Книги научили меня тому, что каждая страница может быть домом для ума, сердца и души. Что этот дом может быть величиной с целый континент, населен разными расами и народами, полон магии и научных изобретений. И в этом доме могут разгораться великие войны, случаться необыкновенные приключения, в нем могут петь песни о будущем и жить легенды прошлого.
Книги научили меня тому, что даже во время самых страшных битв можно сберечь красоту человеческих отношений, что приключения могут быть познавательными для ума и вместе с тем опасно захватывающими, что слова могут дать надежду на лучшее вместе с музыкой и напоминать о том, как много великого осталось сокровищем древности.
Книги научили меня тому, что битва добра со злом может быть как в пределах одного большого города, так и в голове одного его жителя. Что не бывает второстепенных героев и каждый из них может изменить целый мир вокруг себя.
Получив эти знания, я написала историю, которая стала домом для моих ума, сердца и души. В данной книге я открываю двери в этот дом для читателя с надеждой, что он увидит не просто историю в жанре фэнтези, а живой многогранный мир и захочет узнать о нем больше из грядущих книг в серии романов «На Другой стороне».
Сара не любила звуковую изоляцию и всегда отключала эту опцию на ночь. Постоянные нудные разговоры ее отца Джордана, звук включенных Лайв-Масс-Медиа в гостиной или рабочем кабинете беспокоили ее куда меньше, чем глухая пустота. Она должна была чувствовать и знать, что в просторном доме архонта города Аранон1, кем был Джордан уже много лет, присутствовал кто-то еще, поскольку Сара сильно боялась одиночества. Почти все из ее ровесников пользовались системой глушения, чтобы внешний мир всегда оставался за дверью и не мешал заниматься личными делами. Сара же, напротив, не могла ничем заниматься, если не слышала хотя бы звука шагов в коридоре. Нанятый отцом психолог утверждал, что причина ее чувства одиночества кроется в прошлом, когда, будучи еще совсем маленькой девочкой, Сара потеряла не только маму, но и брата, немногим старше ее. Джордану причина показалась настолько существенной, что ради спокойствия Сары был разработан андроид, который опекал девочку, пока самого Джордана не было в доме. Несмотря на то что Сара интуитивно не соглашалась со своим «диагнозом», спорить с отцом она не стала. Джордан был лидером их города и не мог себе позволить проводить с дочерью много времени, а Сара действительно нуждалась в чьем-то присутствии, пускай и создания третьего, а не четвертого уровня жизни.
Проснувшись утром от звуков необычайно трогательной музыки, Сара улыбнулась, безошибочно полагая, что на пианино играл Дима. «Диверсифицированная интеллектуальная модель андроида» имя выбрала себе сама, как только развитый искусственный интеллект поместили в технически совершенное механическое тело. Со временем привыкнув к необычной внешности Димы, Сара разглядела в нем своего единственного настоящего друга, ведь других детей в дом архонта не пускали, а опциональная звуковая изоляция не шла ни в какое сравнение с перманентной изоляцией от других жителей Аранона. К тому же искусственный интеллект Димы разрабатывался в «Уинг Инженерия» чуть меньше тысячелетия, за это время пройдя долгий путь развития от простой компьютерной программы до максимально приближенного к человеческому разума.
Своим саморазвитием Джордан перестал заниматься уже давно, предпочитая тратить силы в политике и экономике. Он так и не научился пользоваться пианино, как обещал Саре, хотя скачивал множество голограммных гайдов и терзал инструмент целых три раза. Отсутствие музыкального слуха и желания лично играть на инструменте Джордан компенсировал тем, что переложил сложную задачу на андроида, требуя «сыграть что-то». Пока несомненно занятый архонт Колдвелл тратил время на документы и звонки коллегам из Совета, Дима играл классические произведения прошлого.
Когда Сара встала с постели, кровать автоматически свернулась в стену. Из соседних стен тем временем стали выезжать и раскрываться шкафы с одеждой и обувью. Гладкая поверхность зеркала выдвинулась из потолка именно в том месте, перед которым по привычке остановилась Сара, чтобы причесать темно-русые волосы и подобрать себе наряд для поездки. В небесно-голубых глазах, придирчиво осматривающих в итоге выбранный наряд и аккуратную высокую прическу, читалось явное волнение. В Хранилище к своим маме и брату она ехала впервые за восемнадцать лет, из-за чего сильно переживала еще со вчерашнего вечера, когда Джордан все же поддался на уговоры и разрешил ей отправиться вместе с ним. Она знала, что в Хранилище их наверняка будут ждать ЛММ с достаточно бесцеремонными вопросами о семье архонтов, и не представляла, как на них отреагирует, ведь никто, кроме Димы, не интересовался ее отношением к произошедшей трагедии.
Спустившись в гостиную, Сара невольно улыбнулась. Дима играл тихую мелодию, поскольку Джордан разговаривал с одним из своих советников через коммуникатор.
– Необходимо повысить цену на продукты потребления…
Не вслушиваясь в речь отца, обращенную к голограмме незнакомого ей мужчины в модном сером костюме, Сара поспешила к Диме. В полумраке гостиной, где на каждой стене проецировался так называемый бамбуковый лес во время дождя, фигура андроида за инструментом казалась Саре необычайно гармоничной. Ни одно ни другое не существовало в живой природе, но в то же время таило в себе живую тайну, от которой Сара чувствовала давящую на сердце тяжесть. Быть может, виной тому была трогательная мелодия, которую играл Дима, сосредоточенно перебирая клавиши пианино. Инструмент был встроен в стену, как и все прочие предметы дома, подконтрольные Очагу, домашней операционной системе.
– Доброе утро, Сара, – поприветствовал ее Дима.
Андроид повернул в ее сторону голову и приветливо улыбнулся, но рук от клавиш так и не оторвал, продолжая спокойно и без ошибок играть. Каждый фрагмент его тела был сделан из металла, белого поликарбоната и белой мембраны, в точности соответствуя человеческим параметрам. Лицо андроида со сложной механикой для имитации мимики человека покрывала та же белая мембрана, и если бы не светящиеся зеленым светом умные глаза, то выглядел бы Дима устрашающе неестественно и правдиво безжизненно. Зная это не меньше Сары, Дима с самого первого дня своего функционирования подстраивался под привычный человеку разговор тела и жестов, чтобы не отпугивать Сару, которой заменял целый мир как в плане общения, так и в плане обучения.
