Мне было страшно. А кому бы не было?
Босс. Тот самый Алекс Роудс которого боятся абсолютно все, сейчас наверняка был в гневе. И злился он именно на меня. И вот я стою перед его дверью, дрожу как осиновый лист, и уже несколько минут не могу зайти.
А ведь еще вчера казалось, что моя жизнь прекрасна. Анабель, подруга, с которой мы вместе учились сообщила мне, что ей на работу требуется второй секретарь. Слишком большой документооборот, она одна не справляется, и предложила попробовать получить эту должность.
Совершенно сумасшедшие деньги, по-моему. В этой компании, видимо, решили всех своих сотрудников сделать миллионерами. Впрочем, когда я сказала это Анабель, та рассмеялась:
– О, поверь, ты отработаешь каждый цент. Наш босс просто монстр.
– Серьезно? – спросила я удивленно.
Что-то не верилось мне в монстров, которые платят такие сумасшедшие деньги.
Но подруга меня уже не слушала.
– Значит так, запоминай: дресс-код очень строгий. Юбка на два пальца выше колена, блузка белая, плотно застегнутая на все пуговицы. Никаких резких духов. Волосы гладко убраны, – она посмотрела на меня пристально и сказала: – И не вздумай ярко краситься, ты и так чересчур красивая.
– Разве это плохо? – я усмехнулась, думая, что она шутит.
– В жизни – нет, а вот у нас в офисе – да. У босса безумно ревнивая невеста. Как только ей покажется, что ты чересчур хороша, в следующую секунду не будешь там работать.
Ого, у монстра может быть ревнивая невеста? – подумала я тогда. Если он настоящий монстр, то у него и невеста должна по струнке ходить… Впрочем, это уж точно не мое дело. Мое дело – зацепиться на этой работе.
Я все сделала именно так. Пришла, одетая как монашка, без духов и макияжа. Ну ладно… Я наложила тон и чуть-чуть подкрасила ресницы.
Анабель посмотрела на часы и командирским тоном сказала:
– Мистер Роудс явится через десять минут, поставь свежие цветы в вазы, приготовь кофе и оставь его на столе. Он любит остывший, почти холодный.
Она погрузилась в какие-то бумажки, которые мне еще не показывала. Ну что ж, сварить кофе – это у меня получается прекрасно. Я сама заядлый кофеман. Ровненько расположить чашечку на столе, а теперь поставить цветы в вазы.
Это ведь совершенно не составляет труда.
Пять ваз, в каждую по букету, свежайшие белые розы. Их меняют каждый день, «старые», вчерашние, можно уносить домой. Ну что ж, если я получу эту работу, у меня дома будет целая оранжерея. Прекрасно же! Я люблю розы. И кофе. Да у нас с Роудсом столько общего!
Одна из ваз стояла слишком высоко, мне пришлось подняться на стул, чтобы дотянуться до нее. И тут случилось непоправимое. Застежка бюстгальтера хлопнула и расстегнулась.
Ох, ты ж черт, как так можно! Я сняла вазу с полки, положила букет рядом и принялась исправлять ситуацию. Быстро скинула блузку и стала застегивать чертов лифчик. Как назло, руки дрожали и ничего не получалось.
В следующее мгновение дверь открылась, и совершенно ошалевший мистер Роудс замер на пороге.
– Это еще что за чертовщина?! – растерянно пробормотал он, а я даже не смогла ответить, потому что я тоже уставилась на «чудовище».
Уж не знаю, что там придумала себе Анабель, но на чудовище он не был похож. Напротив, он был чертовски хорош собой. Красивый мужчина слегка за тридцать Высокий, статный, в безупречно белой рубашке в костюме от знаменитого и очень дорогого бренда. Густые темные волосы зачесаны назад… Он весь лучился силой и уверенностью, хоть сейчас и выглядел обескураженным.
От неожиданности я даже потеряла дар речи и не смогла двигаться.
– Вы кто такая? – он обрел способность говорить, кажется, раньше, чем я.
– Я Джессика, я секретарь… пока еще не секретарь, меня привела Анабель. А это… я просто случайно… честное слово, – я изо всех сил торопилась застегнуть бюстгальтер и привести одежду в порядок.
И, как назло, когда торопишься, не получается ничего. Застежка выскользнула из рук, и моя грудь обнажилась. О! Может ли быть ситуация ужасней.
Мистер Роудс не стал пялиться на мою грудь. Он, опять же, сориентировался куда быстрее. В несколько шагов пересек кабинет, обошел меня сзади и взял все в свои руки. Не совсем все, а несчастную застежку моего лифчика. У него бы получилось, я верю, у таких мужчин всегда все получается сразу, но именно в это мгновение дверь распахнулась.
– Милый, какой ты рассеянный, ты опять забыл в машине документы… – проворковала длинноногая брюнетка с широко распахнутыми глазами и чувственными губами.
Но нет, на слове «документы» ее очаровательный ротик открылся и уже не закрылся. А через мгновение раздался истошный визг:
– Да как ты смеешь! Вот, значит, как у тебя тут все делается! А я тебе верила!
– Маргарет, перестань, – мистер Роудс поморщился, словно съел что-то кислое.
Еще бы, насколько мне рассказывала Анабель, ее босс не любит сложностей, а еще больше не любит тех, кто ему их создает. А Маргарет, которая застукала нас в весьма неприличной позе, по-моему, это даже не сложность, это просто катастрофа.
–
О-о-о! Ненавижу тебя!
Девушка сдернула с руки кольцо, бросила ему под ноги и убежала, хлопнув дверью.
Я схватила блузку, почувствовав, что бюстгальтер все-таки уже застегнут, и стала торопливо натягивать ее на себя.
Мистер Роудс спокойно, словно бы ничего не случилось, прошел за стол, уселся и подвинул к себе кофе. Мне бы следовало молчать, но я сдуру ляпнула:
– И что, вы не пойдете ее догонять? Вы ведь не виноваты. И мы… мы ведь здесь ничего такого… Она должна понять…
Под его тяжелым взглядом я бормотала все тише и тише.
– Разумеется, нет. И если вы закончили приводить себя в порядок, поставьте цветы в вазу и идите работать.
Теперь уже я с ужасом смотрела на это невозмутимое чудовище. Да-да, Анабель права, он именно чудовище!
Весь рабочий день я крутилась возле Альбы. Распечатывала, составляла папки, разносила документы и разбирала почту, не показываясь большому боссу на глаза.
А вечером, в самом конце рабочего дня, Анабель подошла ко мне и тихо сказала:
– Он тебя вызывает.
Я взвилась с места, как ужаленная. Только не это! Впрочем, разве могу я сейчас выбирать?
– Ты ведь меня дождешься? – как-то глупо и по-детски спросила я.
– Нет, – Анабель почему-то отвела глаза. – Он сказал, что я могу быть свободна. И знаешь, милая, я совсем не хочу потерять эту работу.
– Прости, я же не знала, что так получится.
Что же делать? Пальцы отбивали дрожь. Я выдохнула и набравшись сил повернула ручку двери. Обратного пути уже нет. Я вошла в кабинет и застыла.
Роулс. Алекс Роудс уже был внутри. Как ни в чём ни бывало сидел в своём кожаном кресле. Он смотрел на меня там самым взглядом, от которого хотелось спрятаться и провалиться под землю. Но не только, по спине бежали крупные мурашки, и вовсе не от страха.
