Генерал бутылочных карьеров
Петрович со злостью пнул пластмассовый ящик. Бутылки жалобно звякнули.
– Женя, ну по-русски ж говорю! НЕТУ ДЕНЕГ! Нету! Съём еще не сдал, на базу еду. Вечером приходи.
– Петрович, ну дай хоть рубль. На хлеб.
– Какой к чёрту хлеб! Чтоб у тебя язык отсох. На опохмел надо? Так и скажи!
Василий Петрович полез в карман потрёпанной джинсовой жилетки, вытащил пару гривен.
– На! И чтоб я тебя больше не видел сегодня! И чаек своих(бомжей) забери. Мне еще с ментами разборок не хватало.
Петрович, отправив маргиналов по своим неотложным делам, достал из под стола бутылку. Хвала бабе Наде, у которой за пятёрку можно купить чекушку. Налил немного в стакан, залпом выпил. Тьфу, дрянь! Из табуреток она её гонит, что- ли?
Непрезентабельное двухкомнатное помещение между частной лыжной базой и столичным крематорием.
Вокруг огромные горы ящиков с бутылками, целые карьеры. Унылая очередь порядка тридцати человек к бухгалтеру и кассе. Лица опухшие и не очень. Один из приёмщиков притомился и спит в ободранном кресле. Остальные заняты кто чем. Молодой человек в костюме, новенький видать, внимательно изучает расценки на бутылки, бой(стекло)и макулатуру. Кто-то, тихо бранясь, сверяет записи и остаток на кассе. Опять не сходится!
Но вот и очередь Петровича. На этот раз совпало всё копеечка в копеечку. Наличка приятно оттягивает карман: зарплата, подъёмные и даже премия! Управляющий расщедрился. Дай Бог ему здоровья!
Тихий, приветливый голосок.
– Доброе утро, Василий Петрович! Если оно, конечно, доброе.
Чистенькая девочка-студентка Алёна, порышись в рюкзаке, вытаскивает пару бутылок «Жигулей».Интересно, где это дитя цветов их нашло? «Совок» же давно распался.
– О, мерси!
– Это Вам спасибо! За учебники, детективы, журналы.
– А, на здоровье! Нуте-с, народ к разврату готов! – Петрович довольно потер руки. Оптимистично вскрыл пиво. – Водочки добавить?
– Нет, что Вы! Мне курсач еще дописывать, по инновационному менеджменту.
– И правильно! Не приучайся. Это мне, старому афганцу, уже трын-трава!
– А Вы в Афганистане были? – глаза как два бездонных озерца.
– Был. Да сплыл. Будь, боярыня! – стаканы стукнули друг об друга. – Ох, хорош «ёршик»!Пойду-ка я покурю на улице. Чёто душно здесь стало…
Петрович вышел в самом благодушном настроении. Из приемничка молодой исполнитель пел что-то про маму анархию и стакан портвейна. «Эт правильна, эт по нашему!»-подумалось приёмщику. Закурил. Помахал приятелю издалека рукой, хотел что-то прокричать и…рухнул как подкошенный.
– Петрович!!! – вне себя от отчаяния закричала Алёна и бросилась к нему. – Да помогите же, кто-нибудь!
Напуганные бомжи кинулись врассыпную. Кому охота ввязываться в чужую беду?
– Козлы, уроды! Как ханку на шару жрать, так первые… – слёзы струились по щекам. – Петрович, миленький! Да что же ты?
Алёна пощупала пульс. Губы Петровича начали синеть. Девушка, дрожащими пальцами вытащила из кармана мобилку, набрала 03.Скорая примчалась как никогда мгновенно.
Санитар вколол в вену что-то такое сильнодействующее.
– Фух…Успели! Теперь в БСП(больницу скорой помощи). Родные есть?
– Сожительница какая-то. Вероникой звать вроде. И сын её.
– Позвони им. А ты ему кто?
Тягостная пауза, шовковое состояние.
– Ну чего молчишь? – санитар легонько тряхнул студентку. – Ты ему кто?
– Падчерица… Ой, простите. Соседка я, соседка. Живу рядом.
– Ну и райончик! А вообще, предупреди своего друга, что пить надо поменьше. И вообще завязывать с этим делом. Второй раз сердце не выдержит.
– Вероника, добрый день! Василию Петровичу стало плохо на работе. Он сейчас в БСП. Заедьте к нему, пожалуйста!
– Допился, сволочь! Так ему и надо! Никуда я не поеду. Подохнет туда ему и дорога. А у сына свадьба завтра. Не до этого алкаша мне сейчас.
– Очнулся твой сосед, очнулся. Не переживай так! – молодой врач шутливо дернул Алёнку за косичку. – Только за лекарства и койко-место надо расплатиться.
– Сколько?
Озвученная сума аккурат равнялась доброй половине стипендии, до которой минимум еще три недели. Просить денег дома, где лежит отец- инсультник, язык не поворачивался. Занять негде. Заработать за такое короткое время тоже. Не на трассе же задницей вилять…
Терапевт записал параметры роста и веса. Измерил давление, пульс, заполнил карточку.
– Вес маловат. Не могу такой большой объем назначить. Даже мужик не каждый потянет.
– Ну мне очень надо! Человек в беде. Военный. Почти генерал. Пожалуйста!
– Ладно, раз военный… Потеряешь сознание- к кроведаче больше не допустим. Иди на кухню и в операционную!
Типичный завтрак донора: очень сладкий чай, печенье, яблоко. Алёна надевает бахилы, халат, закатывает рукав. Ложится на полуизогнутую кушетку. Врач раскупоривает систему, перетягивает жгутом руку.
– Первый раз?
– Да.
– Не бойся и интенсивно работай кулачком!
Минуты тягостно ползут.
– Ну вот и всё. Молодчинка, девочка! Посиди немного в холле. Потом получишь деньги в кассе. И ждем тебя через два месяца. Справочку в деканат не забудь сдать. Вдруг выходной себе захочешь сделать.
Небольшое головокружение, лёгкий звон в ушах. Алёна расписывается в ведомости. Сзади топчется еще десяток «отстрелявшихся».
Алёна довела Петровича до подъезда. Здесь живет его младший брат.
– Давай посидим немножко. Сейчас Олег спустится и доведет до квартиры.
Помолчали. Алёнка полезла было в карман курточки за сигаретами, но, спохватившись, быстро спрятала.
– А где же ты деньги взяла? Сумма-то нехилая.
– А… – махнула рукой девушка. – Стипендию дали. Повышенную!
– А у меня зарплату увели. В машине «Скорой»,похоже. Или потерял где-то. Да и фиг с ним!
– Ага. Главное, что жив и здоров!
Наконец вышел брат. Взял под руку Петровича.
– Ну всё, пока! – Петрович пожал, как равной руку. – Беги, а то на пары опоздаешь! Вон и троллейбус!
Девушка побежала. Что-то выпало из кармана.
– Подожди, потеряла! Стой!
Но Алёнка помахала: мол, некогда, потом.
Петрович поднял бумажку. Печать центра крови. В том что сдала 490 миллилитров. Получена такая-то сумма, освобождается от занятий на день.
«Похоже, что действительно дочка. Теперь уже и кровная»-подумал с грустной улыбкой старый афганец.
