1. Пролог
Тушу окурок в пепельнице, которая уже забита другими такими же под завязку, и рывком подтаскиваю ее к себе. Зарываюсь носом в розовые волосы на затылке и втягиваю аромат сладкого, как сироп, парфюма. Скольжу кончиком носа и губами вниз по спине, ощущая, как духи дополняются запашком вспотевшего тела.
Она прижимается ко мне круглой попкой, усиливая приток крови и провоцируя стояк, и почти жалобно протягивает:
─ Мы же только этим занимались, ─ капризничает девчонка, только подогревая желание.
Ну же, детка, дай мне огня! Жестко отшей и начни сопротивляться. Но девочка послушно укладывается под меня, почти полностью срубив зародившееся желание.
Что ж, придется брать все в свои руки. На ней розовая, почти пижамная футболка, которую я срываю, разодрав от горловины до самого низа. Треск ткани будит во мне приятные воспоминания о сорванных также трусиках. Она тогда осталась в черных, сетчатых и крайне блядских чулочках, пристегнутых к поясу, и туфлях на высокой шпильке. Та другая вообще не позволяла себе «милых» шмоток, от которых сразу все падает.
Девчонка тянется ко мне и чмокает в губы. От нее пахнет чем-то кокосовым, а движения ласковые, почти кошачьи. А я с ума схожу, как хочу вдохнуть терпкий запах духов, смешанный с пьянящим ароматом женщины, которая хочет тебя так, что течет непрерывно.
Воспоминания о ней, которые еще больше баламутят меня, и так бешеного и заводного, вновь оживают, зажигая изнутри. Рывком поворачиваю её на живот и подминаю под себя. Девочка что-то там бормочет и пытается повернуть голову и посмотреть на меня, но я утыкаю ее носом в подушку. Нужно чуть переждать и я вновь ее заполучу, а пока придется довольствоваться тем, что есть. И сейчас я совершенно не хочу заглядывать в глаза девчонке, которую снял вчера в клубе. Я даже имени ее не помню. Меня интересует только её тело с ладной попкой и сиськами, которые ложатся в ладони тяжелыми каплями.
Хватаю с пола ремень ─ широкий, с массивной пряжкой, на которой красуется рельефная бычья голова ─ и вздергиваю ее руки к изголовью и стягиваю их кожаным полотном.
─ Эй, что ты творишь? ─ пропискивает она со страхом в голосе.
─ Не парься! Тебе понравится, сейчас чуть перца добавим, ─ говорю вслух, а про себя добавляю: ─ …в наш пресный секс.
Обвязываю длинный конец ремня вокруг прутьев в изголовье кровати. Привстаю на коленях и прохожусь пальцем вдоль позвоночника, а добравшись до косточки, заправляю его в щель, которая разделяет пышные ягодицы. Преодолеваю еще пару сантиметров, пока не достигаю маленькой дырочки, и мягко, но настойчиво вдавливаю внутрь кончик пальца. Не тороплюсь ─ жду реакции.
Дернулась и мелко задрожала.
─ Слушай, у меня такого еще не было, ─ плаксиво гнусавит она, вновь остужая меня и зля.
Досадно. Но заставлять я ее не собираюсь. Вытаскиваю палец и веду его ниже. Поглаживаю влажную мякушку половых губок, которые все же заводят одной пикантной деталью ─ двумя металлическими колечками, которые чуть обостряют ощущения. Но не так, как зажимы на сосках и клиторе.
Хватит уже играть. Вталкиваюсь в нее резко и без прелюдий. Дергается и впивается пальцами в прутья кровати. Сжимаю зубы до скрежета, подаюсь назад, почти покинув ее тело, и вхожу вновь, заполняя ее до самого донышка. Выгибается и пытается посмотреть на меня, но я вновь вжимаю ее подбородок в подушку и фиксирую затылок рукой. Двигаюсь внутри нее в режиме отбойного молотка, желая побыстрее скинуть дурь и уже вызвать случайной знакомой такси. Я люблю секс, но последнее время он как фастфуд. После всего того, что я творил с голубоглазой бестией, а она ─ со мной, все остальное ─ безвкусная вата.
За минуту до финала выхожу из нее и кончаю на дрожащие ягодицы. Миг атомного взрыва, а потом ─ полна апатия. И так не первый месяц.
Надеваю джинсы, вытаскиваю губами очередную сигарету из пачки и, захватив телефон, иду на балкон.
Я давным-давно стер ее номер из телефона, но это фигня, потому что он выжжен на подкорке, так что набираю по памяти. Шепотом кляну ее за то, что имеет наглость так долго не брать трубку.
─ Да, ─ наконец раздается голос с сексапильной хрипотцой.
─ Агуша, привет. Это я. ─ проговариваю максимально разухабистым тоном. Типа, номером ошибся.
Молчание. Долгое до неприличия, а потом сразу упрек, больше похожий на отговорку:
─ Ты же сам решил все прекратить.
В ее словах есть и сарказм, и надежда…И вызов. Явно ждала звонка. Может, и хорошо, что все так? Не будет такой дерзкой, а то привыкла вертеть своим толстосумом, как хочет. Со мной же ее фокусы не пройдут.
─ Я передумал, ─ осекаю я свою горячую львицу, которая, держу пари, уже потекла. ─ Хочу встретиться. Не разочарую.
Вновь молчит. Пытается меня наказать, хотя сама еле держится.
─ Хорошо. У меня. Через час, ─ выплевывает слова по одному тоном адовой стервы.
─ Заметано! ─ бросаю я без особых эмоций, хотя сердце судорожно вздрогнуло. ─ Хочу, чтобы ты встретила меня без белья.
2. Глава 1
Аглая
Стою у огромного в пол окна и вглядываюсь в панораму пожираемого темнотой города. Он лежит у моих ног, а за спиной простирается царство роскоши, света и оттенков шампань и слоновой кости. Сегодня мне исполнилось тридцать семь и душа как никогда требует, чтобы чья-то властная рука плеснула в мою жизнь интригующей, заводящей темноты. Вся проблема в том, что того, кто способен увести в мир запретных удовольствий, никак не случается, и душа ноет все надсаднее.
─ О чем думаешь, любимая? ─ спрашивает Роман, окутав мои плечи руками и мягко прижав к себе.
Еле сдерживаю разочарованный вздох. Не мужик, а мечта. Вот только не моя. Слишком нежный. Слишком занудный. Так еще и в голову пытается залезть. Как же бесят эти тупые вопросы в стиле «о чем думаешь?». Эх, Рома, ты бы совсем не обрадовался, узнав, о чем я думаю, мечтаю и брежу, когда мой взгляд вот так устремлен вдаль.
─ О том, что старею, ─ мрачно бросаю я скорее, чтобы отвязаться от расспросов.
Не скажу, что очень уж комплексую из-за возраста, но свои дни рождения ненавижу всей душой. У меня есть на это веские причины, но Роман о них даже близко не догадывается и продолжает «радовать» помпезными празднованиями, как сегодня, например. Вновь ужин в пафосном ресторане с хорошим вином и гурманскими блюдами, а потом приятный досуг в шикарном люксе, за единственную ночь в котором какой-нибудь клерк отвалил бы месячную зарплату.
Четыре, три, два, один… Идеальный и до боли предсказуемый Роман вкладывает в мои руки плоскую коробку с какой-то ювелирной приятностью, за которую любая другая отдалась бы ему с потрохами. Я же просто позволяю себя баловать.
Молча откидываю крышку, что отщелкивается с приятным звуком. Красивый момент ─ должен подстегнуть эмоции и зажечь огонь в глазах. Но я не чувствую себя героиней «Красотки», даже с учетом того, что на мне тоже красное платье, красиво обтекающее фигуру. Смотрю на прекрасное золотое ожерелье, посверкивающее зелеными камнями, и не испытываю ничего, кроме тоски. Она, кстати, тоже зеленит, но отнюдь не так роскошно. Вот что со мной не так? Я - зажравшаяся стерва, которой ничем не угодишь? Или жизнь недостаточно била меня мордой об асфальт? Все сложнее.
