Юля
– Представляешь, – сижу, помираю от жары, обмахиваюсь купленным на рынке дешевым веером, – позвонили мне и сказали, что ждут на кафедре завтра! А я даже летней одежды купить не успела! Не знаю, как буду лекции вести…
– Так и будешь. Думаю, твои студентики обрадуются мокрой рубашке молодой преподавательницы, – ржет подруга, – будут вместо лекции твой розовый лифчик обсуждать.
– Ну тебя, вот не помогаешь ведь совсем! – возмущаюсь, – я зря, что ли, так старалась получить красный диплом? Моя цель – научить молодое поколение.
– Ох, Юлька, студенты сейчас горячие! И любят женщин постарше…
– Прекрати! – гаркаю, – я только недавно с Толей рассталась. Измена – это больно. Не уверена, что готова хоть к каким-то отношениям.
– Ладно тебе! Для здоровья молодого самца можно, – я прям вижу, как подруга играет своими тонкими бровями, – отношения не обязательны.
– АЛЛА!
– Ладно, ладно, – смеется, – знаю я, что ты у меня правильная вся. Но хотя бы иногда нужно расслабляться.
– Не со студентами же! Это просто неэтично…
– Ты живешь средневековыми понятиями, дорогая, – снисходительно заявляет подруга.
– Ещё раз повторяю: я…
Внезапно за открытым окном слышится молодецкий гогот. И громкая музыка. Выглядываю, вижу двоих молодых парней прямо у моего подъезда. Один раздет по пояс, второй в футболке. Копошатся около мотоциклов.
Берега что ли попутали?
Время десять!
– Лиза, я тебе перезвоню. Тут молодежь под окнами озверела, – рычу, ищу глазами свой халат.
Ведь из-за жары гуляю по квартире в одних трусиках. И всё равно жарко!
– Ну давай, – хмыкает она, – удачи тебе завтра на занятиях.
– Спасибо!
Кладу трубку, быстро нахожу любимый халат, накидываю. Впрыгиваю в свои летние тапочки. Полная праведного гнева, спускаюсь, чтобы надавать по ушам нерадивой молодежи!
Но то, что происходит потом…
– Вы что шумите в такое время?! – гаркаю, выскочив на улицу, – люди отдыхают!
– Ооо! – разворачивается один.
Молодой, на вид лет девятнадцать-двадцать. Взъерошенные волосы, крепкий торс. Высокий, плечи широченные. Смотрит на меня вполне себе мужским взглядом. Проходится по моему халату от груди к голым ногам.
Кутаюсь в тонкую ткань. Мне как-то не по себе. Я ведь точно старше! Почему чувствую себя овечкой на волчьем пире?
– Ого! Здрааасте, – расплывается в странной ухмылочке.
Второй в темно-серой футболке, облепляющей стальные мышцы. Выключает музыку, вальяжно поворачивается ко мне. Хмыкает и тоже осматривает, словно товар на рынке.
Ну я им сейчас задам!
– А что такая красота забыла ночью на улице? – выгибает бровь первый, делает шаг ко мне, – не боишься, что тебя украдут?
– Алан, блядь, прекрати! Она же старая! – второй глядит на меня.
СТАРАЯ? Я? Но эти его слова быстро меня отрезвляют.
– Или вы сворачиваете свою бурную деятельность, или я вызываю полицию! И еще…
Но мой гневный диалог прерывает резкий порыв ветра. И тонкий халатик, в котором я выскочила, предательски распахивается, открывая наглым парням мою круглую «двоечку» и белые трусики.
Вожусь, запахивая халат и ругая себя за то, что не нашла ничего поскромнее.
– Ничего не старая, а очень даже ничего! – облизывается первый, – видел, Гошан, какие упругие девочки? Я бы потискал!
– Согласен, – второй запихивает что-то в карман, – беру свои слова назад. Сладкая милфа.
МИЛФА?
– В общем так! – плотнее укутываюсь, чтобы вновь не случилось казуса, – или вы начинаете вести себя тише, или будете участковому объяснять…
– Воу, полегче, детка, – ухмыляется тот, который Алан, – нарушать закон мы начнем после одиннадцати. А пока предлагаю развлечься втроем. Я бы потрогал тебя… кстати, твои соски стоят.
– ХАМЛО! – рычу, упирая руки в бока, – если в двадцать три ноль ноль хоть звук услышу…
– Мы поняли, цып, – тот, что Георгий, садится на мотоцикл, – телефончик оставишь?
– Какая наглость! Не стыдно?
– Ну нет так нет. Очень жаль.
С хохотом эти два нарушителя спокойствия срываются с места и уезжают с нашего двора. И что вообще здесь забыли? Брр! После этого разговора прям странно себя чувствую.
Словно не я тут взрослая.
Возвращаюсь домой, обещая себе с первой же зарплаты начать копить на кондиционер. Надеюсь, мои студенты будут лапочками. А не такими вот хамоватыми развратниками.
Мысленно умоляя Бога хоть немного остудить землю завтра, ложусь в постель.
– Какая ты красивая…, а если снять этот халатик? – слышу томный хриплый мужской голос.
Затем с меня стягивают ткань, оставляя в трусиках. Наглые пальцы тут же забираются под них, находят мои горячие складочки. Две пары рук нагло мнут груди, оттягивают и крутят соски.
– Ах! Ммм! Что вы делаете? ААА! – извиваюсь, чувствуя быстрое приближение очень сладкого финала, – остановитесь… ААА!
Просыпаюсь в пять утра. Резко вырванная из сонной неги. Вся потная, мокрая. И влажная там. Мне снился очень горячий сон. Впервые с момента расставания с бывшим.
Я даже лиц этих мужчин не видела. И сразу двое! Дурдом какой-то. Напекло, видимо, капитально. Долго стою в душе, смываю следы ночного безумства. Позор! Кончила во сне!
Тщательно мою голову, затем выхожу. Делаю себе полезный бутербродик, пью кофе.
– Сегодня, по сообщениям метеорологов, ожидается рекордная для июня жара. Столбик термометра поднимется до тридцати трех-тридцати пяти и продержится до конца недели…
Да чтоб тебя! Выключаю радио. Достала эта жара! Обмахиваюсь газеткой, обещая себе купить хотя бы вентилятор. Трудно быть бедной.
– Ничего, Юля! Ты справишься! – даю себе наставления перед зеркалом, – этот день станет началом прекрасной новой жизни!
Ох! Никогда еще я так не ошибалась…
