Никогда не бывает слишком поздно для несчастного детства.
Никогда не бывает слишком поздно для счастливого детства.
Но ваше детство – это прежде всего прошлое.
Влияет ли ваше прошлое на настоящее, а если влияет, то как, решать только вам.
Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок
Огромный русский выглядел как испуганный ребенок, когда забрался в багажник собственной машины.
– Значит, я скоро увижу Драгана? – спросил меня Борис.
– Ты скоро увидишь Драгана, – успокоил я его.
В согласии с самим собой я закрыл багажник. Безоценочно и преисполненный любви. То есть осознанно.
Я сел за руль машины Бориса и завел двигатель. Я был доволен. Пусть даже я и солгал. Борис никогда не увидит Драгана. Во всяком случае, не в этой жизни. Поскольку Драган вот уже неделю как мертв.
Правда, Борис не умрет. Убийствами я сыт по горло. Иногда стоит побыть хорошим. Для Бориса мы с Сашей придумали другое решение.
Я отъехал с Борисом, лежащим в багажнике, от парковки на автобане. В половине четвертого ночи машин на дороге почти не было. Нас окутывала уютная темнота. Через четверть часа я позвонил Саше.
– За нами кто-нибудь едет? – спросил я.
Саша, жилистый парень родом из Болгарии, следовал на некотором расстоянии за мной, чтобы выяснить это наверняка.
– Никого. Тебя все обогнали.
– Это хорошо. – Я с облегчением выдохнул.
– Больше никаких смертей? – спросил Саша.
– Больше никаких смертей.
Я услышал, что и Саша с облегчением выдохнул.
– Встречаемся в детском саду, – подтвердил я наш план.
– Подвал открыт, – сказал на прощание Саша.
Я отключился.
Душа устроена, как русская матрешка. Когда что-то грохочет в вашей взрослой душе, то этот шум производит ваша израненная детская душа, вложенная в нее.
Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок
В моем детстве совершенно очевидно не удались две вещи: мой отец и моя мать. Во всяком случае, именно это я узнал сорок лет спустя, когда под давлением жены в первый раз занялся своим внутренним ребенком.
Не будь я уже психологически подкован благодаря своему позитивному опыту осознанности, я, вероятно, счел бы все эти заморочки с внутренним ребенком полной чушью. В нас нет ничего такого, что не обнаружил бы проктолог при профосмотре. Таково было мое мнение прежде.
Поэтому еще год назад я бы решил, что книга о внутреннем ребенке – это просто литература для беременных. Одна из тех книг, которая хотя и дает мужчине некоторую информацию о биологических процессах внутри партнерши, но довольно бесполезна для объяснения его собственных душевных процессов.
Теперь я знаю, что психологический подход «внутреннего ребенка» не имеет ничего общего с подготовкой к родам. Эта тема, так сказать, по другую сторону матки. Для обоих полов. Согласно учению о «внутреннем ребенке», эмоционально мы устроены, как русская матрешка. Когда что-то грохочет в нашей взрослой душе, то этот шум производит наша израненная детская душа, вложенная в нее.
Не мы перекрываем себе путь к счастью. Это делает наш внутренний ребенок. Потому что он часть нас, со всеми его детскими травмами. Если мы хотим прекратить этот грохот, нам придется исцелить внутреннего ребенка.
Работа с внутренним ребенком оказалась для меня идеальным методом, чтобы устранить причины тех проблем, последствия которых я ежедневно смягчал с помощью осознанности.
В моем детстве еще не было ни «Сири», ни «Алексы»[1]. Те субъекты, которые включали и выключали свет в доме, обслуживали стереосистему и давали неправильные ответы на каждый глупый вопрос, назывались «мама» и «папа». Значит, если в моем детстве что-то пошло не так, то виной тому эти двое.
Это очень успокаивало – ведь теперь я мог легко свалить на родителей вину за мои супружеские проблемы, мой страх будущего, мою общую раздражительность, а также за несколько убийств.
И вот в возрасте сорока трех лет я стал отцом своего внутреннего ребенка. Наверно, надо было предохраняться, когда я ссорился с моей женой, живущей отдельно. Катарина всегда применяла очень эффективный подход к решению проблем: их должен был решать тот, без кого у нее этих проблем не было бы. Таким образом, предохранять от ссор наш брак, близящийся к концу, должен был я.
Именно в этом я и облажался во время нашего последнего совместного летнего отпуска. Потому что я, вопреки ее ясно выраженной воле, сцепился с официантом в горном приюте. Уже одно это показалось ей достаточным поводом потребовать, чтобы я наконец пошел к психотерапевту и разобрался с моими постоянными перепадами настроения. Причем в тот момент она еще даже не подозревала, что официант по трагической случайности умер вскоре после того, как я применил к нему маленький запрещенный прием.
Будучи хорошим мужем и отцом, я, еще находясь в Альпах, договорился с моим тренером по осознанности встретиться в ближайшие дни после отпуска. Не последнюю роль здесь сыграл и тот факт, что Катарина немедленно уехала бы с нашей дочерью Эмили, если бы я этого не сделал.
Однако совершенно независимо от душевного состояния моей жены, мне и самому к тому времени давно было ясно, что придется поработать над собой. Что-то внутри все еще мешало мне просто наслаждаться жизнью. Если представить себе, что заботы – это жидкость, то, по моему ощущению, хоть они и не плескались большими волнами в бочке моей души благодаря осознанности, эта бочка всегда была полна. И иногда, если туда добавлялась еще какая-нибудь забота, жидкость даже переливалась через край. И тогда я срывался из-за вещей, которые другим людям казались мелочью.
Пока что мои срывы были сущими пустяками.
Я бросил кубик льда в отморозков, орущих ночью в парке возле моего дома.
Я как адвокат намеренно давал неправильные советы клиентам, которые действовали мне на нервы.
Я как-то раз принес еду пленнику в моем подвале с опозданием на два часа.
Все это в подобных ситуациях мог бы делать каждый, если ему действуют на нервы. До тех пор, пока его не застукают.
Однако то, что из-за меня официант в приюте свалился в ущелье, было уже чем-то качественно иным.
Я не хотел такой эскалации.
И вот дождливым вечером в начале сентября я вновь стоял у дверей Йошки Брайтнера. После моего отпуска прошла неделя. После моего последнего тренинга по осознанности – без малого полгода.
Перед тем как нажать на кнопку звонка, я просто встал у двери и прислушался к себе. За последние шесть месяцев я здорово изменился.
Тогда была весна, на пороге стояло лето.
Теперь была осень. Приближалась зима.
Полгода назад я завершил занятия с господином Брайтнером, полный новых сил. При ярком свете дня, вооруженный новыми познаниями об осознанном образе жизни, я буквально влился в расцветающий мир.
