Игорь Королев, поднимаясь на третий этаж по обшарпанным ступеням лестничного марша, беспрестанно фыркает. Не нравится ему этот столь спешный вызов на службу. Конечно, не впервой, а все же… Праздник-то какой? День рождения Христа! Мать, когда он пошел, возясь на кухне, спросила: «Скоро, сын?» Он мотнул головой: «Не думаю… Не ждите». А жаль. Мать-то ладит праздничный стол: гусь традиционный будет и вкуснейшие пироги. И не без чарочки, само собой.
Если бы по серьезному делу, то другой разговор. Никуда не денешься, если служба такая. Но он-то за четыре истекших месяца уже узнал свое начальство: блажит по пустякам, дергает, когда в том нет никакой нужды; власть свою показывает, изгаляется перед такими, как он, перед теми, кто, по выражению начальства, на первый снег еще писает.
А и правда: в августе Игорь пришел. Пришел после защиты диплома в юридической академии. Защитил на «отлично». Мог бы иметь красный диплом, но провалил экзамен по гражданскому праву: из-за элементарной оплошности получил «хор», а не «отл». Профессор потом предлагал пересдать, но Игорь махнул рукой: «А зачем? Чем отличаются красные корочки от синих? Платить, что ли, будут больше?» На последний вопрос даже профессор не мог дать утвердительный ответ. Так что…
Он совсем не уверен и сейчас, что красные корочки могли бы ему пригодиться. В кадрах, когда прибыл по месту службы, даже не взглянули в диплом. Назначили дознавателем, хотя он рассчитывал, что станет следователем, хотя бы стажером на первых порах. Возражать не стал: с начальством разве поспоришь? Себе дороже.
Очевидная для него дискриминация по возрастному принципу. Дела на него вешают – смех, да и только. Пацаны в школе подрались – ему. Соседи между собой свары устраивают, склочничают – ему. Мужик вечно кулаками размахивает перед носом жены – ему. Ничего серьезного. К серьезным делам близко не подпускают. Стоило ли шесть лет учиться в академии, если хватило бы и двухгодичной школы милиции? Вопрос, конечно, кое-ком на засыпку.
Королев, поднявшись на третий этаж, повернул направо и в конце коридора остановился напротив двери, на которой значились две цифры – 35. Постучал. Послушал. Ответа не дождался. Потянул дверь на себя и вошел.
Его шеф сидел в пол-оборота к нему и сосредоточенно рылся в папках.
– С Рождеством Христовым, господин подполковник, – сказал Королев и в нерешительности остановился у дверей.
Начальник следственного отделения промолчал, а, оторвав глаза от папок, лишь кивком указал на стулья, и это Игорь понял, как вежливое приглашение присесть. Игорь приглашение с благодарностью принял. Прошло в полном молчании минут пять. Наконец, шеф сердито отшвырнул в сторону одну из папок (Игорь догадался, что искомое так и не найдено), повернулся к нему и без каких-либо предисловий забурчал:
– Два часа назад, лейтенант, на городском кладбище обнаружен труп подростка… Без явных признаков насильственных действий… Выезжавшие на место оперативники считают, что имеем дело с несчастным случаем… Займись…
Королев спросил:
– А что я должен делать?
Подполковник Старостин, сердито прищурившись одним левым глазом, что свидетельствовало о явном недовольстве, процедил:
– Все, что входит в компетенцию дознавателя… Не учили в академии?
– Учили, господин подполковник, но ведь…
Старостин окинул парня снисходительным взглядом.
– Дело ясное, но надо соблюсти формальности. Изучи документы, выноси постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, иди к прокурору, утверди, и пусть родители занимаются похоронами умершего. Теперь понял, лейтенант?
– Так точно, господин подполковник.
– А если так, то чего здесь сидишь? – ехидно спросил Старостин и вновь зашуршал папками.
Королев спустился на первый этаж управления, зашел в дежурную часть, где ознакомился с документами: заявлением пенсионера, первым обнаружившим труп подростка, протоколом осмотра места происшествия, первичным заключением эксперта, видеозаписью.
Шеф прав: история яснее ясного и с его стороны нужны простые формальности. Ими он и займется сейчас. Королев по ходу знакомства с материалами в записной книжке сделал короткие пометки. Систематизировав их, картина стала выглядеть для него так.
В половине восьмого утра гражданин Савинов В. А. вышел во двор, чтобы выгулять пса. Народу немного, поэтому он спустил собаку с поводка. Порезвившись во дворе, обнюхав все, что требуется, собака забежала за угол девятиэтажки (хозяин последовал следом), пересекла проезжую часть, остановилась на секунду, повела носом, взвизгнула и большими прыжками устремилась по глубокому снегу в сторону деревьев, которые окружают старое, давно неиспользуемое, кладбище. Через какое-то время хозяин услышал яростный лай, перемежающийся повизгиваниями. Поведение собаки Савинова заинтересовало и насторожило. Он понял, что собака зовет его на помощь. Он пошел по следу и за деревьями увидел, что его пес крутится на одном месте, там, где что-то чернеет на снегу. Пригляделся, и ему показалось, что лежит человек. Испугался. Благоразумие взяло верх, и старик не стал приближаться. Он подозвал собаку, прицепил поводок и вернулся домой, тут же позвонив по «02».
Из осмотра места происшествия и из видеозаписи очевидно, что подростка (в куртке было удостоверение колледжа на имя Марченко Сергея) нашли лежащим на одной из могил лицом вверх и раскинувшим по сторонам руки. Никаких следов борьбы. Одежда на потерпевшем в полном порядке. Ничто не указывает, что кроме Марченко Сергея, еще кто-либо был здесь. Обнаружены в глубоком снегу лишь следы самого Марченко и собаки. На теле нет никаких телесных повреждений. Приехавший врач констатировал, что смерть наступила по неизвестным ему причинам не менее шести-восьми часов назад, то есть в районе полуночи. Врачи и оперативники считают, что смерть подростка была мгновенной.
Королев, как и его начальство, уверен, что имеет дело с несчастным случаем. Подросток мог внезапно потерять сознание и погибнуть от переохлаждения. А если ритуальное самоубийство? Например, принял яд. Мог Марченко попасть под влияние сатанистов? Мог. Впрочем, чего тут гадать? Сейчас труп на вскрытии и через несколько часов станет ясна причина смерти.
