Кто же я?
Крылья вырвали меня из памяти,
И в другой занесли костер,
Скажи мне,
Кто был так хитёр?
Глаза заметает снегом,
Тогда почему они так ярко горят?
Люди домой идут с хлебом,
А я меж стихами распят.
Сердце превращается в камень,
Но плавиться перед одной,
Почему люди считают,
Что так легко бороться с собой?
Волосы чисты как маковые поля,
Уши слышат,
Как прохожие говорят,
Почему тогда,
Не знаю,
Кто же я?
Ветром стал,
В мыслях битва,
Что готовит на произвол,
Кто же я,
Штиль или шторм?
Тело – кусок тротила,
Чиркнул спичкой,
Ни шагу назад!
Живу не держась за перила,
Сколько потеряно канонад.
Прохожие каждый раз,
Не давали шанс.
Все болтают чего-то вслед,
А уши то слышат, да и глаза видят след.
Сидишь дома,
Хватаешь рукою ром,
Ломаешься в сотый раз,
То любовь, то другая бредятина,
И не верит уже ни один глаз.
И так уже в который раз,
Наверное сотый,
Мне не давали шанс,
Я слышал лишь только в след:
«Чтож, а ты и правда теперь смешон,
Сколько раз говорили,
Теперь и ты сражён».
Чувствовать буду кожей
В моих венах твой пульс отбивает бит,
Платье из позолота,
Весна гудит.
Гудят машины,
По выжженной полосе,
Между мирами, полуосей,
Помоги мне их пересечь.
Мне бы снова вдыхать до дрожи,
Тот самый несбывшийся поцелуй,
Если погаснет солнце, чувствовать буду кожей,
Наступит тьма, отыщу по биению сердца,
Ослепну, руками найду всё твоё тепло.
И я может из самой твердой стали,
Но всегда найдется тот,
Кто и этот металл расплавит.
Если когда-то исчезнет пол мира,
Да и я превращусь снова в прах,
Буду жить мечтами,
Будто никогда их не забывал.
И когда в жизни будет снова завал,
Я буду жить так, будто вовсе не засыпал.
Я бы верил в мечту, которая оставила след,
Никола бы не поверил, что тебя больше нет.
Однажды играя на скамье подсудимых,
Я задумался, как бы не сгинуть.
Я понял, что нужно кого-то искать,
Но не тех, кто порочил «я дам тебе всё»,
А ту, что скажет, как со мной хорошо.
Я не знал, что делать и куда вставать.
Просто хотелось найти кого-то, кто не станет угрожать.
Мне приходилось всех игнорировать,
До порога всех звать на расстрел,
Ведь только так я не сдавался в плен.
Будто мне повезло
Неважно,
Что будет в жизни,
Я буду смеяться.
На улице буду выискивать твоих глаз тепло.
До меня вдруг дошло,
Что мне почти двадцать.
А мне вот ни разу,
Кажется,
Не везло.
Стучит в голове надежда,
На маленький шанс остаться,
И ради кого-то,
Снять свой защитный панцирь.
Неважно,
Что будет в жизни,
Я буду смеяться.
Смотреть как алым светом,
Зимой, покрывается серебро.
Сегодня меня попросили вдруг,
Стать счастливым,
Снять свой защитный панцирь,
И улыбаться,
Улыбаться так,
Будто мне повезло.
И голос на заднем плане,
Звучал так громко,
Он был в моей голове.
Звучал он грустно,
И так тоскливо,
Что я обещал,
Отчаянно всё менять.
Неважно,
Сколько я буду таким скитальцем.
Смотреть на мир,
А вместо него окно,
Убегать из города и от себя,
Будто где я, там всегда темно.
Неважно,
Кто меня попросит остаться,
Но если это будешь ты,
Остановлю тепло.
Я сброшу панцирь,
Я буду смеяться,
Смотреть на тебя,
Ведь только с тобой светло.
***
И мне плевать, что ты как ангел рвущий перья,
Ломаешь страсть этих оков,
Ты человек, а значит веришь.
Хаос – обитель гения,
Порядок – пристанище глупцов.
Жил мальчик поэтом, так, где-то, полвека,
Жил мальчик словами и серыми днями,
О чём эти книги, вовсе не суть,
Жил мальчик мечтами, спалившими грудь.
«Да разве поэт он?» – твердили прохожие,
Сеять хаос и дрожь – вот его ремесло,
Жил мальчик и очень верил,
Что однажды превратиться в пепел.
И также воскреснет,
Поведёт за собой,
Мальчик, чьё сердце прогнило песнями,
А значит сердце,
Сердце,
Сердце не билось,
Мальчик был неживой.
И лишь минуэтом затронув живое сердце,
Он не заходил за поля,
Он жил от заката до рассвета,
Да только вот зря.
И буквы от крика со строчек истлевших, потёртых,
Забытых давно.
И разъели однажды мечты его суть,
Мальчик сжёг стихов половину,
Они будут брошены, пусть.
И раз уж решил он взять в руку перо,
Никто не умирает тут просто, но..
И кто бы не знал, как на свете бывает,
Жил мальчик стихами,
Оставленный в тайне.
А там, как за дном,
Будет два многоточия,
В которых запрятан был целый том.
Он однажды сгорел, в печи, покусанный огнём,
Жил мальчик стихами и во всё это верил,
Он сжёг стихи, сгорел и он.
***
Шмалять из арбалета до пробелов,
И наизусть Есенина читать,
Когда та в платье белом,
Выбирает воевать.
И где только не приходилось бывать,
Мы могли повернуть время вспять,
Но никто бы не стал нас спасать.
А я бы с радостью, либо от горя,
Пошёл на войну,
Я бы сражался, я бы кричал:
«Все сюда, подходите по одному».
И не то чтобы я герой,
Не то чтобы я за войну.. Я бы бился с собою,
Разбивая бутылок рать,
За тебя готов был воевать.
И я бы выбрал на день рождения,
Наверное, только твой поцелуй.
А мне бы кричали:
«Давай, уходи на расстрел!
Она снова хочет, чтобы ты сдался в плен!»
И я бы снова сложил оружие,
Отказался бы воевать.
Она бы снова меня успокоила,
Заклиная никогда не вставать,
Остаётся лишь только сражаться с собою,
Чтобы из плена твоего больше не вылезать.
Стих
Я бил все рекорды по количеству сломанных мною людей,
Я превращался в пепел,
Воскрешаясь в который раз,
Из меня изгоняли бога,
Омывали мутной водой.
А если не я, а кто-то появиться тут не в первой.
И я бы не стал наверное светом,
Если уж ты не смогла,
Я смотрел на листы со стихами,
А вместо них зола.
Я снова писал,
Мимолётные строки,
Найди меня в них,
Я писал их столько,
Что все пальцы стёрлись,
Да и сам я превратился в стих.
Солнце
Солнце моё, мой маленький лучик света,
Покажи, как горящая комета летит прямо в черную дыру.
Золотце, ясный лучик и светлая кровь,
Вся жизнь для меня – рутина,
Уложи меня так, чтобы тише спалось.
Я не ангел, да и летать не умею,
Мне совершенно плевать на свет,
И уж точно плевать на тьму.
Мне бы просто касаться шеи,
Так, чтобы все проходили по одному.
Солнце моё, ты снова плачешь?
Обещай мне, что не ляжешь к утру,
А я, слёзы тебе утру.
Солнце моё, не нужно боли,
Не нужно смотреть в глаза,
Вглядываться в мои, а вместо них зала.
Моё солнце, мой маленький лучик света,
Я оставлял её одну и сам же к ней я возвращался,
О сколько лгал и был прощён,
Солнце моё,
Мне плевать на свет,
И совершенно плевать на тьму,
Пообещай мне, что не ляжешь под утро,
А я слёзы тебе утру.
Я уеду
Настанет день и я уеду,
Как пыль летящая в глаза,
Я забуду это место,
Как картину,
Увидев сотню лет назад.
И мне будет неважно,
Какой исход, конец историй,
Я сяду в самый первый поезд.
И мне бы хотелось в области тела,
С губ твоих срывать поцелуй,
Я бы хотел слышать от друзей:
«Друг, возвращайся скорей».
И может я, когда-то вернусь,
В этот же двор,
К тебе, друзьям на переговор.
Они меня встретят, никто не узнает,
Я зарою себя в могилу,
