Они считались лучшей парой в университете. Пауль – молодой, подающий надежды программист и Пола – первая красавица и умница, будущий дипломированный театровед. Поэтому никто не удивился их женитьбе по окончании учёбы. На свадьбе Пауль сам поил Полу шампанским, не давая бокал ей в руки, а приглашённые с завистью смотрели на красивую молодую пару, которая уже была благополучна. Богата. И добилась многого.
Пауля пригласили в одну из развивающихся компаний по производству компьютерного обеспечения. Такие же, как и он, молодые и дерзкие, с небольшим уставным капиталом, собирались завоевать рынок. и, действительно, начали воплощать свои планы в жизнь. Сразу, как только запатентовали пару изобретений молодого приглашённого гения.
Пола занималась домом, изредка писала критические статьи в искусствоведческие журналы и, в общем, была почти счастлива. Почти. Так как муж, увлечённый работой, предпочитал общение с искусственным интеллектом её жаждущему ласки и внимания телу. Когда, поглощённый очередной проблемой, он садился за клавиатуру компьютера, стоящего в его кабинете в подвале их собственного дома, реальный мир для него переставал существовать. А красавица и умница Пола оставалась одна.
Она скучала.
Период совершенствования собственной внешности перевёл красоту молодой женщины на иной уровень качества – уверенной, ухоженной, но неудовлетворенной. Хищный блеск недовольства в её глазах влёк мужчин, как запах крови – хищников. Пола пыталась устоять перед искушениями, даже промучилась пару недель нечистой совестью. А затем отдалась развлекательным и необременительным влечениям, вполне разумно обвинив в своей неверности Пауля. За глаза она расхваливала его, называя самым гениальным программистом века, но изредка проскальзывающее слово «фанатик» ясно указывало на глубоко затаённую обиду.
Так прошли годы семейной жизни. Однажды, разрешив очередной конфликт с искусственным разумом, Пауль опомнился, но было уже поздно. Несколько лет подобного существования разрушили то общее, что давало право двоим называться семьёй, не оставив ничего, кроме имущества.
Теперь страдал он, лёжа ночью без сна рядом с её становившимся всё более желанным телом – гладким, ухоженным и… не нуждающемся в его ласках. Муки его были тем сильнее, чем яснее он понимал, что сам виноват в существующем положении вещей. Время бездействия оказалось недолгим. С упорством, граничащим с исступлением, Пауль ринулся решать очередную проблему – никем не изученную и не решённую.
Он купил оборудование. Установил предельную степень защиты от посторонних в своём подвале. Тематика заказанных научных трудов, разность материалов и аппаратуры поставили в тупик даже специалистов из его компании. Однако Правление во всём шло ему навстречу – «остервенение» Пауля всегда предвещало сенсацию и бешеные доходы от её реализации.
Пола давно уже перебралась во вторую половину дома. Теперь Пауль вынужден был спать один, что вовсе отбивало охоту ко сну. Он полностью перебрался в подвал. Узкая кушетка, электронная кухня и старинная китайская ваза, когда‑то подаренная к свадьбе, а теперь исполняющая роль пепельницы, жались вдоль стен. В центре помещения стояло несколько компьютеров, а пространство у дальней стены Пауль расчистил для одному ему ведомого сооружения, которое он начал собирать из выполненных на заказ деталей.
Изредка встречаясь с женой в коридорах собственного, выхолощенного и почти вымершего дома, он спешил отвести глаза, чтобы не видеть на её лице печать неумолимости – Пола ждала или искала (он не хотел знать подробностей) возможности оставить его, не поступаясь при этом ни одной из своих привилегий. А при случае, приобретя даже больше.
Проблема, решая которую, он забывал освоей боли, оказалась многосторонней и позволила создать одно крупное и несколько мелких побочных изобретений, документация по которым легла в стенной сейф. Пока их реализация Пауля не заботила. Точнее сказать, он забыл о них, едва завершил разработки. Между тем сооружение у дальней стены всё больше обретало законченные формы.
Шли месяцы. Поток средств иссякал – о Пауле забывали. Сменилось Правление компании, и в деньгах ему было отказано. Тогда он продал значительную часть имущества, продал за одну неделю, не посоветовавшись с женой. Узнав об этом, Пола пришла в ярость, и решилась, наконец, на то, что по привычке жить с Паулем так долго оттягивала – на развод. Новый кандидат уже был: богатый, потерявший голову от желания обладать ею и, главное, строго разделяющий работу и развлечения. Пола спустилась в подвал, чтобы сообщить об этом мужу. Тот спокойно докурил сигарету и швырнул её в далеко стоящую вазу. Ответил, что даст развод. Что не будет чинить препятствий в разделе имущества. Но при условии – она даст ему ещё месяц, в течение которого не станет ничего предпринимать. Удивлённая и даже немного обиженная его спокойствием Пола согласилась.
На протяжении этого месяца она перебирала старые фотографии и прогуливалась по салонам для новобрачных. Душа её окончательно успокоилась, светлое будущее грели мечты. Пауль совсем перестал выходить из мастерской. Она иногда подходила к двери подвала, чтобы убедиться, что он не наложил на себя руки – его спокойствие во время их последнего разговора казалось неправдоподобным, если не сказать ненормальным. Напряжённо прислушиваясь, она всегда слышала одно и то же: шаги (Пауль имел обыкновение мерить комнату бесчисленными кругами во время раздумий) и мерное гудение рабочих станций.
В последние дни месяца Пауль позвонил в компанию, где память о нём давно скрылась под ворохом легенд и домыслов, и где новые молодые и дерзкие пытались вырвать свой кусок компьютерного мира у корифеев. Он затребовал машину и встречу с одним из вице‑президентов, чем поверг того в величайшее изумление. Но встречу согласовали, и машина пришла вовремя. Наступило время открыть сейф, чтобы достать разработки.
Не выпуская записей из рук, он прибыл в офис и заперся в кабинете вместе с вице‑президентом. Через пару часов дверь с грохотом распахнулась и прежде лощёный и сияющий топ‑менеджер, бледнея и покрываясь испариной приказал секретарше срочно созывать Совет директоров. Испуганная его видом и тем, что он вышел из кабинета, а не вызвал её к себе, она сделала всё в мгновение ока.
Заседание длилось всю ночь.
Пауль вернулся домой лишь под вечер следующего дня с бутылкой дорогого шампанского, цветами и в должности вице‑президента по технологиям. Заказал ужин на дом, прибрался в мастерской, стараясь не глядеть на мерцающее сооружение в углу, принял душ, побрился, надел новый костюм и сел у окна – ждать Полу. Уже очень давно он ничего из этого не делал.
