Николай Федоров - Мыслитель-«ученый», «слишком ученый», то есть ученый-филистер

Мыслитель-«ученый», «слишком ученый», то есть ученый-филистер
Название: Мыслитель-«ученый», «слишком ученый», то есть ученый-филистер
Автор:
Жанр: Книги по философии
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Мыслитель-«ученый», «слишком ученый», то есть ученый-филистер"

«…Только по непониманию истории как жизни он может говорить о вреде истории, о «чрезмерности» ее; тогда как наоборот, мы должны бы винить себя в забывчивости, обратившей нас в бродяг, не помнящих родства и лишившихся цели, которая могла бы объединить всех для общего дела…»

Бесплатно читать онлайн Мыслитель-«ученый», «слишком ученый», то есть ученый-филистер


За пределами нынешнего мрака и света, за пределами двух суеверий, двух обскурантизмов, двух невежеств ученый филолог (Ницше), будучи очевидцем страшной трагедии, в которой два народа, как рабы и орудия слепой силы природы, истребляют друг друга, не видя своего общего врага, этот ученый созерцатель безумного события пишет не об этой франко-германской трагедии, которой он был сам в качестве санитара участником, а пишет «о происхождении греческой трагедии из духа музыки», или пения, от опьянения к забвению смерти приводящей и производящей войну и смерть. Эта-то школьная, университетская ученость закрывает от него действительность, историю, пред глазами его и в нем самом текущую. В «Несвоевременных думах», т. е. в то самое время, когда Германия упивалась своими кровавыми победами и спекулировала на награбленные миллиарды, Ницше, по поводу Штрауса, воюет против филистерства, в котором он сам наиболее грешен (как очевидно из вышесказанного), и противопоставляет Штраусу Шопенгауэра, чистого ученого, созерцателя по преимуществу, покинувшего даже профессорскую деятельность для того, чтобы вполне предаться бездеятельному созерцанию. Ученый, для которого мир есть представление, а жизнь – похоть, которую он называет волею, не замечая зависимости-неволи, хотя неволя тяготеет и над ним самим. Если кроме скотской действительности остается лишь созерцание, то естественным следствием такой жизни будет отрицание, общее отрицательное отношение ко всей жизни, к жизни всего мира, тогда как должно бы быть отрицание только своего филистерства, да городской, трактирной жизни. И этого-то Шопенгауэра его последователь Ницше делает «воспитателем» («Schopenhauer als Erzieher»). Желательно, чтобы такой воспитатель был всегда «несвоевременным». На служение таким-то людям обрекает Ницше род человеческий!..

Только по непониманию истории как жизни он может говорить о вреде истории, о «чрезмерности» ее; тогда как наоборот, мы должны бы винить себя в забывчивости, обратившей нас в бродяг, не помнящих родства и лишившихся цели, которая могла бы объединить всех для общего дела. Вообще возражения Ницше против истории указывают уже на такую старость, которая переходит в ребячество; это уже последний «ренессанс», «вторая молодость». Первый ренессанс был лишь началом старости: кажущееся возрождение было в сущности началом вырождения; второй же, современный ренессанс есть уже последняя вспышка жизни перед настоящим умиранием. Необузданная, ничем не стеснявшаяся спекуляция, начавшаяся в Германии тотчас же после вполне удавшегося военного грабежа, конечно, не дает Ницше никакого права говорить об ограничениях, налагаемых традициями и моралью на свободу людей, т. е. о стеснениях, обусловливаемых историческим прошлым. И какое право Ницше имеет говорить против гегелианского преклонения перед разумностью и особенно перед силою существующего, когда он сам признает невольные бессознательные возвраты, а не возвращение сознательное, трудом всех и всеобщею волею, ставшею властью, правящею разумно над неразумною природою?

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
«Супраморализм – это долг к отцам-предкам, воскрешение, как самая высшая и безусловно всеобщая нравственность, нравственность естественная для разумных и чувствующих существ, от исполнения которой, т. е. долга воскрешения, зависит судьба человеческого рода. Называя долг к отцам-предкам, долг воскрешения, супраморализмом, мы говорим языком тех, к которым обращаемся, чтобы быть ими понятыми, для которых слова «долг к отцам-предкам», «воскрешение» с
Современники называли Николая Федорова «московским Сократом», лучшие умы эпохи – Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский – считали его гением. Федоров – автор философского проекта достижения бессмертия для всех живущих и воскрешения мертвых, один из первых философов, осмысливших взаимоотношения Человека и Космоса. Федорова чтили как предшественника и предсказателя своих открытий Вернадский, Циолковский и Королев. Когда в XX веке русский человек проложи
«Философия и религия Индии и Германии – пантеизм, то есть такое учение, в котором зло составляет необходимое условие бытия и жизни. Поэтому единственное средство уничтожения зла здесь есть уничтожение самой жизни, самого бытия…»
«…Нынешний человеческий род не имеет такого многоединства именно потому, что внешняя сила не только не подчинена ему, но наоборот она владеет им, возбуждая в нем борьбу, а чрез нее – рознь, рабство и господство. При таком (нынешнем) положении многоединство или родство остается лишь проектом…»
Еврейский народ имеет богатую историю. Евреев называют народом Книги. Однако его можно назвать и народом памяти. К такой памяти относятся воспоминания о Холокосте. Многие художественные произведения о Холокосте не передают всю трагичность тех жутких событий. Холокост – это промышленный масштаб унижения и уничтожения еврейского народа. Книга Владимира Мельницкого «У Стены плача» об этом, она перед вами. Набирайтесь мужества и читайте.Евгений Булка
Книга для каждой семьи. Это мудрые советы о том, как построить своё государство – семью. Построить и сохранить, чтобы мечты «прожить всю жизнь вместе в любви и понимании» стали действительностью. Книга поможет и семьям со стажем, в которых начали угасать чувства, подкинуть дров в костёр любви. Рекомендации из книги подойдут каждому из нас. Книга заставляет о многом задуматьсяи изменить взгляд на привычные вещи. Рекомендую к прочтению всем, кто хо
Счастье – цель жизни каждого человека. Но что такое счастье? И как его достичь? Как соотносятся счастье и истина?На эти и другие вопросы представлены ответы в этой книжечке, явившейся результатом многолетних исканий автора.
В учебном пособии кратко освещаются ключевые проблемы философии истории, которые формулировались в период становления французской интеллектуальной традиции. Изучение разнообразных подходов к осмыслению истории и сложившихся в контексте этих подходов методологических стратегий постижения истории позволит глубже понять характер французского менталитета и особенности национальной культуры Франции.Учебное пособие адресовано студентам магистратуры, об
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих В предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случ
Статья из цикла «Гуру менеджмента», посвященного теоретикам и практикам менеджмента, в котором отражается всемирная история возникновения и развития науки управления.Многие из тех, о ком рассказывают данные статьи, сами или вместе со своими коллегами стояли у истоков науки управления, другие развивали идеи своих В предшественников не только как экономику управления предприятием, но и как психологию управления человеческими ресурсами. В любом случ
Сборник включает стихотворения, поэтические циклы, созданные автором за 2021 год В сборник вошли талантливые стихотворения «Плащи», «Осень (Пройду вдоль берега крутого)», «Мир, как вечность, таинственно чёрный!» и другие. В сборнике более 100 стихотворений.
Счастливые и ничего не подозревающие кошки внезапно теряют привычный, уютный мир под натиском своего извечного противника – крыс. Их предводитель необычайно хитер и умен, но ему никогда и в голову не пришло бы, кем станет он накануне великой битвы с кошками. Ведь любовь – самый лучший, самый мудрый и непредсказуемый стратег.