У каждого творческого человека есть «пауза тишины». И наступает она, когда, казалось бы, после очередного бурного всплеска ты полностью опустошен, обескуражен и не знаешь, что делать дальше. Со мной это было множество раз. Это могло привести к глобальному кризису или к кризисной ситуации местного масштаба, к депрессии или тихому пьянству. «Пауза тишины» привела меня к очередным размышлениям, что самое правильное. Но мои размышления затянулись… на целые годы. И виной всему не только сомнения в себе самом, что свойственно любому по-настоящему творческому человеку (бездарям это совсем неведомо), но и время, в котором мы живем, стремительно меняющем понятия о простом и сложном, о черном и белом, и соответственно обо всем, что составляет основу бытия. Казалось бы, кое-что позади. Три, безо всякого преувеличения востребованных книги «Журналистика: секреты успеха», обошедшие весь мир, включая США, Канаду, Австралию и даже… Украину, где обычные человеческие ценности еще живы несмотря ни на что. Титулы «бестселлер» и «эвергрин», дали возможность пиратам снять сливки с чужого труда, а автору остаться с тем, что осталось. Четвертая книга «Журналистика FULL», из зависти обруганная задроченными серыми мышками от образования, злобными троллями из сети и уездными лузерами, – тоже бестселлер. И, наконец, «Телеграммы из детства», которую я долго не решался публиковать, потому что её могут читать не только одноклассники.
Но одноклассники оказались к чтиву, по большей мере холодны, кроме Олега Гудкова, узнавшего себя в одном из описанных персонажей, и Алины Степановой, позвонившей из Швеции и сказавшей: «Ой, Вадик, я так смеялась, смеялась». Больше всего мне понравилось обращение Вадик, ибо все меньше людей могут обратиться ко мне именно так. И, конечно же, Лиля Лакшин, живущая в Канаде. Спасибо, что помогла мне написать дайджест «Телеграмм» на грамотном английском, но со сравнением с «Похороните меня за плинтусом» я не согласен.
Остальным одноклассникам было просто лень нажать на кнопку и скачать книгу из сети, а может быть, они просто не знали, что она там есть. Такое тоже возможно в наше время, когда ты будешь кричать на весь мир, а мир этого может просто не услышать. И не потому что не хочет, а потому что ты недостаточно громко и часто кричал, не был Фриденсрайхом Хундертвассером и подобным ему чудаком.
Зато неожиданный интерес к «Телеграммам» проявили художник от Бога Юрий Козловский, сделавший к ним несколько иллюстраций, и соотечественники из Франции (привет Татьяне Пинской), пожелавшие иметь мою книгу в печатном, а не только в электронном виде. В связи с этим было изготовлено эксклюзивное количество экземпляров все на том же родном для меня и для них языке, и «Телеграммы из детства» окончательно материализовались во времени и пространстве. Опять-таки, спасибо моему давнему приятелю Косте Корнилову, знающему толк в издательском деле, и умеющему беречь не только свою, но и чужую копейку.
В случае с 5-й книгой я не рассчитывал на успех и не собирался заработать каких-либо денег. В наше время – это, по меньшей мере, совершенно наивно. Автор умопомрачительного «Хазарского словаря» и других произведений нелинейной прозы Милорад Павич, сказал, что в XXI-м веке не будет хороших литературных произведений, и не потому что не будет тех, кто их сможет написать. Писателей, как раз, будет предостаточно. Не будет читателей, способных их оценить. За точность высказывания не ручаюсь, ибо цитирую по памяти, а в первоисточнике («Роман, как держава») искать лень, но смысл верный. И пророчество мудрого серба, к сожалению, сбывается. В 2019-м в России «умер» последний писатель, кормившийся с листа. Именно по этой причине я задумался, а надо ли писать дальше? Ни денег, ни читателей. Впрочем, одного или двух я знаю наверняка…
А еще очень трудное, изматывающее меня взросление дочери, которое просто отбило всякое желание писать: и если я вернулся к этому занятию, то не благодаря, а вопреки. Нужно было переключить сознание. К тому же, писательское нутро берет свое. Замысел внутри писателя зреет помимо его воли, а неразорвавшуюся гранату невозможно носить в голове. Её необходимо вовремя обезвредить. Вырвать чеку на бумаге или на экране компьютера, чтобы содержимое заполнило tabula rasa или его виртуальный клон. И вот, я уже знаю, о чем будет моя новая книга, и как она будет называться. Ведь рассказывая истории о себе и о других, мы строим мир, в начале которого было Слово. Мы – творцы истории, в особенности те, кто умеет закреплять слова в сознании других людей, а не только в своем собственном. Мы – авторы тех книг, которые уже увидели свет, и тех, которые только готовятся к своему появлению. А я из первого и из второго списка. И вторым горжусь больше, чем первым, ибо понимаю, что еще что-то могу, что могу создать если не вселенную, то хотя бы небольшую квартиру, с кухней, ванной и туалетом, в которой каждый найдет если не место для своего существования, то, по крайней мере, знакомый предмет. Возможно, что-то просто лежит на полу, ибо было случайно обронено при редкой уборке или неловком движении. Может быть, что-то попало под ковер и там пролежало целые десятилетия, потому что его не считали нужным переворачивать, а только изредка пылесосили сверху.
К тому же, впереди очередной рубеж – 60. Пора снова «раздеться», да и поименовать людей, встречавшихся на жизненном пути, тоже вполне возможно. Многих уже нет в живых. Тем, кто уцелел в борьбе со вселенским отбором, может быть интересно встретить свое имя, кому-то наоборот – повод пожалеть о содеянном. Кому-то я намеренно изменил имена, кого-то просто обозначил инициалами, а кого-то и вовсе не поименовал, оставив этого человека в ярких «одеждах», но абсолютно безликим. Так надо. И пора в очередной раз вспомнить то, что было, потому что впереди уже, скорее всего, ничего примечательного в моей жизни не будет. Как и не будет новых друзей, чей статус всегда относителен. Ибо с годами ты понимаешь, что ты и есть сам себе друг и враг одновременно. Поэтому первоначальный вариант названия книги был – «Письма к себе». Но есть желание, чтобы книгу прочли не только люди моего поколения, но и молодые, поэтому я остановился на «Мне.ru»: им так понятней. Хотя были бы возможны «Письма из юношества», по аналогии с теми же самыми «Телеграммами из детства», или что-нибудь еще.