Накануне в Скво-Вэлли выпал свежий хрустящий снег, а утро выдалось на редкость ярким и сияющим. Условия для катания на лыжах сложились прекрасные – огромная удача для Билла и Стефани Адамс и еще двух супружеских пар, с которыми они каждый год проводили День президентов: Фрименов и Доусонов. Традиция неуклонно соблюдалась вот уже десять лет, и никто не смел нарушить священный пакт.
Два года назад Элисон Фримен так не хотела пропускать грандиозный уикенд, что даже приехала за несколько дней до рождения третьего ребенка и заверила, что чувствует себя в безопасности, потому что Брэд – замечательный доктор, а дорога на курорт заняла всего четыре часа. Брэд, правда, работал хирургом-ортопедом, а вовсе не акушером, но она все равно не сомневалась, что, если младенец решит появиться на свет именно в Тахо, муж непременно организует необходимую помощь. День президентов служил поводом для обязательной встречи, и нынешний год не стал исключением. Обычай предписывал явиться без детей и на время отдыха отложить все заботы.
Для Стефани и Билла последнее условие уже утратило значение: их птенцы давно вылетели из гнезда. Старшие строили карьеру в Атланте и Нью-Йорке, а младшая дочь училась в Риме. Дочери Фреда и Джин Доусон вышли замуж за братьев и теперь жили в Чикаго. Даже Брэд и Элисон, чьи дети были намного младше остальных, согласились не тащить их с собой, а оставить дома под присмотром няни.
Фред и Джин были немного старше остальных и женаты дольше всех. Посторонним они казались безупречной парой. Фред разработал успешное программное обеспечение и сумел не менее успешно его продать, чем заработал огромное состояние. Свидетельством материального процветания служили роскошный дом в Хиллсборо, личный самолет, автомобили «Феррари» и «Астон Мартин», а также конюшня, полная чистокровных лошадей – предмет особой страсти Джин. Денег у Фреда Доусона было столько, что его скромное происхождение давно превратилось в смутное воспоминание.
Когда он встретил Джин, она работала официанткой в Модесто. Отец ее погиб, оставив на произвол судьбы пять детей и вдову, которая выглядела на двадцать лет старше собственного возраста. Теперь Джин редко виделась с братьями и сестрами и практически не поддерживала с ними отношений. Замуж за Фреда она вышла тридцать лет назад, а недавно отметила пятьдесят первый день рождения и сделала в Нью-Йорке подтяжку лица. Она держала себя в безупречной форме и три раза в год колола ботокс. Ее смело можно было назвать красивой, хотя холеное лицо практически утратило способность выражать эмоции. Впрочем, это и хорошо. Больше всего на свете Джин боялась снова стать бедной и твердо знала, что, пока брак с Фредом продолжается, этого никогда не случится.
Знала она и то, что муж долгие годы ей изменяет, но больше по этому поводу не переживала, потому что давно его разлюбила. Конечно, можно было бы подать на развод и отсудить изрядный капитал, однако Джин любила ту красивую жизнь, к которой успела привыкнуть, и с гордостью носила имя миссис Фред Доусон. Подругам же шутливо говорила, что заключила сделку с дьяволом, и дьявол этот – Фред. Она давно избавилась от иллюзий, но менять свою жизнь не желала. У Джин были лошади, друзья, возможность навещать дочерей в Чикаго, а с Фредом ее связывал молчаливый договор, который вполне устраивал обоих. Существующее положение вещей привело к осознанию необратимости ситуации и крайне низкой оценке мужа и ему подобных. Теперь Джин считала, что все мужчины обманывают жен при малейшей возможности, а Фред делал это долгие годы. Изменял с секретаршами, ассистентками, случайными знакомыми с вечеринок и деловых встреч, а также с попутчицами в лифте и соседками по креслу в самолете. Не изменял только с ее ближайшими подругами, и в этом Джин не сомневалась. Хорошо, что Фреду хватало ума не делать хотя бы этого. К тому же почти все приятельницы жены были для него слишком старыми, но даже будь кто-то из них моложе, на такую подлость он все равно бы не пошел. Фред Доусон не был плохим человеком – просто питал неутолимую слабость к двадцатипятилетним пустышкам.
Супруги поддерживали дипломатические отношения, основанные на давнем молчаливом договоре, но полностью лишенные тепла. Джин уже забыла, каково это – знать, что тебя любят, и больше о чувствах не думала. Взамен она получила полное материальное благополучие, и теперь практическая сторона жизни казалась куда важнее. Ни за что на свете Джин не отказалась бы от тех благ, которые получила. Недавно она приобрела в столовую картину Пикассо, за которую Фред заплатил почти десять миллионов долларов. Коллекция живописи Доусонов по праву считалась одной из самых значительных в западных штатах.
Джин с нежностью относилась к своим лучшим подругам Стефани и Элисон, обожала традиционные встречи и бесконечные разговоры. Да, она обладала неведомыми им возможностями и роскошью, но знала, что ни одна из них ей не завидует, как не завидует ее холодному браку и пустым отношениям с Фредом. Несмотря на меркантильно принятое решение, Джин оставалась честной и искренней, и это делало ее неотразимой. Она не пыталась притворяться и скрывать, что превыше всего на свете ценит богатство и положение в обществе. Выбор ее можно было сравнить с выбором карьеры. Корпоративная супруга мультимиллионера, чей капитал стремительно растет и приближается к миллиарду. Фред Доусон обладал магическим прикосновением царя Мидаса. Мужчины восхищались и завидовали, а на женщин его могущество действовало вернее любого афродизиака. Джин тем временем покупала новых чистокровных верховых лошадей, новые картины импрессионистов, бесчисленные платки и сумки от Эрмес и Луи Виттона, драгоценности от Граффа. Впрочем, подобное изобилие вовсе не мешало ей наслаждаться уикендом в Скво-Вэлли в обществе ближайших друзей.
Доусоны приехали из Хиллсборо на новом «Феррари» Фреда. Компанию трех супружеских пар Джин давно окрестила «большой шестеркой». Когда она познакомилась с Фредом, тот уже достиг успеха, хотя, конечно, весьма скромного по сравнению с нынешним. Даже Джин признавала, что в последние годы муж сумел сколотить невероятный капитал, и это положение вполне ее устраивало. Она чувствовала себя королевой и действительно была королевой в своем мире, хотя благодаря живому уму, иронии и честности по отношению к собственной персоне сумела удержаться от заносчивости и чванства. Временами разочарование в браке отзывалось внезапной резкостью в общении, но подруги, в отличие от мужа, принимали и любили ее такой, какая есть. Фреда Доусона привлекали только молодые женщины, так что, как бы великолепно ни выглядела Джин, его она давным-давно перестала интересовать. В свои пятьдесят пять миллионер предпочитал подруг возрастом до тридцати лет. Они льстили его безмерному самолюбию, и Джин прекрасно это понимала. Сколько бы пластических операций она ни делала, сколько бы ботокса ни колола, сколько бы времени ни проводила в спортивном зале, заинтересовать Фреда не удавалось уже много лет. Иллюзий Джин не питала. Сохранить присутствие духа помогали сильный характер и кредитные карты мужа, которыми она щедро пользовалась при каждой возможности.
