Владимир Назаров - Мои первые 45 лет. Третье издание

Книга написана в качестве одного из примеров того, как можно написать мемуары.

Предназначена в качестве пособия для кандидатов в депутаты любого уровня.

Омск, осень 2003 года.

Предисловие ко 2-ому изданию

Книга готовилась к выборам в Госдуму 2003 года. В качестве примера для кандидатов в депутаты: так или примерно так, следует подавать свою жизнь для избирателей.

В доступной и короткой форме.

Автор надеялся получить заказ на проведение рекламной кампании какого-либо кандидата. Увы. Не получил.

Перечитав свою работу семилетней давности, автор пришёл к выводу, что он ещё далеко не всё рассказал о своей жизни. Нет здесь рассказа, как он нашёл (за несколько дней до Нового Года) подарок Деда Мороза на кухонном буфете, как в самом центре города на него напал какой-то бандит с ножом (среди бела дня!), нет рассказа как автора забрали дружинники на толкучке (с товаром, жвачкой, и деньгами) и как он сбежал…

Что ж.

Будет, чем дополнить третье издание.

Омск, Чкаловский посёлок, 27 декабря 2010 года.

Предисловие к третьему изданию

1. Гроза

Первое воспоминание. Лето. Мы втроём: мама, папа и я сидим под большой берёзой, спасаясь от дождя. Гром. Молнии. Ливень. И малыш между родителями.

В шестидесятом году прошлого века в роще под Московкой (окраина Омска) можно было собирать землянику. Просто выйти из дома и пойти за ягодами.

После грозы насквозь мокрого малыша притащили домой (бабушка очень ругала родителей) и засунули в ванну. Горячей воды в доме не было, зато был титан (печка такая), с помощью какового и дров получали горячую воду.

Гроза датируется летом 1960 года (младший брат Женя появится летом 61-го), то есть, было тому малышу два года и четыре месяца.

2. Первая машина

Первая машина появилась почти одновременно с рождением брата. Родители весной 1961 года отправились в отпуск на «Запад»: Москва, Ленинград, потом – Рига.

Вернулись со множеством интересных и неизвестных дотоле вещей, среди которых доминировала педальная «Победа» -кабриолет.

Место было всего одно, но катались по двору как минимум два человека: водитель-педальщик и пассажир на багажнике.

Иногда пассажир (третий) появлялся и на капоте.

Жаль, гонки не с кем было устраивать.

Через месяц после того, как средний Назаров сел за руль детского автомобиля, в семье появился младший Назаров.

3. Домашний кинотеатр

В начале шестидесятых годов у нас был единственный телевизор на весь подъезд. «Рекорд» с экраном не больше 10-ти дюймов (как бы мы сказали сейчас). Отец установил на крыше антенну, бросил кабель вдоль стены, просверлил отверстие в оконной раме – и в квартире открылся домашний кинотеатр.

Комната, где стоял телевизор, была большая. Соседи приходили со своими стульями и табуретами. Выключался свет, и начиналось обсуждение идущего фильма. Взрослыми.

Дети тоже не безмолвствовали: то и дело молили взрослых помолчать.

А та антенна, что сделал и установил отец, проработала несколько десятков лет.

Пока ни украли.

4. Откуда дровишки?

Из подвала – вестимо… Домовой подвал превращался и в дровяной склад, и в дровяной двор (там, где пилят дрова).

Отцу наладить пилку дров было несложно: деревенские навыки долго не забываются.

Мне оставалось (в 4—5 лет) поддерживать обратную сторону двуручной пилы, чтобы брёвна превращались в чурбаки.

Каким образом чурбаки делили на поленья – не помню. Зато хорошо помню, как устроил небольшой пожар в кухонной печи – уж очень любил ребёнок смотреть на огонь. Хорошо, рядом с печкой были кран и раковина. Смышлёный мальчик спешно набрал воды в эмалированную кружку и погасил пламя.

Взрослые в это время смотрели какой-то фильм, малоинтересный для старшего сына и внука.

5. Майские жуки

Это было событие: вылет майских жуков. Собиралась толпа дворовых детей: от тех, кто уже мог ходить, до чуть ли ни средних школьников, и отправлялись в рощу.

Шли вооружённые: пустыми спичечными коробками, полулитровыми и литровыми стеклянными банками.

Жуки летели тучей, и стоило им присесть отдохнуть, как охотники набрасывались на них. Кто с сачками (большая редкость), кто просто с кепкой (что было значительно чаще) или с панамой (уж совсем интеллигенты).

Потом жуки забавно шуршали в коробках.

Другие ползали в банках, куда юные энтомологи добавляли траву.

Жуки быстро погибали на жаре и возвещали о кончине на всю квартиру.

Получив первую собственную квартиру, наша семья переехала с окраины города практически в центр: десять минут на трамвае – и ты на самой что ни на есть центральной площади Омска.

Но ты его дождись этот трамвай!

Не помню, чтобы мы ездили свободно.

Всегда в толчее.

Всегда в полузадушенном состоянии: взрослые напирали со всех сторон, и получалось так, что ты зажат в какие-то круговые тиски из горячих человеческих тел.

Какой там Манхеттен! Там хоть кусочек неба виден (так говорят), а здесь не видно ничего кроме серых и чёрных пальто из вонючего сукна.

7. Назаров-Киселёв

Отец был выходцем из потомков донских казаков, которые расселились по югу Западной Сибири, и приехал в Омск из Петропавловска. А поскольку человек он был лёгкий на подъём (к тому же работал на железной дороге), то наши с ним путешествия в соседний город к родственникам стали обычным делом.

Как-то раз, он оставил меня на скамейке старого Петропавловского вокзала (маленького, душного и переполненного людьми), а сам пошёл за билетами.

Скоро он услышал по громкоговорителю: «Товарищ Киселёв, подойдите … (туда-то): заберите своего потерявшегося сына». Отец далеко не сразу понял, что речь идёт обо мне: вокзальной милиции я почему-то назвался маминой девичьей фамилией.