны недалеко.
— Но ведь принцесса Марианна забрала сердце императора, — не унималась Мелания. — Помнишь, мы целый год носили траур.
— Ты слишком романтична! — покачала головой золовка. — Императору скоро сорок, тут не до любви, особенно к покойницам. Не бастарду же трон оставлять! Их у Вардена хватает, но толку? Не удивлюсь, если мать попросила императора взяться за ум. Ее величество Алисия крайне практичная, приземленная особа, она всегда мне нравилась. Помнится, когда я…
Анжела не договорила. Ефимия догадывалась, речь об одном из эпизодов далекого прошлого, когда тетка входила в свиту тогда еще не вдовой императрицы. Не повезло ей! Если бы Анжела успела выйти замуж, пила бы сейчас чай или кофе в одной из великосветских гостиных. Но ее покойный отец искал идеального зятя, не желал мириться с любыми недостатками. В итоге к Анжеле перестали свататься, и она превратилась в компаньонку супруги брата.
— Ты права. Сорок — опасный возраст, лучше встретить его женатым.
Золовка хмыкнула. Конечно, она права! Собственно, как всегда. Без нее Мелания давно бы пошла по миру. Доверять любому встречному, не считать денег — долго бы она прожила при таком подходе на скромную ренту?
— Смотрите, я императрица!
Анна собрала волосы в импровизированную корону и закружилась по комнате. Даже Анжела растаяла, улыбнулась. Все принялись активно обсуждать предстоящий отбор, только Ефимия осталась в стороне. Откинув на спину косу цвета воронова крыла, она вернулась к прерванному занятию. Ей не терпелось закончить, чтобы открыть привезенный с воскресной ярмарки роман. Он продавался с хорошей скидкой, только поэтому Ефимия позволила себе его купить.
— Эффи, съездишь с ней? Да брось ты эту тряпку! — в сердцах добавила Мелания. — Не уподобляйся крестьянкам, вернется Труди и все сделает. Хватит того, что мы вынуждены на зиму закатывать варенье!
Девушка горько усмехнулась. Мать светилась так, будто помолвка Анны и императора — дело решенное. Между тем ей только предстояло бороться за право попасть во дворец.
— Кстати, тот молодой человек до сих пор к тебе ходит? — деловито поинтересовалась Мелания.
— О ком ты?
Вроде, за Ефимией не водилось поклонников. Во всяком случае, с серьезными намерениями.
— Управляющий графини Малжбетен. Понимаю, он неподходящая партия, но лучше так, чем старой девой.
«Молодой человек»! Да он старше императора, к тому же лысый. Но мать напомнила о неприглядной истине — Ефимии почти двадцать четыре. Еще пару лет, и даже ясные, яркие, как сапфиры, глаза не спасут. Девичий век короток, а мужчины крайне разборчивы.
— Бывает иногда, — пожала плечами девушка.
Возраст возрастом, но выходить за Льюиса Бара она не собиралась.
