На любителя. Встреча с писателем
От автора
Начну с небольшого путешествия по страницам нескольких номеров
литературного альманаха, который так и называется – «На любителя».
Открываю первый попавшийся наугад номер.
Вот отрывок из стихотворения Кирилла Ковальджи:
«Меня оперировали
С наркозом и без наркоза.
Удалили Сталина,
Пришили Хрущева,
Вырезали социализм,
Атеизм, дружбу народов,
Подключили церковь, рынок,
Ампутировали романтику,
Открыли секс»…
А дальше – больше: бездонный мир поэзии интереснейшего поэта, в который я и попытался без суеты и спешки погрузиться.
А вот еще один фрагмент – из романа Ю.Мамлеева:
«Оскар Петрович Лютов, когда еще был во чреве матери, хохотал. Точнее, Бог ему судья, сама мамаша утверждала так, потому что постоянно видела его во сне хохочущим, первый раз – месяца за два до родов. Но зато из Оскара Петровича получился впоследствии большой ученый»…
Эти несколько строчек, когда я к ним прикоснулся, побудили меня прочесть залпом весь отрывок, опубликованный в альманахе. И я не пожалел, потому что проза оказалась высочайшей пробы.
А вот что-то уж совсем знакомое, времен моей юности:
«Сижу на нарах,
Как король на именинах,
И пайку серого желаю получить.
Сижу, гляжу в окно,
Теперь мне все равно,
Я никого уже не в силах полюбить»…
Всегда считал – песня народная. Выяснилось – ничего подобного! У блатной, вроде бы анонимной песни есть автор, поэт, которого не спутаешь ни с кем – Глеб Горбовский!
И так в каждом номере альманаха открывается для меня нечто такое, мимо чего уж никак не пройти: хочется задержаться, постоять, подумать.
И все это благодаря человеку, который в силу своей, я бы сказал, некоторой старомодности, что ли, не утратил вкус к слову, к поэзии, к литературе, и издает свой, тоже несколько по нынешним временам старомодный журнал самым что ни на есть старомодным способом – без единой рекламы.
Для читателя-то это, возможно, и хорошо, а вот каково издателю?
Но об этом лучше всего спросить у самого издателя. Пусть лучше он сам и расскажет о себе и о своем детище.
Последним поездом
Рассказывает Геннадий Петрович Сквиренко
В какой-то момент, уже находясь здесь, в Атланте, я пережил очень тяжелый кризис, когда однажды понял, что безнадежно отстал от литературного процесса, происходящего в России. Новая литература, новые имена. Новые веянья. И, оказавшись в растерянности, я не знал, как можно запрыгнуть на последнюю подножку последнего вагона последнего уходящего поезда.
