Начиная рассказ о городе Воркуте, где я прожил большую часть своей жизни, надо сказать, а прожил я там не мало – ровно 55 лет, что на улице Мира стоит замечательный памятник – стела нашему славному городу. Огромный куб – постамент покоится на пластах угля, с обеих сторон которого выполнена мозаика жизни северного города, с одной стороны шахтёры, а с другой стороны строители первопроходцы. С торца памятника обращённого к Мэрии города высечена надпись – 26 ноября 1943 года, в суровое время борьбы с фашизмом основан наш город. Город строился в тяжёлые годы войны, когда угольный Донбасс был захвачен фашистами, Ленинград был в кольце блокады, а немецкие войска стояли под Москвой. Но всё было подчинено победе и фронту… И город строился и жил и работал на фронт и блокадный Ленинград. Уголь пошёл в центр России, на северо-запад и в блокадный Ленинград. О Воркутинских углях страна знала давно, ещё в 1923 году охотник Попов нашёл выходы пластов каменного угля на берегу реки Воркуты и сообщил об этом властям. Но только в 1933 году была снаряжена первая геологическая экспедиция, которая начала детальную разведку этих месторождений и вот так были открыты Воркутинские угли геологом Черновым в Печорском угольном бассейне. Вспоминаю Воркуту пятидесятых годов – серое, серое небо и низко летящие тучи, снег весной грязно-чёрный, летом вечный дождь… Город только строится, строятся шахты и дома, прокладываются улицы, а кругом высокие заборы с колючей проволокой, по углам вышки с часовыми. На работу и с работы ЗЕКОВ водят строем по краям с овчарками, немецкие овчарки очень злые – всё время рвутся с поводка, кидаются на заключённых, у конвоиров постоянно примкнуты штыки к винтовкам. Вся Воркута забита лагерями – строят шахты заключённые, город строят одни заключённые, уголь в шахтах тоже добывают большинство заключённые и бывшие ЗК. Многим нет выезда из Воркуты после освобождения из лагерей и зон. Да и вся дорога в Воркуту состоит из одних лагерей и зон вдоль всей железной дороги. Начиная от Котласа и до самой Воркуты на всех станциях кругом стоят лагеря и зоны, все валят лес и грузят его в вагоны для великой страны. На каждой станции заходят военные внутренних войск и проверяют паспортный режим, иногда выводят подозрительных. Дороги в Воркуте по кольцу строятся по Северу и по Западу, отсыпают их из шахтной породы, которая горит и дымит, а потом становится рыжей и перегорелой, красноватого цвета… Кольцо ещё долго не замкнуто, автобусы по Западу идут до посёлка Ворга-Шор, а по Северу до посёлка Промышленного. Если навстречу едет машина или автобус, то надо искать карман и ждать, когда встречный проедет и дорога освободится, зимой и летом одна узкая серая колея, но уголь с шахт возят по железке. Почему я об этом пишу так подробно, да потому что город начинал жить и строился и вольнонаёмных было в городе очень мало, то есть – гражданских людей, а была система МВД. Мой отец после войны да и всю войну был водителем, шофёром или водилой как говорят теперь… Он водителем прошёл две войны и Финскую и Отечественную, в Воркуту приехал на заработки после демобилизации. Возил начальника комбината «Воркутауголь» – полковника МВД Кухтикова, а потом пересел на автобусы и двадцать лет крутил баранку в Воркуте. Отец у меня в Воркуту приехал в 1946 году, а мать приехала в 1948 году, а в 1950 родился у них я, а в 1952 и моя сестра Галя. Детских садов в городе было мало, свободных нянечек не было, я в детских яслях был полгода и сестра около года, а так мы росли дома и на улице, а большее время ездили на капоте автобуса с отцом в кабине по кольцу. Дни в Воркуте летом длинные, так что за отцовскую смену мы по два или три раза ездили на Ворга-Шор и обратно или до Промышленного и назад в город. Родителям приходилось работать, а нас некуда было девать… В школу я пошёл в семь лет, в 1957 году. Жили мы тогда на Северной улице. Воркута всё ещё строилась… Учиться мне было интересно, сразу появилось много друзей и знакомых и в своём классе и из соседних классов были ребята с которыми мы пересекались. Морозы зимой правда стояли жуткие – до минус 53 градусов и туман такой в городе стоял, что за 5—10 метров ничего не было видно. Для нас это было хорошо, можно и дома было посидеть и уроки не делать. Первой нашей учительницей была Феламина Марковна, очень хорошая была учительница, она и сейчас живёт с сыном в Воркуте, правда уже давно на пенсии. Мы с ней бывали на школьных вечерах в 16 школе в Воркуте и так мило беседовали, ей так нравилось всё вспоминать, она уже совсем стала старенькая… Как годы летят, я и не заметил, что столько лет прожил в Воркуте и вот решил, что надо жить в средней полосе как почтальон Печкин, он ведь тоже говорил, – «Я только жить начинаю, – на пенсию выхожу!» Только блин – вот пенсия маленькая, как у микроорганизма! Но в нашей России мы не пропадём, если уж совсем будет невмоготу, в деревне дом купим, козу заведём, курочек и будет у нас своё козье молоко и яйца куриные. Жить будет можно в русской деревне, это в Европе земли мало, а у нас в Сибири её хватает, освоим. Правда народ и все из средней Азии почему-то в Москву лезут, как будто им там мёдом намазано. Учился я в школе легко и весело, даже было интересно учиться. Считался нормальным хорошистом, тройки были редкость. Получал в основном 4 и 5. Хорошее было, замечательное время. Мне хватало один раз послушать и понять урок и я даже домашние задания дома никогда не читал и не учил. Письменные работы, конечно, дома писал и выполнял, а если что – то дома ну не успел, так у ребят на переменке можно было списать. Легко давалась математика, геометрия и физика, не говоря про химию и биологию, – это были вообще мои любимые предметы. Или мы были такие понятливые или нас учили так хорошо, но было понятно и легко учиться. А сейчас время что ли другое или дети пошли трудные или вообще учиться не хотят… Помню последние годы работы в школах и ПТУ – так знания из учеников надо просто клещами вытаскивать, задаёшь им по несколько наводящих вопросов, чтобы подвести к нужному ответу, а девочки вообще меня удивляли, – мы, говорят, не понимаем, о чём вы вообще тут говорите, а ребята над ними смеются, может это специфика только информатики и физики. В армии тоже легко учился разным специальностям, и после армии получил два красных диплома. Мне в Воркуте в горном техникуме всегда нравилось высказывание одного преподавателя, – «Ученье свет, а неучёных тьма!» А как мы играли в футбол и в хоккей в школе номер 5. Каждый день мальчики из нашего класса собирались возле школы, делились на две команды и гоняли мяч по два и три часа. Так здорово было играть, столько было споров и эмоций, до рукопашных чуть не доходило. А ещё мы любили играть в детском садике, рядом со школой был детсад, он и сейчас там есть и школа стоит на старом месте, только теперь там лицей номер 1, с евроремонтом, при нас тогда такого не было. Какие были тогда у нас КВН и «Огоньки», мы просто в восьмых, девятых и десятых классах организовывали танцевальные вечера, делали свою программу вечера, было не хуже чем на центральном телевидении. Стены классов мы расписывали и раскрашивали разными картинами природы, реками, берегом озера, опушкой леса и цветами, так было всё здорово…
