1. Глава 1
ВТОРАЯ КНИГА. Первая книга ""Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность" БЕСПЛАТНО. Читать по ссылке:
Рейнер
– Мы проиграли, Илья Эдуардович. Они выкатили релиз о запуске революционного программного обеспечения.
У генерального директора Васнецова глаза смертельно больной собаки. Он прекрасно знает, что это означает. Знаю об этом и я.
Вряд ли Лесновский за такой короткий срок смог сделать прорыв и из разрозненных кусков слепить что-то по-настоящему дельное. Напрашивался нерадостный вывод: он заполучил остаток недостающих паззлов.
– Это невозможно, – сорвалось с моих губ.
Васнецов посмотрел на меня ещё печальнее.
Почему нет? Всё может быть, если на руках у Лесновского козыри. Просто у меня в башке не укладывалось, что такое могло случиться.
Выводов напрашивалось два: либо меня предал мой яйцеголовый гений – Артём Дёмин, либо кто-то умеет читать мысли, влез в мою башку и забрал то, чего им не хватало.
В последнее время я пытался спасти тонущий корабль. И был уверен: всё у меня получится.
Я забросил семью. Почти махнул рукой на сына. Забыл, когда последний раз навещал прабабку. Да что там: я с очень дорогой мне девочкой почти не встречался. Всё было отдано единому богу: сохранить бизнес, активы, удержаться наплаву.
– Нам надо было сработать на опережение, – гнул своё Васнецов, – я вас предупреждал и предлагал. Но вы тянули и отмахивались.
Это он от отчаяния. Он бы никогда не позволил так со мной разговаривать. Но сейчас пользовался моментом.
Ощущение, что на голову свалился дом, развалился на куски и похоронил меня под руинами. В тот миг я думал, что это конец. И непонятно что ощущал.
Досаду – да. Дезориентацию – безусловно. Хотелось только одного: плюнуть, уйти, спрятаться в маленькой квартирке под крышей и уткнуться лицом в живот одной очень маленькой и храброй девочке, что умела сражаться со всем миром в одиночку. Сражалась и не сдавалась. Терпела меня, мудака, и ни разу ни в чём не упрекнула.
Я так ни разу и не сказал, что обожаю смотреть ей в глаза. Что люблю зарываться лицом в волосы, пахнущие осенью и горчинкой опавших листьев. Что обожаю, когда она отдаётся мне и ерошит волосы. У неё это получалось так мило… Будто я её маленький мальчик. Я поддавался этому. Прятался за неё. Был самим собой больше, чем где-либо. Рядом с ней.
Везде я изображал крутого и властного мудака. С Аней я мог быть слабым. И она это принимала.
Я хотел защитить её от всего мира. На самом деле, это она меня укрывала и оберегала, позволяла дышать, ощущать вкус жизни на губах.
Я так и не сказал, что люблю… Потому что колебался и копался в себе. Никак не мог решить. А может, трусил, потому что никогда раньше. Ни разу до неё. Оказывается, я так много упустил. И с ней я мог всё это наверстать.
Мне до чёртиков надоели крысиные бега. Я смертельно устал. И, может, хорошо, что всё летит псу под хвост. У меня есть шанс попробовать жить по-другому.
– Хватит пороть ерунду, Васнецов, – прервал я нытьё генерального. – Вы лучше других знаете: спешка нужна в двух случаях. И оба – не наш вариант. Ни один здравомыслящий человек не запустит сырой продукт.
– Ну, Лесновский рискнул! – у Васнецова голос сорвался в фальцет. Кажется, он истерит и жалок до безобразия.
Я посмотрел на него долгим взглядом. Фирменным. Васнецов попятился невольно. Правильно. Лучше бойся меня и не изображай из себя бессмертного.
– Правда? – приподнял я бровь. – И вы уверовали, что у него получится? Риск, конечно, дело благородное. А ещё удел глупцов. Если бы я был уверен хотя бы на девяносто девять процентов, я бы уже это сделал. И вы лучше других знаете, почему я не спешил.
– Потому что вместо исследований и испытаний, мы все занимались не пойми чем!
Осмелел, да. Отчаяние ещё и не такое ускорение придаёт.
– Я пытался всем дать шанс на долгую и счастливую жизнь. Вижу, зря. А поэтому… пусть всё катится к чёрту. А вы подумайте на досуге, что сделали вы. И что делаете сейчас, вместо того, чтобы искать выход. Впрочем, можете не стараться. Можете метнуться под крыло Лесновского. Возможно, он вас осчастливит. Если у него получится, конечно.
На Васнецова больно смотреть. И я больше не стал ни давить его, ни унижать. Я просто поставил всё на паузу и отправился в отдел переводов. Мне нужна одна-единственная девочка, которая сумеет залечить любые раны и не станет меня ни в чём упрекать.
В отделе переводов – рабочий бардак. Только стол Ани чист и непривычно пуст.
– Где? – задал я всего лишь один вопрос и увидел, как поменялась в лице Лола.
– Так уволилась. Сказала, вы в курсе.
Эта тоже буквально попятилась под моим взглядом.
И тут я понял, что… ничего не понял. Уволилась? Молча? Ничего не сказав?.. Как, однако, вовремя…
Первые мысли – самые дикие и взрывные. Они вспыхивали во мне дикими фейерверками и ослепляли.
Вот она в мужском туалете – красивая и далёкая. Я ещё подумал тогда, что мне её «подложили».
Вот она в моём кабинете – падает в обморок. Красивая, но с замазанными синяками, вызывающая жалость и поднимающая с глубин моей души воспоминания, что всегда – как незаживающая рана.
Аня действовала на меня по-разному, но никогда не оставляла равнодушным.
Не она бегала за мной. Я за ней. Как привязанный. Как больной и отравленный её честными глазами, её искренностью, её чистотой.
Я часто оставался у неё дома. Часто вёл при ней переговоры, носил важные документы, планшет и ноутбук, в котором слишком много всякой разной информации. Тайной – в том числе.
И я нередко оставлял всё это без присмотра. Не заботясь. Не подозревая. Не скрываясь…
Потому что доверял ей, как себе. Потому что думал, что нет человека искреннее и честнее, чем Анна Майская… чужая жена. Загадка. Ребус, который я так и не разгадал.
Я приводил её в свой дом. Знакомил с сыном. Не следил и не подозревал ни в чём. А теперь она ушла. Молча. Тихо. А главное – очень вовремя… Именно в тот день, когда мой корабль пошёл ко дну.
Листаем ещё >=====>>>
2. Глава 2
Я не мог сопротивляться этим мыслям. Они как отрава. Они как смертельный яд, что проникает в организм и парализует. И неизвестно – выживешь ли ты после его разрушающего действия. Разве что чудом.
И тогда я бросил свой тонущий корабль, как крыса, а не как капитан, что покидает судно последним. Оставил всё и отправился в квартирку, где был счастлив и беспечен.
Пока ехал, отрезвел.
Нет. Она не могла. Только не Аня. Иначе больше не останется за что зацепиться. Не останется во что верить. Не будет кого любить…
И тогда либо звереть и терять человеческий облик, либо умирать.
Я позвонил в дверь. За дверью кто-то был – я слышал, но открывать мне не спешили. А я всё давил и давил на звонок, слушая, как грохочет сердце в груди.
