В день, когда мы решили напугать Кортни, наш класс отправился в поход.
Мистер Мелвин, наш учитель, и мисс Принс, другая учительница шестого класса, стояли и считали нас по головам, пока мы садились в желтый школьный автобус.
Кортни, конечно, была первой в очереди. Кортни всегда лезет первой в очередь. Ее подружка Дениз стояла прямо за ней.
Денек выдался пасмурный. Темные грозовые тучи клубились над головой, закрывая солнце. Парень по радио сказал, что вероятность дождя составляет девяносто процентов.
Мне-то что? Главное – занятий не будет.
Дружище Шлем зазевался, и я от души впечатал его в идущего впереди парнишку. Вообще-то его зовут Герберт, но всем он известен исключительно как Шлем. По одной простой причине – никто никогда не видел его без стремной черной кепки на голове. Я его с четвертого класса знаю – и притом не скажу, какого именно цвета у этого парня волосы.
Идущий впереди тип развернулся и отпихнул Шлема обратно ко мне.
– Да е-мое! – крякнул с досады Шлем и врезал мне по плечу: – Эдди, уймись! Я из-за тебя чуть жвачкой не подавился!
– Эй, ребята, спокуха, – сказал мистер Мелвин, выразительно глядя на нас. Он из тех учителей, которые бросаются модными молодежными словечками вроде «спокуха» и пытаются вести себя так, будто они нам ровня. Несмотря на это, он все равно достойный мужик.
И с ним мы нередко ходим в походы, что само по себе здорово.
– Зачем мы идем в лес? – проворчал Шлем, засовывая в рот еще один кусок жвачки. – На что там смотреть?
– На деревья, конечно же, – ответил я, и сам не особо-то уверенный в том, за каким лешим нам нужно в Грин-Форест. Я только и помнил, что нам нужно было вести дневник наблюдений за живой природой.
– Эдди, будешь?
Обернувшись, я увидел Шарлин, стоявшую в очереди прямо за мной. Они с Молли набили рты до отказа виноградной резинкой – и теперь усердно чавкали изо всех сил.
– Молли, как ты можешь жевать эту гадость с брекетами? – поинтересовался я.
Молли сверкнула акульей улыбкой – чуть ли не все зубы разом на показ.
– Не сильно липнет, – сказала она.
У нее красно-синие железки на зубах, и она жутко гордится ими. В толк не возьму, где тут повод для гордости.
Молли и Шарлин жутко похожи друг на дружку – будто сестры. У обеих короткие каштановые волосы и карие глаза. Обе примерно моего роста (пять футов и два дюйма сверху), обе постоянно носят серые джинсы и слишком большие, не по размеру, футболки. Одна лишь разница между ними вот в чем: у одной есть очки и брекеты, а у другой – нет.
– Под темными сводами леса вам, дамочки, лучше положиться на мою защиту, – бросил я небрежно, с издевочкой. – Вы ж знаете, опасности там на каждом шагу! Одни здешние блохи чего стоят…
– Те блохи, что на тебе живут? – уточнила Шарлин и скорчила рожу.
– Ай да Эдди, вот это я понимаю! Мужик так мужик! – Шлем ухмыльнулся. – Удали молодецкой ему не занимать. – Он врезал мне по плечу со всей дури, и мне осталось лишь притвориться, что это не больно.
– Это ты полагайся на нас, Эдди, – сказала Молли. – А то вдруг дикие черви из-под земли выползут…
И она захихикала – вместе со Шлемом и Шарлин. Молли дразнила меня с тех самых пор, как мы вчетвером отправились рыбачить на Грязноструйку – я тогда, каюсь, еле-еле насадил червяка на крючок.
– Да не боюсь я червей! – сердито воскликнул я. – Они просто мерзкие, вот и все.
Я смерил Молли тяжелым взглядом, но, вообще-то, не обижался на нее всерьез – уже привык к тому, что все смеются над моими похождениями по жизни. И над веснушками. И над рыжиной. Мой старший брательник Кевин вообще зовет меня Багз, никак иначе. Он говорит, что я смахиваю на Багза Банни, потому что у меня торчат два передних зуба.
– В чем дело, док? В чем дело, док? – все время донимает он меня, и его школьные дружки думают, что это просто улетная шутка, юмор высшей пробы. [1]
Я залез в автобус и протиснулся мимо Шлема, чтобы сесть у окна. Кортни и Дениз, конечно же, заняли переднее сиденье. Кортни расчесывала свои длинные светлые волосы, смотрясь в окно автобуса, как в зеркало. Дениз что-то строчила в блокноте.
Шлем подпер меня сзади, и я заковылял по проходу. Он быстренько плюхнулся на сиденье и придвинулся к окну.
– Ну что за дела, Шлем! – крикнул я. – Я хотел там сесть!
Он ответил мне своим фирменным хихиканьем тупицы. Шлем – хороший друг, но я, не кривя душой, скажу: порой с виду он просто глухой дурень. Навроде гнома Простачка из «Белоснежки» – да у него даже такие же огромные уши, и под его бессменной кепкой они прямо-таки загибаются, почти что складываются пополам.
Но с ним хотя бы весело.
– Ничего, будем назад ехать – я у тебя это место отвоюю, – пообещал я, плюхаясь рядом со Шлемом. Проходя мимо, Шарлин взъерошила мне волосы.
– Откуда это название пошло – Грин-Форест, «зеленый лес»? – спросил Шлем, носом тыкаясь в стекло и дыша на него, чтобы запотело. – Почему не Ред, «красный»?
– Потому что раньше им владел парень по имени Грин, – сказал я ему. – Он завещал землю городу, когда умер.
– А, ну так и знал, – сказал Шлем. Вот же брехун.
Я отвернул его кепку козырьком назад. Он такую выходку терпеть не может. Ничего – будет знать, как места у окна стрелять.
Вскоре школьный автобус уже трясся по направлению к Зеленому лесу, а еще через минут пятнадцать мы высыпали из него и уставились на высокие деревья, стволы которых тянулись высоко-высоко, к самому темному брюху облачного неба.
– Разделите тетрадную страницу на две колонки, – объявляла мисс Принс. – Одну – для животных, вторую – для растений.
– Запишу тебя как растение, – сказал я Шарлин.
Она показала мне язык с большим фиолетовым шариком жевательной резинки на кончике. Шлем от души зарядил ей по спине, и жвачка полетела в воздух.
Шарлин сердито вскрикнула и попыталась ударить его в ответку, но Шлем отступил за пределы ее досягаемости. Для старушки Шарлин наш пацан был чересчур прыток.
Учителя разделили нас на группы, и мы начали исследовать лес – пошли по узкой грязной тропинке, что петляла между деревьями.
В лесу оказалось неожиданно прохладно и так темно, что я даже начал скучать по солнышку.
– Что это за зеленая штука на дереве? – спросил меня Шлем, указывая пальцем. – Это что, плесень? Плесень у нас куда идет – в растения или в животные?
– Тебе-то лучше знать, – сказал я ему. – Это ведь у тебя она на спине растет.
Молли и Шарлин засмеялись. Шлем, понятное дело, их веселья не разделил. Пожав плечами и хмыкнув, он нацарапал что-то в своей тетради.
Я смерил суровым взглядом свой чистый лист. Ни словечка еще не написал. Но ведь мне и не попалось ничего пока, кроме самых обычных деревьев и сорной травы. Кому это все интересно?
