Глава 1. Я художник, я так вижу
"История Наполеона – самая неизвестная из всех историй" – Леон Блуа, французский писатель
Итак, фильм, о котором так долго говорили … скажем так – все кому не лень, наконец-то появился на экранах. Два эти имени рядом – великого современного кинорежиссера Ридли Скотта и великого деятеля былой эпохи императора Наполеона Бонапарта в качестве героя киноэпопеи или, точнее, байопика, не могут не рождать у аудитории ожиданий которые, как и большинство надежд такого рода несут риск оказаться завышенными и даже разочаровывающими.
Оправдал ли подобного рода ожидания "Наполеон"? Судя по отзывам, он был воспринят публикой, что называется "неоднозначно" и подвергся нелицеприятной критике, наиболее резкие образчики которой прозвучали из рядов киноведов и экспертов самого разного профиля. Критике, следует признать, во многом справедливой.
Больше всего недовольных, разочарованных и местами негодующих оказалось среди реконструкторов и экспертов, считающих себя знатоками истории – как наполеоновского периода, так и множества других эпох. Что же, их можно понять: если принимать в расчет достоверность воссоздания на экране реально происходивших событий, в фильме Ридли Скотта допущено большое число фактологических ошибок и неточностей (как-никак, речь идет не о крестовых походах, а об эпохе, запечатленной во множестве дошедших до нас источников).
Честно признаюсь, что знаком с биографией императора Франции лишь фрагментарно, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы увидеть очевидные просчеты. Вспомним, например, события, связанные со штурмом Тулона, положившим начало карьере молодого корсиканского офицера. В фильме Наполеон обещает Баррасу, в будущем одному из членов Директории (правительства Франции), захватить у противника форты Тулона (и выполняет свое обещание), а некоторое время спустя все тот же вездесущий Баррас ставит его в известность о том, что готовится заговор с целью свержения Максимилиана Робеспьера, лидера якобинской партии и вождя французской революции. Между тем хорошо известно, что Наполеон в то время был близок к якобинцам и дружил с младшим братом Робеспьера, Огюстеном, так что едва ли хитроумный Баррас стал бы сообщать такого рода сведения другу людей, которых он собрался рискуя своей головой, низложить. После термидорианского переворота корсиканец сразу же попал в круг подозрительных лиц и был сразу же арестован, впрочем ненадолго.
Стрельба из пушек по вершинам египетских пирамид тоже показалась мне не лучшим из тактических решений великого полководца, и как оказалось, "бой с пирамидами", которым авторы заменили историческое сражение, известное как "битва у пирамид", где французская армия наголову разгромила численно превосходившее войско египетских мамлюков, вызвала сомнение не только у меня, но и у гораздо более серьезных экспертов. Битва при Аустерлице, как считают историки, отнюдь не была неким эпическим повторением "ледового побоища" и, что не вызывает ни малейших сомнений, французский император никогда не мчался с саблей наголо в битве при Бородино.
В ленте можно найти и другие расхождения с правдой истории (к некоторым из них мы еще вернемся). Что же, не будем забывать, что речь идет о художественном фильме, и волей-неволей приходится мириться с тем фактом, что искусство не просто отражает реальную жизнь, но и творит свою собственную, альтернативную версию событий – как происходящих сегодня, так и ушедших в область истории.
Соотношение правды и вымысла в искусстве кино – фундаментальный (или быть может, экзистенциальный?) вопрос, который не имеет однозначного решения. Некоторые, наиболее рьяные критики выступают против любых, самых мелких и незначительных искажений исторической правды (хотя, заметим, вопрос о том, что есть правда, тем более, если речь идет о событиях давнего прошлого не всегда прост и однозначен), другие же готовы смириться с тем, что определенная доля фантазии в киноискусстве все-таки допустима при условии, если этого требуют авторский замысел и логика развития сюжета. Что же, попробуем разобраться в замыслах и логике создателей фильма.
Сам Ридли Скотт в интервью "The Sunday Times" заявил, что тем, кого беспокоят исторические неточности в его фильме о Наполеоне, стоило бы лучше "заняться чем-нибудь полезным". "Когда мне возражают историки, я их спрашиваю: "Слушайте, ребята, а вы сами там были?" Не были? Ну и заткнитесь!" (на самом деле из уст уважаемого режиссера прозвучали гораздо более жесткие слова). Звучит не слишком-то логично и убедительно, скажете вы? Получается, что кроме очевидцев событий или, в случае если речь идет о далеких эпохах, путешественников во времени, подвергать произведения искусства критике не имеет права ни один эксперт? Что же, примем в расчет тот неоспоримый факт, что Ридли Скотт все-таки не ученый, а человек искусства – и как тут не вспомнить знаменитое "я художник, я так это вижу!"
Перед создателями фильма, помимо прочего, стояли две концептуальные задачи: во-первых, уместить всю грандиозную эпопею жизни Наполеона Бонапарта в прокрустово ложе экранного времени (два с половиной или четыре часа, не суть важно – все равно это ничтожно мало для байопика, посвященного личности такого масштаба), и во-вторых, представить свое собственное, авторское видение образа удивительного человека, родившегося на Корсике и волею судеб ставшего французским императором и, пусть и на короткое время, властелином всей Европы. Обе поставленные задачи были решены, вопрос лишь в том, осталась ли довольна аудитория.
Глава 2. Великий человек или великий фильм?
"Чем старше я становлюсь, тем сильнее пытаюсь избегать проходных фильмов. Я стараюсь сделать каждый следующий проект …транслирующим какую-то мысль". - Ридли Скотт.
Сначала – о том, как творческому коллективу ленты во главе с Ридли Скоттом удалось решить классическую наполеоновскую проблему – совместить великое (эпоху революций и войн) с малым до смешного (экранным временем).
Выбор исторических эпизодов, появившихся в ленте был, разумеется, волевым (не хочется писать – волюнтаристским) решением Ридли Скотта, и как режиссер он имел на это полное право. Какими же соображениями он руководствовался? Историческая значимость событий не могла не приниматься в расчет, однако не менее важным было и то, насколько удачно они вписываются в общий замысел картины (о котором мы поговорим в дальнейшем). Разумеется, в фильме не могли не появиться эпизоды, показывающие начало и завершающий финал того, что иногда называют "наполеоновской легендой".
Возьмем на себя смелость попытаться реконструировать (или, может быть, деконструировать?) главную идею фильма Ридли Скотта. Вместо того, чтобы предпринять очередную заведомо безнадежную попытку выстроить цепочку логически вытекающих один из другого фактов и событий биографии Наполеона, он снял ленту как видеоряд хронологически следующих друг за другом, но слабо связанных между собой эпизодов, каждый из которых выбран далеко не случайно, и подчинен единому замыслу: показать ключевые этапы жизни Наполеона, его отношения с близкими людьми, соратниками и врагами, и отобразить различные грани его личности на фоне событий эпохи.
