Юрий Леонов - На краю Мещёры

На краю Мещёры
Название: На краю Мещёры
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "На краю Мещёры"

Почти полвека назад купили мы избу под Рязанью, на берегу Оки. За эти годы исподволь сроднился я с этой землей и соседями по древнему селу Костино. О том, чем они дороги мне – эта книга…

Бесплатно читать онлайн На краю Мещёры


© Юрий Леонов, 2018


ISBN 978-5-4490-6886-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТ АВТОРА

Сорок лет назад купили мы избу под Рязанью, и с той поры жизнь моя словно бы раскололась надвое. Зимой – горожанин. Летом – сельский житель. За столько лет исподволь сроднился я с этой землей, где родилась покладистая моя теща, где на бугре, давшем нам пристанище, сделал свои первые шаги сын Олег.



Не сразу возникла потребность запечатлеть то, что тронуло душу, и тех, с кем делил здесь радости и горести. Но с той поры, как сделал первую запись, стараюсь не оставлять без внимания ничего из характерных мгновений быстро ускользающего сельского бытия.

Лелею надежду, читатель, что и вам сумею передать в коротких всплесках минувшего частицу трепетного нежданного чувства привязанности к «стране березового ситца», как некогда сказал об этой земле живший неподалеку русоволосый паренек.

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

Есть на белом свете места, привораживающие слух самим названием своим. Необъяснимой музыкой созвучий, зазывной, как сладкоголосое пение сирен: Чара, Костеньга, Арги-Паги… А приедешь в какую-нибудь Великую Кему – все та же россыпь окуренных дымами изб вдоль вырубки, как в соседней Максимовке. Чем дольше живешь, тем меньше иллюзий. А музыка остается другим. Хранит душа лишь отголоски трубных кличей.

Таким зазывным словом с детства была для меня Мещера. Чудилось в названии лесного края, лежащего в излуке Оки, нечто дремучее и замшелое – очень подходящее место для притаившихся среди выворотней леших и татей, а то и самого Соловья-разбойника. Подозреваю, что повинна в такой присухе была не только висевшая над головой географическая карта, но и один из поводырей моего отрочества Константин Паустовский. Помните из «Мещерской стороны»?

«Леса в Мещере разбойничьи, глухие. Нет большего отдыха и наслаждения, чем идти весь день по этим лесам, по незнакомым дорогам к какому-нибудь дальнему озеру.

Путь в лесах – это километры тишины, безветрия. Это грибная прель, осторожное перепархивание птиц. Это липкие маслюки, облепленные хвоей, жесткая трава, холодные белые грибы, земляника, лиловые колокольчики на полянах, дрожь осиновых листьев, торжественный свет и, наконец, лесные сумерки, когда из мхов тянет сыростью и в траве горят светляки.» Чарующие, бередящие воображение строки…

В июне шестьдесят второго, когда заканчивал учебу в Москве, вдруг выдалось три свободных дня. Куда сбежать от обрыдлой столичной колготы?.. Да вот же она, Мещера, совсем близко…

С первой электричкой добрался до Коломны, успел на речной трамвай, отправлявшийся вниз по Оке, и за полдень один-одинешенек сошел на берег у какой-то деревеньки, за которой рыжевато светился обласканный солнцем бор.

Веяло илистой свежестью с реки. Припудренная пылью дорога звала за косогор. Веселые огоньки мышиного горошка да фиолетовые всплески тимьяна и мяты обещали праздник душе. Все начиналось по писаному, как виделось издалека. Оставалось только разуться. И по теплой, бархатистой, проселочной, через пиршество трав и цветов заливного луга…

Пиршества не было. Минут десять, доверясь причудам дороги, петлял я среди пересохших впадин и бочагов. Потом, отмежевавшись от проселка, пошагал к деревеньке напрямик, и скоро оценил свою опрометчивость. Широкий ров тянулся поперек луга, зияя глинистыми отвалами и хлябью растерзанных гусеницами мочажин. Вода зеленела вдоль кромки, тиха и недвижима.

Пришлось отшагать немало, прежде чем удалось перебраться на другой берег по зыбкому помосту. Огромный заливной луг умирал, это ясно было и не специалисту. Кто-то что-то не рассчитал, кто-то слишком поспешно взял под козырек, кто-то откровенно схалтурил в погоне за выработкой…

Когда я спросил у благообразной старушки, попавшейся на окраине, зачем пытались осушить пойму, она лишь обреченно махнула ладонью:

– У кого ума нет, своего не добавишь… Такие травы стояли – не прокосить!

Привал я рассчитывал сделать, добравшись до леса. И хлеб, и колбасу тащил в рюкзаке. Оставалось купить фляжку молока, если повезет, то парного, хранящего теплоту и запах луговины. Увы, как поведала бабуся, в этой деревне последнюю корову сдали на ферму по весне. Если только поспрашивать в соседней, где еще держат двух буренок…

Запястья у бабуси перевязаны были лохматыми шерстяными нитями, как принято у многих доживших до старости, страдающих от ревматизма доярок. Она кривенько улыбнулась и развела руками, извиняясь за то, что ничем не смогла мне помочь, а у меня дрогнуло и сжалось сердце от жалости.

О новейших запретах и ограничениях косить траву и держать скот в личных хозяйствах приходилось слышать и ранее. Но надо было добраться до этой потонувшей в луговом раздолье деревеньки, увидеть эту извинительную улыбку, чтобы почувствовать, до каких нелепостей докатилась обнищавшая русская деревня… Я поклонился бабусе и торопливо зашагал к светящемуся вдали бору.

Перекусить удалось в кампании рыжих запасливых муравьев, на берегу едва народившегося в топкой елани ручья. Настоянная на отмерших травах вода отдавала горьковатой свежестью и прохладой. Яркие лучи сочились сквозь хвою, зажигая вдоль лощин медовые блестки калужниц. Высоченные сосны сторожили обещанное безветрие, пропитанное запахами грибной прели, пронизанное пересвистом птиц… А праздника души не было и в помине. Не верилось в эту осененную красотами леса благодать, едва отойдя от бескоровной, доживающей свой век деревеньки.

…На кордоне, в бревенчатой обители лесника, приютившего меня на ночь, клопы до самого рассвета дожирали остатки моих иллюзий по поводу здешнего бытия. Наутро, отблагодарил хозяина за постой, мне оставалось только спросить, как добраться до ближайшей пристани на Оке.

– Приходил-то зачем? – прищурясь, спросил сутуловатый кряжистый лесник, так и не уяснивший из вечерней беседы, какая нелегкая занесла меня в глухомань.

– За ягодой, – брякнул я.

– А-а… Эк тебя завернуло, – недоверчиво покосился он на потощавший рюкзак. – Земляника-то, верно, пошла, пошла… Может кузовок возьмешь? Дырявый, верно, да ежели соломки подстелить… Ну гляди, гляди, коли сам грамотный… – и стал напутствовать меня спокойно и рассудительно.

Набухшее влагой небо припугнуло крупными каплями дождя и пощадило залетного. Острее запахло прошлогодней листвой. Глухими, забородевшими ельниками, светоносными березняками, чистыми, словно ухоженными сосновыми борами повели меня по Мещере вековые натоптанные тропы. То вели, то уводили…

К полудню, изрядно поплутав и не повстречав ни души, вышел я на обширную пустошь, за которой угадывались изгибы реки. Слабо наезженная дорога струилась в ту сторону. Под стрекот кузнечиков шагалось по ней легко и бодро.


С этой книгой читают
Избранные произведения автора. Сборник повестей и рассказов о жизни и любви, о маленьких и больших подвигах, о личных радостях и трагедиях, о том как люди становятся Людьми. Или не становятся…
Роман с ноткой нового времени 18+. Роман основан на 99% реальных событиях – с одним процентом выдуманной реальности.Посвящается каждой душе, которая ищет свой путь… Душе, которая ищет свою родную душу среди тысяч, миллионов, миллиардов тел в надежде обрести истинную, предназначенную небесами Любовь всей своей жизни, чтобы засиять в тысячу крат ярче звездами своих сердец!
Истории несчастливой, безответной любви, обмана и предательства не раз ложились в основу литературных произведений. Будь то проза или стихи, драма или комедия.Свой взгляд на проблему в книге «Сердце под вуалью» представляет Зинаида Загранная. И с высоты прожитых лет дает молодым женам советы, как пережить подобную историю в собственной жизни.Философский и лирический материал книги будет интересен также специалистам сферы искусства.
Обыкновенный человек, уже не молодого возраста, гуляет по парку и продолжает вспоминать свою жизнь. Он – обыкновенный человек, ничем не примечателен. Если кто-то дошел до четвертой части, то значит, ему интересно. Еще не знаю, сколько будет частей, но пока будут. И помните, я такой же, как и вы, я просто – один из семи миллиардов!
Читать детям только поздно вечером или ночью. Дети просто обожают бояться ночью, так вот эта страшная история поможет им спокойно заснуть.
"Смотри в корень!", "Бди!", "Никто не обнимет необъятного", "Если хочешь быть счастливым, будь им" – эти и многие другие афоризмы Козьмы Пруткова, образ которого был создан А.К. Толстым и братьями Жемчужниковыми…
Новая книга знатока петербургского городского фольклора Наума Синдаловского не похожа на другие труды автора. Она, помимо легенд и анекдотов, касающихся тех или иных персонажей, содержит попытку осмысления исторического процесса, истоков антисемитизма, российского и не только, места еврейской нации в жизни нашей страны.Автор сумел очень деликатно, тактично и взвешенно подойти к излагаемому материалу. Книга получилась, с одной стороны, увлекательн
В представленной драме «Привет из прошлого…» ведется повествование от простого врача-реаниматолога Матвея Александрова, который в свои тридцать лет растратил буквально всё: и семью, и смысл жизни, и совесть, и духовное состояние. В данной книге будет показано, как человек потеряв все, будет достигать цели – лишить себя жизни. Но сложившиеся обстоятельства будут понемногу прививать ему любовь к жизни, к людям, к семье. За свои смертные помыслы он
Многолетняя вражда двух графских семей приводит к очередной войне за спорные территории.Сын графини – юный Арольд – оказывается в плену у врага своей матери – графа Годвина Андорского. Ему предстоит пройти череду нелёгких испытаний, обрести любовь и повзрослеть, неся ответственность за свои жизнь и любовь, несмотря на столь юный возраст.