Часовая стрелка пересекает нужное сечение на циферблате, но звонок так и не звучит. Я не удивлена. Вокруг одноклассники маются от тоски: копошатся, ворчат на тормозящих техничек и незаметно от учителя убирают учебники в рюкзак.
Сижу ровно, но, не потому что мне некуда спешить, просто я умею быть быстрой, когда это действительно необходимо. А спешу я домой. Хочу успеть сделать уроки до танцев. Ну… или по крайней мере начать их делать.
Звонок разрывает тишину, заставляя меня подпрыгнуть на месте. Не дождавшись разрешения покинуть урок, все вскакивают со своих мест. Запихиваю свои вещи в рюкзак и семеню домой одна, потому что большинство знакомых, с которыми мне по пути жутко медлительны. Иногда я даже завидую им. Мне тоже хочется хоть изредка никуда не торопиться и подольше возвращаться со школы, отдохнуть от спешки и суеты. Мой жизненный ритм слишком динамичен и скор, и я до сих пор не понимаю хорошо это или нет.
Я живу с мамой в маленькой однокомнатной квартире. С отцом не общаюсь, потому что мои родители в разводе с тех времён, когда я была ещё крохой. Возможно, у нас бы наладились с ним отношения, если бы он хоть иногда помогал нам с мамой материально или хотя бы просто поздравлял меня с днём рождения.
Мы с мамой живём не богато, поэтому я стараюсь учиться хорошо, чтобы поступить на бюджетное отделение. Танцы не стоят больших денег, поэтому это единственное моё спасение от постоянной учёбы.
Жду, пока включается компьютер, и выкладываю учебники с тетрадями из рюкзака.
У меня всегда всё рассчитано по часам, но перед тем, как делать уроки, я разрешаю себе быстро проверить электронную почту.
Одноклассники в беседе что-то строчат о завтрашних уроках, но меня это не особо волнует, зато другому одинокому сообщению я готова уделить лишнюю минутку. Дашка Мулюкина с танцев как обычно спрашивает:
– Идёшь на танцы?
А я как обычно ей отвечаю:
– Конечно.
В особо ленивые или морозные зимние дни я могу ответить «А куда деваться?», но всё равно прихожу. За всю историю хождения в «Калейдоскоп», я пропускала занятия очень редко и то по уважительной причине, и даже больная приходила туда. Сейчас же я просто добавляю:
– А ты?
– Конечно.
Дарья Мулюкина.
Мне иногда кажется, что мы с Мулюшкой родственные души, хотя и не похожи вовсе. У нас много общего, и она больше всех из девочек с танцев общается со мной, пусть я и не единственный её друг там.
Раньше мы обе занимались в младшей группе, но по способностям и усердию наш хореограф Патапова Анна Вячеславовна перевела нас в группу постарше, где на тот момент занималась её дочь Кира Давильева. С тех пор мы с Дашкой самые младшие в старшей группе, поэтому, не знаю как Мулюшке, но лично мне поначалу было трудно. Особенно в общении с девочками. Не скажу, что сейчас легче, но, по крайней мере, с танцами я как-то справляюсь.
Наши разговоры с Дашей в основном ограничиваются учёбой, танцами, гороскопом и иногда мальчиками. Пожалуй, Мулюкина – единственный человек на планете, с кем я обсуждаю противоположный пол, и то по большей части выслушиваю её рассказы о высоком красавчике, которого она встречает по дороге на танцы чуть ли не каждый раз.
Мулюшка мала ростом, но считает свою миниатюрность скорее недостатком, чем плюсом. Она умнее многих моих нетанцевальных знакомых, и нас обеих можно назвать книжными червями. Хотя эта особа редко читает вне дома.
Даша по-своему добра. И пусть иногда она может использовать жаргон, который ставит под сомнение её культурность, это только оболочка, ведь Мулюкина никогда не даёт меня или кого-то из своих друзей в обиду, разве что, может шутки ради сама подколоть.
Мы часто встаём в пару у станка на танцах и вместе смеёмся и кривляемся, когда Анна Вячеславовна этого не видит. Чувствую, одни из самых запоминающихся моментов на танцах, я провожу именно с ней.
Для Дашки танцы значат многое, но она никогда не говорит почему, да и разве для этого нужны какие-то объяснения? Главное, что ей, как и любому танцору, нравится процесс самоотдачи, а усталость после этого доставляет удовольствие.
