Пять лет прошло с той ночи, когда резко изменилась моя жизнь.
Что-то хрустнуло в душе, сломалось, и до сих пор не могу починить. Ясное будущее, в котором был расписан каждый день, превратилось в туманное нечто. Так и плыву по течению, вяло перебирая ластами, и не знаю, куда оно вынесет меня.
И стоит только закрыть глаза, как перед ними появляется незнакомый парень – мой ангел-спаситель, мой герой, которому я обязана жизнью. Я даже не помню его лицо, так, фрагменты: высокий рост, блестящие в темноте глаза, татуировку на шее. Столкнусь с ним на улице, ни за что не узнаю.
Если она возможна, эта встреча…
Парень прижимает меня к стене дома, закрывает своим длинным телом от бьющего в лицо снега, и мокрые капли на его коротких, торчащих, как иголки, волосах блестят в лучах фонаря. Мои ноги обхватывают мощный торс: я скрестила их на спине, чтобы не упасть. Руки обнимают за шею. Незнакомец движется ритмично и громко стонет…
А я?
Я умираю от страха, хотя и знаю, что это простая имитация горячей страсти, спектакль для тех, что наблюдает за его спиной.
Их много.
Не знаю, сколько: память до сих пор выдаёт мрачные образы одним чёрным пятном.
Целая банда отморозков во главе с Карликом, приятелем двоюродного брата Степана.
Развязных, наглых, настроенных грабить, насиловать и убивать…
Я слышу их улюлюканье, подбадривающие крики и прикусываю до крови губу, чтобы сдержать рвущийся из глотки вопль ужаса, чтобы не разомкнуть руки, не свалиться кулем на мерзлую землю на растерзание волчьей стае.
– Закери, хватит уже! – смачный плевок сопровождает грубый окрик. – Оставь и нам тёлочку.
Первый раз слышу эту кличку. Неужели мой спаситель – один из этих… тварей? Вот сейчас перестанет играть в героя и приступит к делу по-настоящему. А дальше…
Не хочется об этом думать.
Совсем.
Страшно.
Трясутся руки, дрожат ноги.
Только бы не упасть!
Ох, как страшно!
Парень ещё пару раз дергается и отпускает меня. Я все же теряю равновесие, но сильная рука удерживает от падения. Секунду он делает вид, что поправляет джинсы.
– На счёт «три» – беги! И не оглядывайся, – горячий шёпот опаляет мне шею.
– Что? – смотрю на него и сталкиваюсь с непроницаемой чернотой глаз.
Страх… Всепоглощающий, безумный, безотчетный страх… он парализует тело, высасывает силу воли. Ничего не соображаю.
Испуганно отвожу взгляд, вижу, как движется кадык на мощной шее и шевелит крохотную татуировку в форме китайского иероглифа, выколотую за ухом, чувствую влажное дыхание.
– Раз, два, три… Беги!
И я побежала…
***
– Женька, очнись!
Я отшатываюсь от быстрого мелькания перед глазами, врываюсь в реальность. Подруга Линка скачет передо мной и машет руками.
– Опять вспоминала того парня? Ну, сколько можно? Хочешь, запишу тебя к психологу? Моя свекровь лучших в Москве знает. То… се… глядишь, и встряхнешься. Ты как соломенная вдова, заживо себя хоронишь неизвестно ради кого.
– Отстань, ладно? Со мной все нормально!
Я, и правда, в порядке. Почти…
Выбрасываю из головы грустные мысли, не хочется портить настроение. Сегодня произошло потрясающее событие: меня неожиданно пригласили на собеседование в компанию «Голдинвест».
Когда получила сообщение о дате интервью, не поверила своим глазам. Неужели? Свершилось!
Сердце взволнованно заколотилось и наполнилось надеждой. А вдруг получится изменить свою унылую жизнь! Даже если ничего не выйдет из этой затеи, все равно надо попробовать.
Зажмуриваюсь, представляя перспективы, открывшиеся передо мной, а потом трижды плюю через левое плечо.
Лишь бы не спугнуть удачу!
Лишь бы не спугнуть!
***
Вообще, я не планировала искать работу в больших компаниях.
Во-первых, это утомительное дело, особенно в крупном городе, где найти хорошее место – обеспечить себе безбедную жизнь.
Нужно составить резюме, разослать его по выбранным компаниям, фирмам и фирмочкам и ждать результата. Долго ждать. Замирать от каждого звонка или смс и радостно выдыхать, понимая, что звонят родные или друзья.
Во-вторых, для меня это дело не только утомительное, но и небезопасное: как только ко мне приближается мужчина, начинается приступ паники. В течение нескольких секунд спазм перекрывает дыхание, я не могу сделать вдох, хватаюсь за горло, хриплю, вращаю глазами и до смерти пугаю окружающих. Увы, это последствия той проклятой ночи, и как ни борюсь с ними, они возвращаются снова и снова.
Чтобы свести к минимуму такие контакты, я изучила таргетинговую рекламу в социальных сетях и выполняла работу на дому. Постепенно смирилась со своей участью и даже стала получать от жизни удовольствие. Появились какие-то цели и планы на ближайшее будущее, но в них не было мужчин.
Ни одного!
Даже в отдалении.
Правда, на линии горизонта мелькал муж Лины, но я его совсем не интересовала. Сомневаюсь, что он вообще знал, кто я такая и что делаю возле его жены.
С Линой и Машей я дружу со времён университета. Даже не знаю, почему мы сошлись, две провинциалки и коренная москвичка, но нашли друг в друге что-то общее. Все однокурсники разбежались по своим дорогам, а наша троица по-прежнему держится вместе. Девчонки были недовольны моим выбором жизненного пути и по очереди принимались меня воспитывать.
– Скоро в крота превратишься, – ворчала на меня Линка. – День и ночь в монитор пялишься.
– Что поделаешь, – оправдывалась я. – У нас страна огромная, двенадцать часов разница между поясами, а заказчики живут везде.
– Ты же классный специалист, – всхлипывала Маша. – Такие проекты в универе делала, закачаешься! Не могу смотреть, как ты свой талант гробишь!
Вторила подругам и тетка Зина, двоюродная или даже троюродная сестра мамы, моя единственная московская родственница. Во время учебы в университете я жила у неё, но не даром, а отрабатывала ночлег и еду, работая в продовольственном магазине с громким названием «Мини-маркет».
– Женька, хватит дурака валять! – твердила тетя.
Мы разговаривали теперь только по телефону: после того случая наши добрые отношения затрещали по швам и развалились.
– Тетя, прости, не вернусь, – каждый раз отвечала я и чувствовала, как затруднялось дыхание.
– Я одна не справляюсь! Не дури, вспомни, за тобой должок! Из-за тебя Степка в тюрягу попал.
Это удар ниже пояса.
– Степка…, – судорожный вдох, – сам…, – воздух с трудом проникает в легкие, – винова…
И все! Вдоха больше нет.
Ужас близкой смерти охватывает меня, сознание почти отключается, но Маша, моя соседка по съемной квартире, бдит. Она вырывает из рук телефон, сует мне в рот баллончик с лекарством и кричит:
– Женька, дыши! Дыши, тебе говорят!
А потом прижимает к груди и гладит, гладит по плечам, как маленькую девочку, и плачет, пока я не вдыхаю полной грудью и не отстраняюсь.
