Лихим намётом, подымающим клубы пыли с проезжей проселочной дороги, конный разъезд дюжины воинов почти налетел на путника, лишь в последний момент затормозив и скучившись на гарцующих и роняющих пену с морд лошадях.
Помахивая перед лицом нагайкой от пыли, старший разъезда прорычал путнику, одетому в серый дорожный плащ с капюшоном:
– Кто таков..!? Почему не знаю!?
Путник, мужик примерно трех дюжин лет, но с совершенно седыми волосами на бороде, усах и голове в целом, отступил на пару шагов назад себя от гнавших прямо на него ветерком клубов пыли, не смутился резкостью слов старшего воина, а посмотрел прямо ему в глаза:
– Здравия, вам, воины и хозяева. Позволь со всем вежеством, о вой, узнать – как к тебе обращаться..? Назови, будь добр, своё имя или прозвище…
– Какие еще «хозяева», черныш-находник!? Сам назовись! Какого роду-племени и куда идешь? Где твоя «подорожная грамота»? Покажь…
Путник помедлил немного и, со всей очевидностью намеренно раздельно проговаривая слова, начал отвечать:
– Я – помор и изгой. У меня нет имени и нет больше рода. Но можешь называть меня – Мстигой. Куда иду – не ведаю. Миром иду. А «подорожная грамота» мне не ведома – по што.
Конный старшой удивленно посмотрел на своего подручного, что успокаивал своего ретивого жеребца, так и не смирившегося с такой внезапной остановкой скачки и гарцующего на месте, но тот был слишком занят своим конем.
– Вона как, значитца… помор… да ще и изгой… Тоды путь тебе – в нашу темницу и к дознатчику, стал быть…
– По што так, хозяин? Разве я разбойник оружный, аль лиходей какой? Аль видоки каки на меня донесли за разбой какой на «тракте прямоезжем»..?
– Какой я тебе «хозяин», изгой!? Кому така шваль нужна, как ты… хоть бы и «чернецом подневольным», аль «смердом» каким?
Путник продолжил оставаться спокойным, но стал выговаривать слова еще четче, хотя и до этого, казалось – дальше уже некуда:
– Ты, вой – «хозяин своей Жизни» и её возможного конца…
– Это про любого сказать можно. Даже и про такого, как ты…
– Не правда твоя. У меня нет «имени» – и нет «Жизни» потому.
– Да, об чем ты гутаришь – не пойму. Ты ж – живой еще… пока… Как – нет у тя жизни-то?
– У меня нет «Жизни», есть только «путь-дорога» и конец оной.
– И где этот конец твоей «пути-дороги», когда он наступит, по-твоему?
– Когда найду «кровников» своих.
После этих слов старший опять переглянулся со своим напарником и на сей раз тот перехватил его взгляд и кивнул ему – как о чем-то давно им известном и само собой разумеющемся, и даже положил правую ладонь на притороченное к седлу копье. Старший же положил правую ладонь на рукоять своей сабли и нахмурился:
– А… Вона што… другой совсем разговор тоды… Тоды точно – в темницу и к дознатчику нашему…
Старший развернулся в седле и посмотрел на конников позади себя. Почти сразу из-за его лошади выметнулся сторожевой пёс, ранее пристегнутый, видимо, поводком к седлу своего хозяина, и с угрожающим рычанием прыжками бросился на путника.
Тот опять остался спокойным, но его взгляд поймал взгляд атакующего его пса. Он внешне неспешно вытянул в сторону пса правую руку и скрутил «дулю» пальцами, а потом негромко произнес странно прозвучавшие слова, как фразу на неведомом языке:
– Ш-ш-у-у-у – в-А-р-р-р… – последний рычащий звук уже совсем не походил на звук человеческой речи, а, скорей, напоминал утробное рычание медведя…
Его вытянутый к псу кулак развернулся из горизонтального в вертикальное положение, пальцы выпрямились и стали похожи как бы на лезвие меча. Пёс же – как будто налетел на невидимую стену, так резко он затормозил когтями на своих лапах по земле. А потом произошло совсем уж невероятное – свирепый бойцовый пес размером с маленького теленка присел на лапах, обмочился по себя, как кутенок… потом лег брюхом в свою мочу и, скуля, начал отползать назад себя и от путника подальше…
Старший разъезда подал знак – и остальные его воины начали веером окружать путника. Кое-кто даже сабли свои достал из ножен…
– Вона ка-а-к… – протянул старший, тоже покрепче сжавший рукоять сабли: Колдун али чаровник, а… кто будешь, изгой-кровник?
Путник спокойно пожал плечами:
– Не так… Из таёжных поморов я… Просто «слово» знаю… У нас дажно мальцы тако умеют…
– Просто – гришь… «слово»… и волка так остановишь..?
– Для него – другое «слово» надобно… но да… остановлю… если не «в гон», конешно…
Старший совсем уже по-другому… пристально рассмотрел путника, профессионально оценивая его, уже как воин воина.
– Распахни плащ, кровник…
Путник понимающе ухмыльнулся старшему, слегка кивнул и распахнул плащ на поясе.
– Опоясанный… булатом… витязь… северный… штурм-вой… – пораженно зашептались не выдержавшие такого зрелища воины между собой.
Из поясных узорчатых серебряных ножен путника в правую сторону торчала витая мореным дубом рукоять булатного меча с огромным ограненным рубином в навершии.
Старший оценил древность полированной рукояти и ножен… родовые руны чеканки на ножнах не рассмотрел… потом сжал челюсти так, что желваки выступили на скулах… А затем одним слитным движением соскочил с седла своей лошади, бросил поводья своему напарнику и сделал пару шагов к путнику. Потом ударил себя по груди в районе сердца сжатым правым кулаком и выбросил вперед уже распрямленную ладонь правой руки в направлении солнца:
– Приветствую тебя, Витязь. Я – есаул Вышата, Всевеликого войска Донского… на службе у стольного князя Владимира. Прошу простить слова мои резкие и поношения, и хулу… Не ведал – кому реку сие…
Путник пожал плечами и грустно ухмыльнулся:
– Пустое, есаул Вышата. У меня нет имени. Мстигой я… и больше – никто…
Есаул хмыкнул, но тихонько уже… Потом помялся и предельно уважительно начал:
– Прости… ежли чо… токо из легенд и сказов ведаю про таких… можно мне..? Нас вот дюжина супротив тебя..?
Путник понимающе кивнул и просто ответил:
– Все «легли» бы…
Есаул помялся и продолжил:
– Служба у меня… про «Орден серебряных поясов» не слыхал даже… только про «золотых»… на севере хде-то…
– Так и есть… но «Отец Ратный» мне так присудил… и в дар прощальный дал сей меч… его присуд – не мой… я б и вовсе не оружным пошел…
– Дар..!? – пораженно ахнул есаул и даже рот открыл… Потом со стуком захлопнул челюсти и совсем неуверенно продолжил свои расспросы: Но как же тоды это..???? «ОР» дар преподносит «изгою»… Великий такой… древний же..!??? Богатство целое… цены не имеет…
Путник вздохнул, но ответил:
– Имени я сам себя лишил… нет на мне позора, аль измены какой… Недоля така просто…
Есаул понимающе кивнул… помялся… и продолжил:
– Прости, конешно… но почему сюда к нам пришел..? Мы не ходили на поморов никода… Ужель: варяги какие татями наскочили на вас… на твоих…???
