Часть-I
Глава-1
Прибытие
-«СОВЕРШИЛ ПОСАДКУ САМОЛЕТ АВИАКОМПАНИИ (ЭЙР ФРАНС): ПАРИЖ – МОСКВА. ВЫХОД ИЗ ТЕРМИНАЛА НОМЕР ТРИНАДЦАТЬ». – затем тот же женский голос сказал. – «LADIESANDGENTLEMEN. LANDED THE AIRCRAFT OF THE AIRLINE (AIR FRANCE): PARIS-MOSCOW. THE OUTPUT FROM THE TERMINAL NUMBER THIRTEEN».
Прибытие. Самолет приземлился в аэропорту Шереметьево два. У окна иллюминатора самолета сидела женщина. Она только что покинула Париж, и прилетев в Москву, ожидала от этой поездки что-то, что она еще не могла объяснить. Этот полет проходил долго. Сидя у окна иллюминатора, она не могла сказать, почему ей было страшно? Она чувствовала, что ее сердце сжалось в комок, и стала словно камнем. В ее душе скреблись кошки, а сама она не находила себе место. Что-то она ощущала, что-то она боялась. Что-то ее страшило. Она не понимала, что это? Она не понимала, почему ей так страшно? После того что произошло с ней во Франции, В Париже. Она могла предположить, что этот страх перед неизбежным, является не чем иным, как попросту своеобразной паникой. Сейчас, спускаясь по трапу на землю, она смотрела на окружающий ее мир, и ей стала легко и свободно. Она вздохнула полной грудью, и с ее сердца и души все слегло. Все исчезло, будто никогда ничего не было. Теперь она понимала, что это все во лишь была паника, страх перед новым. Перед неизведанным. Оно и понятно. Ведь она прилетела в Россию по крайне мере в первый раз в своей жизни. Хотя она возможно, уже была здесь, но об этом она не помнила. Звали эту женщину Эммануэль. Эммануэль – женщина, которая прошла через свой ад, и оказавшись в этой стране, стране медведей и дремучих лесов. Так ли это? Этого никто не знает. В России есть лес – тайга. Бескрайных степей и полей. Россия – ты великая держава! Но кто знает? Такая уж она великая? Этого Эммануэль не знала. Сейчас, проходя таможенный и паспортный контроль, она смотрела на пограничника, думала, нет – размышляла: «Что я здесь делаю? Неужели я здесь, в этой стране, стране, в стране откуда все бегут. Что это? Простое непонимание власти или патология народа? Они привыкли жить там, где лучше, а нигде нужно жить? Россия – ты велика держава! Твои просторы велики и безграничны. Почему же все бегут из России? Очевидно, они просто с хвостиком лет разучились жить свободно. Вы привыкли жить под диктатом власти, и другая жизнь Вас пугает». С этими мыслями, пройдя таможенно-паспортный контроль Эммануэль Вышла из терминала аэропорта, и оглядевшись, она увидела припаркованные возле терминала аэропорта машины-TAXI. Она подошла к одному таксисту, и на чистом английском языке спросила:
–Сколько будет стоить поездка в Москву?
Таксист пристально посмотрев на Эммануэль. Он не понимал ни единого слова сказанное Эммануэль. Он просто не знал английский язык, и что английский, он и русский не знал. Он был гастарбайтером. Приехавший с востока, и устроившись таксистом в компанию по перевозке людей названное «Доедим с ветерком». Которая специализировалась на перевозке людей, и контролем одной из бандитских группировок. Наняв дешевую рабочею силу, они возили людей из аэропортов в Москву и обратно. Правда, как это они делали? Непонятно. Ведь они не знали Москву, лишь только дорогу из аэропортов в Москву и обратно. В самой же Москве они просто терялись, и не знав куда ехать дальше, они ехали куда угодно, только не в точку назначение.
Поняв лишь одно слово «Москва», и поняв, что перед ним иностранка, он тотчас же на смешанном и непонятном наречие сказал:
–Со доллар’с.
–Поняв лишь одно единственное слово – доллар, Эммануэль переспросила:
–How Much? – что означает, «Сколько?». Эммануэль достала из сумочки лист бумаги, и ручку, и сказав. – Write. – что значит «Писать», она протянула таксисту кавказкой внешности пучку, и дала понять, что ему надо написать стоимость, дала ему в руки ручку, и тот написав на листке бумаги цифру сто, отдал ручку и листок бумаги обратно Эммануэль. Та посмотрев на цифру просто пришла в ужас. Она рассчитывала на двадцать, в крайнем случае пятьдесят долларов. Но сто – это слишком. Эммануэль хотела поторговаться, но она не знала русского языка, а восточного тем боле. Что делать? Конечно ехать. Ехать с этим человеком кавказкой внешности, и молиться, чтобы он хотя бы прилично вел это авто. Россия – ты великая держава, и непонятная ни для кого. Впрочем, русские люди ее тоже с трудом понимают, и только приняв на грудь, они становятся великими философами, и утверждают: «Россия – ты прекрасна и мудра». А в чем она мудра? Этого понять никто так и не смог. Вот такая Россия. Россия – мать моя.
Никто не понимает, и не поймет. Почему водители в Москве, да и во всей России, люди с кавказкой национальности. Приехавшие из своих аулов, они способны управлять только ишаками и конями. Машины для них и для общества – смерть.
Эммануэль хотела что-то сказать, она смотрела на таксиста, и возможно понимала, что с ним нельзя ехать. Однако, она понимала, что другой таксист может оказаться не лучше этого, а возможно и хуже: «этот хотя бы взял сто, а другой возьмет все двести». Что ж, делать нечего. Таксист положил чемоданы Эммануэль в багажник авто, а та сев на заднее сидение, перекрестилась. Она знала, что эта поездка будет мукой. Но у нее не было выхода. Этот таксист, как и другие таксисты в этой стране не умел ездить. А может и умел? Кто знает? Во всяком случае, никто не знал наверняка, доедет он из аэропорта в центр или нет? Эммануэль захлопнула дверь авто, и сев на место водителя таксист, захлопнув дверь, на каком-то непонятном для Эммануэль наречие сказал:
–Дерьмо. Опять мотор барахлит. Надо сказать Хасану, чтобы заменил.
Он повернул ключ зажигание, и мотор нажав педаль газа, услышал как мотор затарахтел. Впрочем, это тарахтение напоминало скорее стук несмазанной телеги езжайщий по дороге с большими оглоблями, и скачущей на них, верх вниз.
Эммануэль видя, что машина-taxi на ладан дышит, и вместо того чтобы в ней ехать, скорее всего надо написать завещание своим родственникам или быть самоубийцей-камикадзе, Эммануэль как смогла сказала:
–Let me get out. – что означает, «дайте я выйду».
На что таксист сказал:
–Едем-едем.
Машина тронулась с места. Но она не поехала в буквальном смысле этого слово. Она подпрыгнула вверх. Затем снова, и лишь после этого задние колеса авто крутанули свой вираж, и пустились галопом по дороге, туда куда глаза смотрели. Не успев опомниться, Эммануэль вжалась в заднее сиденье авто, и ей стала мучительна больна. Дело в том, что в заднее сидение было сплошь изрезано, и налепленный на него липкая изолента-скотч, кое-как скрывала порезанное ножом сидение, из которого то и дело выпирали пружины. Эммануэль от неожиданности вскрикнула:
